Читать книгу "Литерасутра. Знаменитые книги в эротическом переложении - Ванесса Пароди"

Мадам Мерль играла в гостиной на фортепьяно сонату Бетховена. От красоты исполнения у Изабеллы захватило дух. Неужели нет конца достоинствам этой женщины? Конца им и правда не было, потому что играла мадам Мерль ногами, одной рукой препарируя пчелу, а другой скручивая канноли. С первого взгляда было ясно, что она долго жила на Континенте.

– Господи, я и не слышала, как вы пришли, иначе переоделась бы во что-нибудь более элегантное! – воскликнула мадам Мерль и, любезно выбравшись из-под инструмента, расправила семнадцать слоев шелкового вечернего платья.

Изабелле стало неловко за свой откровенно американский наряд. Она нервно поправила на голове звездно-полосатый цилиндр и, не смея заговорить об интересующей ее теме, расстроенная, подошла к окну, чтобы полюбоваться великолепной зеленой статуей Бенджамина Дизраели, которую выстригла в саду талантливая хозяйка. Было все-таки что-то необычное в мадам Мерль, но что именно, Изабелла не понимала.

Внезапно ее стан обвила рука. Грудь накрыла мягкая ладонь.

– Вам нравятся женщины? – вкрадчиво прошептала мадам Мерль. В серых глазках горело лихорадочное возбуждение.

Изабелла вспомнила Пэнси, милую подругу Генриетту, добрую тетушку Тачит…

– Нравятся.

– Так я и думала. Вы пришли по адресу, дорогая! – Мадам Мерль лучезарно улыбнулась. – Флоренция просто кишит лесбиянками.

– Что-что? – удивилась она.

– Милая, сбросить цепи мужского ига ради куннилингуса с сердечным другом, у которого есть не только сердце, но и грудь, – это очень по-европейски.

– Правда?

– Ну разумеется! – заверила ее мадам Мерль. – Мы катаемся на велосипедах, гуляем за городом… Моемся редко – впрочем, это чисто европейская привычка. Видите ли, мы все здесь последовательницы Сапфо. Леди Карандаш – страстная поклонница страпона, что ясно по ее прозвищу. Мисс Альпинист обожает предаваться французским ласкам, раскачиваясь на люстре, а графиня Джемини[3], старая развратница, любит вставлять себе в оба отверстия все, что попадется под руку. А у вас есть предпочтения?

Изабелла смутилась. Какой позор! Нет у нее предпочтений – она ведь американка.

– Мне нравится теннис, – наконец пролепетала она.

– Ради всего святого! Я думала, главное для вас – независимость. Почему бы не пожить в свое удовольствие?

В мгновение ока мадам Мерль нырнула ей под платье и заскользила вверх, точно енот по дымоходу. Изабелла задохнулась от восторга. Божественно! Мадам Мерль и тут не знала себе равных. Казалось, она ласкает везде одновременно… а может, она вообще не двигалась. Так или иначе, это было чудесно. Изабелла Арчер содрогнулась от удовольствия. Ничего общего с истинными леди она, несомненно, не имела. Написание портрета следовало отменить.

13. Морган Скотт Пек «Непроторенная дорога»

Жизнь трудна. Нам постоянно приходится принимать тягостные решения. Иногда мы оказываемся на распутье, где одна дорога – торная, а другая – непроторенная. Казалось бы, выбор очевиден: торным путем ходят все, значит, он лучше. А я говорю: неправильно! Надо выбирать путь непроторенный. Он принесет вам больше удовлетворения. Поэтому и книга называется «Непроторенная дорога». Хотя если непроторенным путем начнут ходить многие, он вскоре станет торным. Тогда я напишу книгу «Торная дорога».

