Читать книгу "Сокровища любви - Розалинда Лейкер"

Вскоре после посещения магазина, где они любовались сокровищами махараджи, в дождливый пасмурный день София затеяла с девочкой игру в шарады. Гувернантка в этот день лежала с простудой, как и несколько других слуг, — в Англии в это время свирепствовала эпидемия гриппа. В доме воцарилась необычная тишина. Из-за эпидемии София отменила все встречи с друзьями, радуясь возможности отдохнуть от светской жизни и уделить больше внимания Айрин. По утрам они вместе готовили домашние задания, а после обеда рисовали, играли в разные игры, разгадывали ребусы и складывали мозаику. В тот день София достала из своего сундука несколько шалей, вееров и боа, чтобы устроить с девочкой небольшое театрализованное представление. Действие происходило в гостиной. Они по очереди переодевались в спальне Софии, где были разбросаны их наряды и аксессуары, а потом по лестнице бежали вниз, появляясь в гостиной в новых костюмах, и страшно веселились, представляя себя на сцене.

К несчастью для Айрин, именно в этот день отец вернулся домой раньше обычного, почувствовав недомогание. Его единственной мыслью было поскорее прийти домой, выпить любимого пунша — что он всегда делал при первых признаках простуды — и лечь в постель. Однако, увидев на лестнице возбужденную дочь, облаченную в желтую атласную накидку, с размалеванным лицом, с развевающимися страусовыми перьями на голове, а главное — с украшением его супруги, он забыл про все свои недуги.

Несколько минут он стоял, онемев от ужаса, а потом вне себя от ярости бешено прокричал:

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Айрин, оцепенев от страха, отпрянула назад, машинально схватившись за перила лестницы.

— Я играю великую герцогиню, папа! — прошептала она с дрожью в голосе.

— Какую еще герцогиню? — пренебрежительно прорычал он. — Ты похожа на уличную шлюху!

До этого случая Эдмунд никогда не применял физическую силу по отношению к дочери, но сейчас он с силой схватил ее и, стащив вниз по лестнице, стал хлестать по щекам, рукам, спине — так, что с девочки посыпались все украшения и разлетелись по полу. Айрин истерически закричала, и на ее вопли из гостиной выскочила София, испуганная, с бледным лицом, не подозревавшая, что здесь происходит.

— Перестань, Эдмунд! Оставь Айрин в покое, — кричала она мужу, но он был глух к ее словам.

Она бросилась разнимать их, стараясь прикрыть заливавшуюся слезами девочку своим телом. Эдмунд наконец пришел в чувство и бессильно опустил руки. Увидев возмущенное лицо жены, он закрыл глаза, потом, ни слова не говоря, повернулся и ушел в свой кабинет, где заперся на ключ.

София обняла падчерицу, стараясь ее успокоить, и медленно повела ее наверх, чтобы приложить холодный компресс на места ушибов. Когда Айрин немного успокоилась, София попросила ее лечь на кушетку и наложила повязку на бровь, рассеченную кольцом на пальце разъяренного Эдмунда.

— Почему отец так ненавидит меня? — всхлипывая, пробормотала Айрин, вытирая лицо мокрым от слез платком.

Завязывая концы повязки, София чувствовала, что сама начинает ненавидеть мужа за его жестокие выходки, но старалась разуверить девочку:

— Вовсе нет. Я не считаю, что он тебя ненавидит. Не надо так думать. Просто его разозлило, что ты надела мои украшения. Ты поступила легкомысленно, не спросив моего разрешения. Почему ты что сделала?

Айрин, горько раскаиваясь, снова расплакалась:

— Я хотела сделать тебе сюрприз. Прости меня. Я очень раскаиваюсь.

Наклонившись к девочке, София поцеловала ее.

— Я все понимаю, моя дорогая, — сказала она извиняющим тоном. — Это была просто игра, я и сама отчасти виновата в том, что положила безделушки вместе с дорогими украшениями.

София убрала бинт в коробочку, в которой хранилась домашняя аптечка. Когда Айрин задала ей следующий вопрос, София даже зажмурилась от ужаса.

— Скажи, что такое «уличная шлюха»?

София закрыла аптечку и только потом ответила вопросом на вопрос:

— Зачем тебе надо это знать?

— Папа сказал, что я похожа на шлюху.

София машинально вынула из кармана чистый носовой платок и сунула его падчерице вместо мокрого.

— Шлюха — это непорядочная женщина, — осторожно подбирала слова София, — которая недостойно себя ведет.

— Как он посмел назвать меня шлюхой? — не унималась Айрин, до глубины души оскорбленная собственным отцом, и сжала кулаки. — Меня можно дразнить за мои рыжие волосы, но я порядочная, порядочная, понимаешь!

— Тише-тише, успокойся, — тихо произнесла София, стараясь угомонить девочку. — Знаешь, в гневе люди способны сказать все что угодно, совсем не то, что они думают. Вот и твой отец не исключение. Никто из нас не ангел. В жизни надо учиться сдерживать себя и быть терпимым к другим. А что касается твоих волос, то они изумительные. Запомни, у тебя прекрасные волосы. Когда ты вырастешь, ты сама это поймешь и будешь гордиться своими волосами.

— Ты в этом уверена? — с сомнением спросила Айрин.

— Я тебе никогда не лгу, моя дорогая девочка.

Айрин облегченно вздохнула.

— Я знаю, — благодарно ответила она.

Взяв аптечку, София поднялась.

— А сейчас я спущусь к твоему отцу и все улажу. Я не хочу, чтобы между вами осталось непонимание.

Айрин опустила глаза, стараясь скрыть грусть. Слишком поздно, решила она, слыша, как София спускается по лестнице. В их отношениях с отцом уже давно была трещина — наверное, со дня ее рождения. Но почему она возникла, Айрин не могла понять. Будучи ребенком, она считала, что причина крылась в ее рыжих волосах. Айрин казалось, что при одном виде ее огненных волос отец впадал в ярость.

Войдя в кабинет, София тихо вскрикнула, увидев мужа сидящим глубоко в кресле у камина с откинутой назад головой.

— Эдмунд! Ты болен, — воскликнула она. Бросившись к нему, она приложила руку к его лбу и испугалась: лоб был горячим, как раскаленная плита. — Ты наверняка простудился. Давай я отведу тебя в постель.

Он отстранил ее руку, словно не слыша ее слов.

— Айрин следует отправить в интернат, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

София поняла, что это окончательное решение.

— Ты ее разбаловала. С самых первых шагов, как только она начала говорить, эта девчонка просто невыносима. Она из тех, о ком говорят: «Палец в рот не клади — откусит всю руку». Ты тоже отчасти виновата в том, что она перестала слушаться гувернантку, не говоря уже обо мне, — с возмущением говорил он. София отошла в сторону, не в состоянии слушать его злобные выпады против дочери. — Как только ты появилась в этом доме, — продолжал он, — мои старания выбить из ее головы все глупости, побороть ее упрямство пошли насмарку. А теперь еще эти дурацкие переодевания! Ты ей во всем потакаешь. И сегодня я был свидетелем твоего попустительства. Я потрясен твоим легкомыслием.