Читать книгу "Правила сближения - Кэролин Крафт"

Когда Николас, устраиваясь на работу, попал на собеседование к мистеру Тревису, тот первым делом сказал, что даже малейшего отлынивания не потерпит. «Мне важно, чтобы человек хотел работать, не жалея себя. А уж как это делать, я его научу!» — примерно такие слова слышал от него каждый новый сотрудник.

Сегодня Николасу срочно требовалось уйти пораньше. Это было очень важно. И он не знал, как начать разговор с боссом, чтобы тот не выставил его за дверь.

На его счастье, мистер Тревис оказался в прекраснейшем расположении духа. С утра купили аж шесть автомобилей. И если об этом узнают конкуренты (а он постарается, чтобы узнали), то наверняка не обойдутся без того, чтобы поскрежетать зубами.

Когда Николас вошел в кабинет, мистер Тревис встретил его с распростертыми объятиями.

— А, сынок, заходи, заходи! — обрадованно воскликнул он.

Всех своих сотрудников мистер Тревис называл «сынками», даже пожилых, включая старика Джекобса, отвечавшего за мытье машин.

— Ты молодец, Ник, что зашел. Я как раз хотел тебя позвать и порадовать. Думаю, тысяча долларов премиальных придется тебе по вкусу!

Видя, что Николас замер истуканом, босс решил пояснить причину сказочной щедрости.

— Четыре машины, которыми ты занимался на той неделе, ушли с наценкой в сорок процентов! Я всегда знал, что лучшего мастера мне не сыскать. У тебя золотые руки, сынок! Так держать! — Он подошел к Николасу и по-отечески слегка потряс парня за плечи. — Что-то хочешь сказать? Не стоит благодарности! — Мистер Тревис улыбнулся и вяло махнул рукой, как будто пытался остановить грядущий поток лести в свой адрес.

Интуиция его редко подводила, но на этот раз он ошибся.

— Благодарю вас, мистер Тревис, я очень рад. Но у меня просьба…

Взгляд мистера Тревиса мгновенно остыл. Еще до того, как Николас изложил свою просьбу. Обычно просил и спрашивал только он, босс. А тут еще «но» из уст сотрудника чего стоило.

— …я хотел у вас отпроситься сегодня, — преодолев робость, сказал Николас. — Уйти на три часа пораньше.

— Сынок, это, конечно, наглость с твоей стороны. Ты знаешь наши правила.

Николас молчал.

— Надеюсь, ты это не сейчас придумал, в надежде словить две удачи?

— Нет.

Мистер Тревис вяло улыбнулся.

— По мне, так лучше чтобы я от тебя больше не слышал подобных слов. Иди.

Николас покорно направился к двери.

Нужно что-то сказать, воспротивиться, думал он. Не нужна мне эта злосчастная тысяча! Мне нужно сегодня уйти пораньше. Именно сегодня.

На пороге Николас остановился.

— Что, сынок? — Босс по-прежнему не сводил с него взгляда. — Говори, не стесняйся.

— Так как насчет моей просьбы, мистер Тревис?

— А я разве сказал, что я против? Я лишь попросил, чтобы на будущее ты был осмотрительнее с такими вопросами.

Теперь глаза босса казались такими же приветливыми, как и в первые минуты разговора.

Николас кивнул и поблагодарил мистера Тревиса улыбкой, после чего вышел в коридор.

Он не сказал, что против, мысленно согласился Николас с боссом. Но я принял это за отказ. А если бы не переспросил?

Спустившись в мастерскую, Николас вернулся к своим инструментам и бездушным жестянкам, призванным удовлетворять человеческое тщеславие.

Под призором механика Николаса Грэмма находились разные машины, но все их объединяло ущербное состояние и перспектива вскоре оказаться на автомобильной свалке. Однако на то и существует механик в салоне подержанных автомобилей, чтобы навести лоск и глянец на старые кузова, подлатать дышащие на ладан подвески, подобно шаману произвести таинственные для несведущих манипуляции над двигателем и прочими агрегатами. Нередко — прибегнуть к помощи чудодейственной современной автомобильной химии, этакому допингу, способному заставить автомобиль пробежать еще несколько тысяч миль. Как раз ровно столько, чтобы владелец, не особенно злословя в адрес «Пяти колес», мог созреть для покупки следующего подержанного авто.

Последний автомобиль Николасу нравился больше других, что прошли через его руки. «Шевроле Импала» 1976 года выпуска, он был наследником тех легендарных «Импал», которые в послевоенной Америке олицетворяли дух новых возможностей. После ремонта машина находилась в очень хорошем состоянии, несмотря на то что возраст ее, по меркам других образцов, выставленных в салоне, был довольно значительным. Требовалось только омолодить и как следует почистить салон.

Николас закончил полировку и выключил шлифовальную машинку. Отошел от автомобиля и требовательным взглядом оценил проделанную работу. Мистер Тревис, без всяких сомнений, останется доволен. «Импала» блестела как новенькая. Нигде ни единой царапинки или вмятинки — все сделано как надо.

Николас Грэмм вполне мог гордиться собой, но такого качества за ним не водилось. Он единственный из работников автосалона никогда не испытывал эмоционального подъема после отлично проделанной работы. Потому что работу свою всегда делал на отлично, не допуская даже мысли о том, что может быть иначе. Мистер Тревис вовсю эксплуатировал его усердие, прекрасно зная, что простодушный Ник не будет выдвигать каких-либо требований. Возможно, за такое свое поведение среди коллег Николас прослыл за ненормального, совершенно чуждого амбициозности, столь необходимой не только для карьерного роста, но и для ощутимого прибавления наличности в бумажнике. Впрочем, тому были и другие причины, о которых он ничего не знал, поскольку никогда не интересовался, что говорят про него люди.

Трезвый, холодный взгляд — так он обычно всегда заканчивал общение с машиной, уже готовой занять место на торговой площадке. Но на этот раз подопечное авто вызвало у него необычный прилив чувств. Николас искал ответ почему и находил только одно обстоятельство: во время работы он все время думал о той несостоявшейся встрече в ресторане. С девушкой с удивительным именем Магдалин.

Первое и главное, что он здраво понимал — та девушка в ресторане и была Магдалин, с которой он вел переписку. Даже малейших сомнений в том не оставалось. И не только платок, выпавший из ее сумочки, подтверждал догадку Николаса. Сама девушка невероятным образом оказалась точным воплощением его представлений о ней. Странным было то, что до этого он не задумывался и не строил никаких образов, но, обратив на нее внимание, в тот момент, когда она споткнулась, он понял: это Магдалин!

Как такое могло получиться, что навеянный подсознанием образ совпал, Николас старался не задумываться. Важнее было другое — понять, отчего она не решилась на контакт и ушла. Именно не почему она это сделала, а отчего. На первый вопрос как раз ответить несложно — Николасу бы никогда и в голову не пришло считать себя привлекательным мужчиной, и одевался он скромно, был простоват в манерах. Вполне вероятно, что вид его мог привести Магдалин в замешательство.