Читать книгу "Будущее России. Алгоритм переворота - Олег Бобраков"

Как это непохоже на нашу действительность, когда большинство людей в метро, автобусе или на улице почитают за доблесть укрывательство злостного хулигана и не учитывают, что, привыкнув к безнаказанности, он в следующий раз учинит насилие уже над ними, над их детьми и внуками. Не понимает наш народ, что, выступая против смертной казни, он тем самым плодит бандитов и насильников, в чем все уже не раз убеждались, но выводы почему-то делали противоположные.

Это всего лишь бытовые примеры, демонстрирующие, что развитое гражданское общество у нас и сегодня отсутствует. Есть примеры и посерьезнее. Как-то в разгар гайдаровских реформ приехали в Россию «аргентинские русские» из первой волны российских эмигрантов. С каким изумлением смотрели они на происходящее: «Стоит у нас повысить цены или налоги на 3 %, как все население уже на улицах, на демонстрациях. Нередко это заканчивается отставкой правительства. У вас рост идет не на проценты, а в десятки и сотни раз. Неужели народ считает, что так и надо?»

Что на это ответишь? Что глупый Хрущев клеймил Сталина на глазах у миллионов «верных» вождю коммунистов, большинство из которых недавно прошли самую страшную в истории войну, а они молчали, считая, что «так и надо»? Что десятилетиями позже они терпели бездеятельных престарелых руководителей под предводительством Брежнева? Что своими голосами привели к власти куражащегося алкоголика Ельцина? Что молчали и тогда, когда, находясь в очередном запое, он расстреливал законно избранный Верховный Совет страны? Три года спустя убийца, несмотря на послеинфарктное состояние, подтасовал результаты очередных выборов, пришел к власти. И опять все молчали. Потом тот же клоун назначил себе в преемники никому не известного рядового офицера КГБ/ФСБ – и люди послушно проголосовали за него, после чего позволили ему поглумиться над здравым смыслом. Как еще назвать то, что мебельщика поставили распоряжаться армией, врача – сельским хозяйством, экономиста – медициной, торговца цветами – энергосистемой. Лишь бы они имели отношение к «питерской группировке». И наконец, совершенно позабыв, что высшая власть у нас в стране выборная, очередной «народный избранник» сообщил, что выдвигает начальника своей канцелярии на должность президента. И опять народ безмолвствует. Впрочем, довольно примеров. Их вполне достаточно, чтобы сделать следующий вывод.

ВЫВОД ЧЕТВЕРТЫЙ

Гражданского общества в общепринятом на Западе понимании у нас не было, нет и в ближайшее время не предвидится. Не приходится надеяться и на использование достигнутой на Западе в результате многовековой эволюции общественного сознания некой договоренности о правилах общежития и выработанных там приемов (выборных технологий, гласности, всенародных референдумов и т. п.). К еще более тяжелым последствиям могут привести попытки решить общественные проблемы силовым путем. Итог всегда один – «русский бунт, бессмысленный и беспощадный». Не лучшим образом сказывается отсутствие развитого института гражданского общества и в ходе мирного созидания, когда строится социализм без социалистов.

Парадокс пятый: социализм без социалистов

После гражданской войны и кратковременного периода, получившего название «нэп» (новая экономическая политика), страна приступила к развернутому строительству социализма. И опять парадокс! Мало того, что в СССР к тому времени не было ни одной партии с названием «социалистическая», – наоборот, велась ожесточенная борьба с оппортунизмом, выступавшим под флагом социал-демократии. И борьба эта началась с того момента, когда Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) была переименована в Российскую коммунистическую партию большевиков (РКП(б)). Все остальные российские социал-демократы (меньшевики), социалисты-революционеры (эсеры) и прочие были устранены. В одних случаях поводом для этого стали открытые выступления против советской власти (левоэсеровский мятеж 6 июля 1918 года), в других оппозиционные партии распускались по идеологическим соображениям. Причем не было особой разницы, как они назывались – промышленной партией, троцкистско-зиновьевской группировкой или еще как-нибудь. Важно, что дозволена была одна партия – коммунистическая партия большевиков. Без отклонений и разномыслий. Одинаково карался что левый, что правый уклон.

Более того, борьба с социал-демократами вышла далеко за пределы нашей страны. Непрерывно велась она в рамках Коммунистического интернационала (III Коминтерна, просуществовавшего до 1943 года). А немецкие коммунисты-интернационалисты во главе с Эрнстом Тельманом так усердствовали в борьбе с немецкими же социал-демократами, что пропустили к власти куда более опасных национал-социалистов.

Спектр социалистических партий в прошлом веке оказался чрезвычайно широк. Социализм как общественный строй считался первой, низшей стадией коммунизма. В самом названии отражался упор на социальную сущность человека (в отличие от биологической сущности). То есть социалистом мог считаться гражданин, который видит путь к улучшению благосостояния каждого члена общества в улучшении благосостояния всего социума, а не пытается урвать себе кусок пожирнее в обход сограждан. В этом его сходство с коммунистом. Разница – в системах распределения. Если социализм утверждает принцип «От каждого по способностям, каждому – по труду», то более развитый в экономическом отношении коммунизм продвигается дальше: «От каждого по способностям, каждому – по потребностям».

Почему же при столь близкой идеологии между коммунистами и социалистами шла такая непримиримая борьба? Дело в том, что названия политических партий по большому счету ни о чем не говорят. Что общего между российской РСДРП и фашистской НСДАП? А ведь и та и другая были «социал-демократическими» и даже «рабочими». Заметим, что у историков есть большой долг перед обществом: до сих пор не существует широко известных комплексных исследований такого понятия, как «политическая партия». Хотелось бы видеть всесторонний анализ этого непростого явления, рассматривающий его различные аспекты – идеологический, экономический, политический, организационный, управленческий. В конце концов, не помешает ответ на сакраментальный вопрос: кому и зачем нужны политические партии? Например, в некоторых странах они рассматриваются исключительно как непременный атрибут гражданского общества, инструмент подготовки и проведения выборов. В период между выборами партии выполняют представительские и публичные функции в выборных органах. И никому не придет в голову назвать американских республиканцев или демократов партией власти.

Иное дело у нас. Новая партия, едва организовавшись, устремляется к власти, спешит заявить: «Есть такая партия!» А дальше в соответствии с ленинским пророчеством в ряды правящей партии проникают честолюбцы, жулики всех мастей, которые представляют угрозу власти – большую, чем иностранное военное вмешательство. Почему так происходит? Поскольку фундаментальные исследования на эту тему мне неизвестны, попытаюсь высказать несколько замечаний по данному вопросу с позиций системного анализа и науки управления.

Приходится сделать неутешительный вывод: политические партии у нас – это инструмент захвата власти либо ее удержания. Окиньте мысленным взором историю страны с начала XX века. Когда пышно расцветали политические партии? Накануне крушения существующего строя. Когда утверждалась однопартийная система? Когда власть в стране достигала пика своего могущества. Потом правящая партия начинала идеологически размываться, деградировать – и так до тех пор, пока не возникало необходимости в радикальных переменах, вплоть до новой революции. Тогда начиналось все сначала: многопартийность, плюрализм мнений, толерантность, все виды свобод – и так до тех пор, пока новая власть не укрепится и не разгонит всех конкурентов.