Читать книгу "Как соблазнить невесту - Эдит Лэйтон"

Совсем не этого она ожидала. Не это предполагала найти, проехав почти полмира.

Не хотела Дейзи и того, чтобы Джефф заметил, как она смотрит на него, и потому обратила внимание на гостя графа. Обнаружила, что он не спускает с нее глаз, и поспешила отвернуться. Виконт наблюдал за ней неотступно, однако в его взгляде Дейзи не прочитала даже намека на похоть, а лишь некое, может, чуть смешливое любопытство. Дейзи удивила дружба виконта с графом: внешне между ними вроде бы не было ничего общего.

Виконт намного моложе графа и более модно одет, хотя портному, наверное, приходится серьезно потрудиться, чтобы подогнать костюм в точности по этой долговязой и худощавой фигуре. Лицо у виконта продолговатое, с высокими скулами, длинноносое. Глаза темно-голубые, взгляд пристальный. Светло-каштановые волосы несколько длиннее того, чего требует мода. Улыбка насмешливая, отчасти самодовольная. И то и другое, подумала с неудовольствием Дейзи, не слишком привлекательно.

Он выглядел великолепно одетым в синем облегающем пиджаке и при замысловато завязанном галстуке, в котором сверкала драгоценным сапфиром изящная булавка. Имелся у него и монокль, но виконт не смотрел сквозь него на Дейзи. Еще бы, с возмущением подумала она, это было бы совершенно недопустимо и могло бы послужить причиной ее неодобрительного отношения к нему, атак Дейзи не к чему было придраться. Виконт смущал ее, и объяснить свое замешательство она не могла.

Дейзи опустила глаза и уставилась на жареную креветку у себя на тарелке. Право же, ей сейчас следует думать об одном и только об одном: каковы ее планы на будущее, чем ей заняться?

– Вам не по вкусу креветки? – спросил граф.

– Нет, что вы, вполне по вкусу, но я сегодня поздно завтракала, – ответила Дейзи, и это в какой-то степени было правдой. – И завтрак был обильный. Я еще не привыкла ограничивать себя в еде по утрам, как поступают, насколько я слышала, лондонские леди. Я встаю и плотно наедаюсь, как если бы мне предстоял целый день работы.

Граф рассмеялся.

– Какой же именно работы? – поинтересовался Лиланд, но, не получив немедленного ответа, спохватился: – О, простите, это, разумеется, не мое дело. Прошу вас, не посетуйте на столь неуместное любопытство.

– Ничего страшного, – сказала Дейзи, и ее необъяснимое раздражение против виконта придало ей смелости посмотреть ему прямо в глаза. Почему бы и не рассказать ему? Если не она, так Джефф это сделает. Было бы забавно поразить хоть чем-то этого завзятого бездельника. – Вас интересует моя работа? Я вставала на заре, одевалась, потом кормила кур и собирала яйца. Возвращалась в дом и занималась уборкой. У нас была прислуга, однако я должна была за всем присматривать и многое делала сама – таковы были требования мужа. Я помогала стирать белье, а его было очень много. Покойный муж использовал рукава в тех же целях, в каких джентльмены обычно применяют носовые платки пли полотенца. Он был также наездником или воображал себя таковым, и потому его одежда вечно была в пыли и грязи. Летом я работала в саду, зимой шила или вязала. Ходила за покупками, помогала готовить еду и сама что-то стряпала. Мы были достаточно богаты, чтобы нанять побольше прислуги. Слава Богу, в тех местах слуги, как говорится, дешевле грязи. Недавно освобожденные, отбывшие срок узники стремятся поскорее заработать деньги, чтобы построить дом и обзавестись собственным делом. Немало и таких, кому деньги нужны для того, чтобы уехать оттуда навсегда. Однако мой супруг сделался настоящим скопидомом. Я говорила вам об этом, – с улыбкой обратилась она к графу.