Мысль о путешествии по непроторенной дороге вряд ли кого-то увлечет. Она темнее. Теснее. Зловоннее. Как ни крути, прогулка по ней менее приятна. Сперва кажется, что крутой подъем неодолим и рассчитан на спуск. К тому же доступный, накатанный торный путь куда привычнее и милей. Но жизнь и не должна быть легкой. Лишь борьба с трудностями доставляет истинное удовольствие. Итак, повернитесь к торной дороге спиной. В прямом смысле слова. И смело шагайте по другой. Не волнуйтесь. Я вам помогу. Я и вазелин – если он у вас под рукой.

Возможно, вы скажете: «Спасибо, но непроторенный путь не для меня. Мне и на торной дороге хорошо, а на непроторенную я даже не знаю, как ступить. Больно узок вход». Тут не обойтись без дисциплины. Дисциплина – единственное средство духовного развития. Если не можете контролировать себя сами, обратитесь за помощью. Человек с сильным характером, пробираясь по непроторенной дороге, на удивление убедителен.

Чтобы прочувствовать все прелести путешествия, необходимо усвоить четыре техники – составляющие дисциплины.

1. Отсрочка удовольствия.

Отсрочка удовольствия – это процесс, во время которого мы учимся сначала переживать боль и лишь потом радоваться удовольствию. Наслаждаться путешествием по непроторенной дороге начинаешь далеко не сразу. Порой думаешь: «Что я тут делаю? Не нравится мне этот путь! Ужас ужасный, а не дорога». Однако при известном упорстве, преодолев боль и психологические барьеры, пережив мучительные приступы смущения, сами потом станете удивляться, почему прежде ходили скучной торной тропой, ведущей, как правило, в Тоскавиль.

2. Принятие ответственности.

Вы сами решили отправиться в это непростое путешествие. Вас никто не заставлял. Поэтому глупо разводить нытье, обнаружив на полпути, что ожидания не оправдались. Поворачивать назад крайне несправедливо по отношению к вашему попутчику.

3. Приверженность истине.

Не бойтесь говорить: «Мне страшно. У меня спазм. Нужно больше смазки».

4. Уравновешивание.

При необходимости подложите под себя подушки.

Не впадайте в уныние, если вояж долог, труден и сомнителен. Чтобы добиться успеха на непроторенной дороге, нужна незаурядная гибкость. Учитесь подстраиваться. Лишь тогда вы испытаете подлинное удовлетворение и восторг.

14. Эдгар Аллан По «Падение дома Ашеров»

Наконец, когда уже смеркалось, впереди вырос сумрачный дом Ашеров. Едва я его увидел, как мною овладело нестерпимое уныние, настолько глубокое, что меня стошнило сыром. А это странно, так как на обед я ел цыпленка. В доме неприятные ощущения лишь усилились, столь ядовитая, смрадная царила там атмосфера. Казалось, сотни трупов, восстав из могил, совершили длинный забег по пересеченной местности, а потом не удосужились искупаться. Однако я слишком устал, а кроме того, вспомнил, что у моего школьного друга Родерика Ашера есть сестра – любвеобильная красавица леди Мэдилейн, страдающая близорукостью и амблиопией, потому не слишком разборчивая, если подойти к ней слева.

Едва я вошел в зловонную гостиную, Ашер поднялся с кушетки, на которой ел карри, и приветствовал меня со столь горячей сердечностью, что я даже попятился, пытаясь увернуться от поцелуя в губы. Вскоре настроение моего друга переменилось. Он рассказал мне, что дух всей его жизни сломлен постоянным ужасом и отвращением к дому. Я считал, что недуг этот легко излечим, стоит лишь открыть окно и выкинуть коврики для ванной, но вряд ли его успокоили бы подобные соображения. Когда в грязные зарешеченные окна заглянула ночь, тревога моя возросла. Внезапно тяжелая дубовая дверь с грохотом распахнулась, и на пороге, с диким блеском во взоре, возникла мертвенно-бледная леди Мэдилейн. Молча прошествовав мимо нас, она шумно высморкалась в штору и уплыла обратно.