Читать книгу "Последний шанс палача - Сергей Возный"

— А-а-а!!!

* * *

Глеб проснулся внезапно, вздохнул, ружье дернулось к плечу — где?! кто?!

Нет никого! Ночь, пещера и тишина.

Спустя еще минуту понял главное — Дины нет тоже. С рюкзаком, естественно! Мимо, на выход пройти не могла — он проснулся бы, да и не спуститься ей оттуда. В пещеру ушла, идиотка, амбиции заели!

Спешить не стал — покурил для начала, переваривая сон, попробовал вспомнить о пещере хоть что-нибудь. На ум пришел только рассказ Петровича про «дырку в скале» — вдруг туристы поглазеть захотят. Еще представился муравейник в разрезе, тысячи ходов с тупиками, но это уж так, дань воображению. Гораздо важнее сейчас фонарик (есть такой в НЗ) да часы с подсветкой. Сорок минут дремал, не могла она далеко уйти.

Прямой коридор завершился быстро — дырой слева. Приличия ради Глеб покричал у дырки классическое «ау!», но ответа не последовало. Еще чуток поразмышлял, не послать ли глупую женщину к ее же маме, оставив куковать в лабиринтах, но потом отбросил и эту идею. Помимо того что надо соблюдать «жентельменские» манеры, еще и уплаченные деньги нужно отработать. Заодно и согреемся!

Спустя минут двадцать «кроличья нора» вывела его в мир совсем даже не волшебный. Каменный свод ощутимо давит, на стенах появилась влага, пол скользкий. Главное — множество дырок в стенах, уводящих невесть куда! Глеб покричал в каждую, для порядку, две ответили женским перекликом… или не женским? Луч фонаря высветил узкие ходы, вниз, под крутым углом. И что дальше? Нить Ариадны искать? Сложно тут с нитью — скорее Минотавра встретишь. А дырка… ну пусть будет левая. Один из способов не заплутать — выбирать из всех ходов только левый (или правый, без разницы), и тогда движение твое по лабиринту становится вполне осмысленным. Сейчас и проверим! Глеб с трудом протиснулся в дыру, съехал неловко, приземлился жестко. Снова коридор, ходы, дырки. Кричим «ау!», выбираем левую…

Дину он нашел в одном из ходов — скрюченный силуэт у стены, почти окаменевший. Глаза открыла не сразу, тут же зажмурилась.

— Убери свет. А-а, это ты. А я вот… задремала…

— Интересно. Я тут рыскаю, как пещерный медведь, а она дрыхнет! Какого тебя сюда понесло?!

— Выход искала. — Узкие ладони прошлись по лицу, будто сдирая маску, голос остался тусклым. — Решила сама выйти, а тут вот… замерзла… духов видела…

— Чего?! Каких еще духов?! Глаза открой! — Мандраж накатил на Глеба реально, заставляя его суетиться. Сон, переохлаждение?! Или…

— Духи добрые, говорили со мной… — Голова Дины дернулась от пощечины, рот поплыл криво в сторону, будто пластилин на жаре. Маму вашу так!!!

— Вставай, блин, духи тебе… щас покажу тебе духов! — В панике Глеб влепил Дине еще пару неромантичных затрещин (ноль эмоций!), потом она упала ему на руки, и пришлось тащить ее. Фонарь в зубах, ружье за спиной, надо быстрей вылезти повыше! Если газ тяжелый — уйдем! Башка уже плывет, звенит, все, скоро совсем аллес. Выше, выше, в дыру, в осклизлый переход, еще!

…Целую вечность спустя он понял, что выживет. Наверное. Если выберется отсюда хоть когда-нибудь.

Потому что заблудились они качественно и всерьез…

Глава 4. Специфика таежной контрразведки

Майор Гайтанов начал день с сущей бюрократии. Отчетность готовил к полугодовому совещанию. В суровой государевой конторе под названием УФСБ по Республике Златогорье отчетность весьма ценилась — иногда больше, чем сама работа. Константин Гайтанов, дослужившийся здесь до опера-важняка[2], бюрократию давно принял как неизбежное зло и махнул на нее рукой. Щелкал нынче с утра по клавишам компьютера, выделяя фрагменты текста, компоновал «Справку об изменениях в оперативной обстановке», плановые позиции помечал. И так увлекся этим занудством, что телефонный звонок заставил его поморщиться.

— Алло! Видали и поздоровей, Степан. Сегодня? Ну, давай, по прежнему месту.

Звонил «источник» — один из многих, таскавших «оперативно значимую информацию» в бездонную копилку управления. Человеческий капитал, достояние опера, пчелка рабочая… хотя этот скорее трутень. Исключить его из аппарата руководство не дозволяет, а сам он, при полной своей никчемности, крайне навязчив.

— Достал ты меня, — сказал Гайтанов замолчавшему телефону, производя в уме нехитрый расчет: двадцать минут на дорогу, обратно столько же, беседа полчаса минимум. Как раз до обеда. Если перекусываем на встрече — в обеденный час выйдет порешать собственные «головняки». На рынок заехать, машину в сервис загнать… да мало ли что. Оперу точная явка с обеда не требуется, но и «легенда» лишняя не помешает — чтоб не злоупотреблять терпением начальства.

Через пять минут Гайтанов заглянул в кабинет к Баиру, своему непосредственному боссу, изобразив на лице выражение крайней деловитости:

— На пару часов выскочу. Домовой звонил, вроде интересная информация.

— Интересная? У Домового? — Меланхоличный айланец Баир Ботоев изобразил на круглом лице максимум скепсиса. — На справку наговорит?

— А я знаю? — Гайтанов пожал широкими плечами. — Это ж странный человек, у него всяко бывает.

Спустя еще полчаса важняк сидел в местном заведении «Ак-Тау», смакуя ломоть печеной баранины с травами. К мясу здесь подавали горячий бульон, способствующий пищеварению и очень любимый за это многими национальными кухнями. Гайтанов, употребивший немало бульона под жижиг-галныш[3]в далекой отсюда Чечне, выводы сделал еще тогда и случаев поправить здоровье не упускал.

Что пищеварению явно НЕ способствовал, так это разговор с нынешним собеседником, субъектом неопределенных лет, люмпенской внешности и неясного образа жизни.

— Бабки нужны, начальник, — завел субъект привычную песню, не успев еще за стол присесть. — Реальная тема выплыла, с наркотой, хочу замутить.

— Тема — это хорошо, — кивнул майор и последующие минут десять расспрашивал Домового с ленивой въедливостью, не упуская ни единой детали. Информация, как и предполагалось, не стоила даже потраченного бензина. — Послушай, Степа, ты опять все забыл, да? Пьяные семейные разборки — это работа не наша и даже не уголовного розыска. Максимум для участкового, понял? Даже если участники разборок регулярно курят «траву» или ширяются. Ты меня за этим звал?

— Ну дык… я знаю, где берут «траву»!

— У цыган? В Нуйме? Тебе, может, улицу назвать?

— Ну дык… Константин Сергеич, я ведь всегда чем могу! Китайцев на той неделе видал, толпа целая! В горы собирались. А на хрена им наши горы, когда у них свои есть?!

— Китайцы — это хорошо… — Очередной кусочек мяса оказался жестковат, и Гайтанов потянулся за зубочисткой.