Если виконт и был поражен ее прямотой и вообще ее историей, то он ничем не показал этого. Когда Дейзи снова повернулась к нему, то увидела на губах у него одобрительную улыбку.

– Просто невероятное количество работы для такой хрупкой леди, – произнес он. – Достойно похвалы.

Для Дейзи это не прозвучало как похвала, ибо тон виконта был явно ироническим. Да и с какой стати этот павлин станет восхищаться женщиной, которая работала словно крестьянка?

– Чем же вы намерены заняться теперь? – спросил граф, и морщина, обозначившаяся у него между бровей, ясно свидетельствовала о том, что он этим искренне озабочен.

Дейзи попыталась сосредоточиться и обнаружила, что вполне в состоянии это сделать. Все выглядело по-другому, но, в сущности, ничто не изменилось, кроме ее восприятия, которое могло быть неверным. И она ничего не станет менять, пока не поймет, что именно следует изменить. Она улыбнулась Джеффу самой приятной из своих улыбок и сказала правду, а это и есть всегда самое лучшее, как учил ее отец, потому что так легче избежать опасности быть уличенным во лжи.

– В этом все дело, – сказала она. – Я не знаю. Мой самый главный план состоял в том, чтобы вернуться. Я с трудом верю, что выполнила его. А теперь? Полагаю, что хотела бы найти себе какое-то место в жизни.

– А не мужа? – протянул холодный, насмешливый голос. – Насколько я знаю, именно к этому стремится большинство одиноких женщин.

– Но я вовсе не из их числа! – весело возразила Дейзи. – И вы меня совсем не знаете.

– Увы, это моя серьезная потеря, и с каждой минутой я чувствую ее все острее, – произнес виконт, прижав руку к сердцу.

– Вы в этом уверены? – спросила Дейзи. – Много ли найдется среди ваших знакомых леди таких, кого посадили в тюрьму, а потом отправили к лицам, отвергнутым цивилизованным обществом? Смею надеяться, что нет. – Она проказливо подмигнула графу и продолжала, снова обратившись к своему строгому судье: – Я никого не убивала, так что вы не должны хвататься за нож, чтобы защитить себя, милорд. Я всего лишь взяла в руки несколько связанных за лапки куропаток, которых отец принес домой и попросил меня приготовить их. Этого хватило с избытком, особенно после того как за неделю до этого в доме таким же образом появилась форель. Ведь и то, и другое было добыто во владениях нашего соседа, в то время смертельного врага моего отца. На этот раз сквайр выследил его. Мы были пойманы с поличным и выселены из собственного дома. Последовал скорый суд, и нам предъявили обвинение во множестве точно таких же преступлений.

Дейзи вздернула подбородок и продолжала со всей доступной для нее надменностью:

– В этой стране вы можете совершать безнаказанно сколько угодно недостойных поступков, но упаси вас Бог похитить хотя бы полпенса из кошелька джентльмена или нанести ему материальный ущерб, подстрелив кролика или выудив форель в его владениях без дозволения хозяина. Мой отец был человеком благородного происхождения, но, к несчастью, злоупотреблял спиртным и был крайне неудачлив в азартных играх. К тому же он, случалось, устраивал обеды в нетрезвом состоянии, и такое бывало нередко. Особенно он любил дразнить соседа.

Дейзи пожала плечами.

– Я полагаю, сквайр впоследствии пожалел о своем поступке. Мой отец был настоящим джентльменом и добрым соседом, до того как привык напиваться и начал проматывать имущество за игрой в кости, а у джентльменов, как мне говорили, есть свой кодекс чести. И сквайр добился смягчения приговора: ссылка вместо повешения. Так я и попала к отверженным, а теперь я здесь. Но только не в поисках мужа, с вашего разрешения, – произнесла она не без иронии, явно копируя манеру речи виконта. – Я просто счастлива, что снова дома, – добавила Дейзи, с улыбкой взглянув на графа. – И надеюсь, среди друзей.