Читать книгу "Во власти обольстителя - Анна Бартон"

Угроза его сестре! Ничто другое не могло привести Оуэна в большую ярость. Одновременно в нем проснулось любопытство.

Что же такого натворила Оливия?

Он отодвинул кресло, обогнул стол и быстрым шагом вышел из кабинета в коридор.

— Деннисон!

Дворецкий появился из-за угла и с достоинством поклонился.

Оуэн внимательно посмотрел на него. Деннисон был денди, в своем роде. Некоторые из служанок хихикали ему вслед. Что, если… Оуэн даже не стал доводить мысль до конца. Дворецкий был старше Оливии раза в три и ниже ее на целую голову.

Оуэн усмехнулся слуге в лицо, что было на него не похоже.

— Передайте леди Оливии, чтобы она пришла в гостиную. Немедленно.

Дворецкий, захлопав глазами, исчез.

С трудом владея собой, Оуэн сложил письмо и сунул его во внутренний карман сюртука. Двинулся вдоль по коридору. Его так и подмывало врезать кулаком в штукатуреную стену. Хотя лучше этого не делать. Временами его вновь приобретенная сдержанность сильно мешала ему.

За три года, с тех пор как он стал герцогом, ему не раз приходилось отвечать на разные вызовы. Тут были и запредельные долги, и продажность слуг, и недовольные арендаторы, и общественные и политические обязательства, исполнением которых не занимались десятилетиями. Он решал каждую проблему одинаково: составлял логичный план действий, работал как проклятый и стремился вести себя правильно. Точно так же он разберется и с этим письмом, с этой никчемной попыткой вытянуть из него деньги, с угрозой опорочить доброе имя его сестры.

И злодей еще пожалеет о том дне, когда взял перо в руки!

Размашисто ступая, Оуэн вошел в гостиную. Ярость, кипевшую внутри, не могли успокоить ни элегантная меблировка комнаты, ни изысканная отделка стен. Герцог так энергично вышагивал вдоль окон, что бархатные драпировки качались из стороны в сторону. В голове возникало множество вопросов, но он не сможет ответить ни на один из них, пока не поговорит с Оливией.

— Добрый вечер! — Оливия подбежала к брату с невинным видом, одетая в закрытое белое платье. У Роуз, которая вошла в комнату вслед за сестрой, платье было похожим. Волосы у обеих были тщательно уложены. Глядя на них, невозможно было представить, что они способны на какой-либо проступок, не говоря уж о шокирующем поведении, описанном в злополучном письме. У герцога при виде них сжалось сердце.

Они были намного моложе него, и он начал обожать их уже сразу после рождения. Оливия росла упрямой, честной и импульсивной — птенец, который желает опробовать свои крылышки и не обращает внимания на ястребов, которые жаждут проглотить ее, не подавившись. Роуз была тихой и ранимой. Она не всегда была тихоней, но стала такой. И пока обе сестры не станут другими, ни у одной из них не было надежды на то, что общество примет их с распростертыми объятиями.

— Что тебе здесь нужно, Роуз? — резко спросил он. — Я должен поговорить с Оливией. — Лицо младшей сестры вытянулось.

— Ради бога, Оуэн, — воскликнула Оливия. — Не будь таким! Мы сидели у меня и читали стихи. Ты послал за мной, и мы решили нанести тебе маленький семейный визит. Ты так много работаешь. — Она уселась на софу, подобрала под себя ноги и похлопала по подушке рядом с собой. — Роуз, дорогая, иди ко мне.

Оуэн потер подбородок и внимательно поглядел на Оливию. Никто в подобном тоне не мог говорить с ним, исключение он делал только для своих сестер с того времени, как они лишились родителей. Он был им неважным защитником, но делал все, что было в его силах. И молился Богу, чтобы его старания не пропали даром.

— У меня к тебе серьезный разговор. Роуз это не касается.

Карие глаза Оливии округлились.

— Серьезный? Что случилось, Оуэн? Если что-то из ряда вон выходящее, наверное, будет лучше, если мы поговорим все вместе, втроем. Трио, так сказать.

Он взвесил ее слова. Чертовски не хотелось это признавать, но Оливия была права. В свои семнадцать Роуз уже не ребенок и умнее многих его знакомых. И он соскучился по общению с ними.

— Хорошо. — Заперев дверь, Оуэн сел в кресло напротив сестер. — Мне сообщили, что ты, — кивнул он Оливии, — имеешь романтические отношения с одним из наших слуг.

Роуз принялась теребить книжку на коленях, но это не отвлекло герцога. Оуэн напряженно всматривался в лицо Оливии. Она не покраснела от осознания вины, как он ожидал, — на ее лице появилось выражение неловкости и замешательства.

После паузы Оливия поинтересовалась:

— Откуда такие сведения?

— Не могу сказать. — Ему не хотелось говорить правду, чтобы не причинить им душевного страдания. Достаточно того, что он страдает за всех троих.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу.

— Понятно. — У нее загорелись глаза, она наклонилась вперед. — А с кем, по слухам, у меня… отношения?

— Со слугой. Имени мне не назвали. — Он прищурился. — Если бы я близко не знал тебя, мог бы подумать, что тебе это льстит.

— Стать объектом сплетен намного лучше, чем когда тебя не замечают. Но абсолютно честно тебе скажу, что понятия не имею, с чего бы вдруг возникли такие разговоры. — Она склонила голову набок так, словно только сейчас ей в голову пришла какая-то мысль. — Помнится, я подарила Ньютону пару перчаток на последнее Рождество. Его старые расползлись. Может, кто-нибудь неправильно истолковал этот жест?

— Ньютону? Нашему тугоухому лакею?

— Да, — подтвердила Оливия. — Должно быть, это он имеется в виду?

Оуэн вскочил и запустил руку в волосы.

— Нет-нет. Мы что-то упустили. — Он вспомнил еще одну подробность из письма. — А что ты думаешь по поводу отношений между слугами и представителями аристократии?

Оливия обменялась с Роуз коротким, полным смятения, взглядом. Так! Тут крылось нечто, о чем упоминалось в обвинении.

— Я считаю, — осторожно начала Оливия, — что пока те и другие соблюдают общепринятые условности, возможны дружеские отношения.

— Дружеские отношения? То есть дружба? — Как все-таки она наивна! — Оливия, слуга неровня тебе в общественном смысле. Такая дружба угрожает твоей репутации!

Оливия пожала плечами так, словно ее репутация была какой-то мелочью, чем-то таким, что можно отправить в починку в случае необходимости.

Оуэн упер руки в бока.

— Ну-ка, скажи, кто он?

Сестра снова метнула взгляд на Роуз. Та едва заметно, но решительно покачала головой.

— Зачем тебе это знать?

— Чтобы уволить его!

Оливия прижала руку к губам. Щеки младшей порозовели.

— Назови его имя.

Оливия сердито сверкнула глазами.

— Понятия не имею, о ком ты говоришь! И должна сказать, я поражена тем, что ты столько внимания уделяешь праздным слухам.