Читать книгу "Рейд в ад - Анатолий Гончар"

А наш «куратор» появился только после завтрака.

— Кэмерон, — поприветствовав нас, он первым делом обратился к своему «завхозу». — Когда будет доставлено имущество?

Толстый взглянул на часы.

— Уже выехали, сэр, — на этот раз он не сдержался. — Через пятнадцать минут будет здесь.

Проверяя его пунктуальность, я, взглянув на свои часы, засек время. И убедился, что Кэмерон оказался прав. Ровно через пятнадцать минут за дверью послышался звук мотора. Автомобиль остановился напротив двери, но пока он не разгрузится и не уедет, выходить за пределы помещения нам было запрещено. Наши боссы явно не хотели, чтобы нас видели посторонние. Звук мотора затих где-то на взлетной полосе.

— Выходим! — скомандовал Артур, и мы выбрались на улицу. Несмотря на довольно раннее утро и середину весны, в воздухе уже ощущалось дуновение дневного жара.

— Разбирайте, — Артур кивнул на продолговатые, стоявшие на бетонных плитах алюминиевые контейнеры. Несмотря на то что они были закрыты и опечатаны, догадаться, что где находится, труда не составляло. Семь одинаковых, самых коротких, бесспорно содержали в себе автоматы. Контейнер несколько длиннее «автоматных» и наличествовавший в единственном экземпляре мог принадлежать только Алле, скорее всего, там лежала винтовка типа «СВД-С», а в двух оставшихся, без сомнения, присутствовали пулеметы типа «ПК» или «ПКМ», чтобы узнать, какие именно, требовалось сорвать пломбы.

— Вскрывать? — я повернулся к стоявшему за спиной «куратору».

— А чего ждать? — Артур с философским видом взирал на карабкающуюся на верх ангара собаку. — У нас не так много времени. Принимайте, проверяйте. Если требуется — обслуживайте.

Обслуживание не потребовалось. Все оружие блестело стерильной чистотой и тонкой смазкой. Кроме него в каждом ящике лежали: индивидуальная аптечка, бинт, жгут, обычная эрэрка — то есть рюкзак рейдовый, нож, два пайка «Индивидуального рациона питания» почти родного грязевского пищевого комбината, спальник FLEХIKA, плащ-накидка, коврик, две литровые фляжки.

— Нам предстоит часовой перелет и небольшой переход строго на север по горам до ближайшего кишлака, — американец начал вводить нас в курс предстоящего дела. — По нашим сведениям, главарь местной банды Карим-Хан доверяет русским и готов пойти с ними на переговоры.

— Артур, у нас у всех неразношенные берцы. — Я показал рукой на блестящую на солнце кожу отечественных «крокодилов». — Не совсем продумано, люди натрут ноги.

— Пустое, — наш куратор отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. — Вам в них долго ходить не придется.

«Долго? Наверное, он хотел сказать — много?» — мысль мелькнула и погасла, вытесненная более насущными хлопотами.

Я поднял рюкзак и обнаружил под ним снаряженные магазины, хотел задать по этому поводу вопрос, но меня опередил Леха.

— А почему всего по два? — недовольно пробурчал он. — И у пацанов по одной ленте? Этого мало…

Артур снисходительно улыбнулся и, глядя на нас как на малых детей, пояснил:

— Зачем вам больше — вы же на переговоры идете, а не на войну.

— Мало ли… — пожал плечами Леха, обескураженный таким простым ответом на свой вопрос.

— Собирайтесь. Через полчаса быть в готовности к вылету. И в обязательном порядке не забудьте набрать воды, — отдав указания, Артур ушел, оставив меня в раздумьях. Удивительно все-таки — мы летим вроде как на переговоры, но до сих пор не имеем ни инструкций, ни удобоваримого плана действий. Даже что можно, что нельзя делать по местным меркам. Я в качестве эксперта? Не смешно. Да я ничего другого и не знаю, кроме как: вышиб дверь, бросил гранату, вошел, дал очередь, осмотрелся, вышел. Да и кто будет вести переговоры? На каком языке? Эдик вроде бы раньше заикался, что изучал фарси, но сейчас что-то помалкивает. Ничего не определено, кто, как, куда, в какие ворота. Даже командира не назначили. Что, все равны, что ли? По мне, так лучше командир хреновый, чем без него. Одни вопросы…

Впрочем, все стало понятно, когда спустя пятнадцать минут появился сам Артур в поясной разгрузке с автоматом, почти в такой же форме, как и мы, но в гортексовских облегченных берцах. За плечами у него висел небольшой рюкзачок.

— Готовы? — он кивнул на лежавшие у стены «эрэрки».

— Почти, — ответил я, сообразив, что следовало бы положить в рюкзак кое-что взятое из дома. Вообще, если нам идти недалеко и не намного, то брать те же бактерицидные пластыри не следовало, но с другой стороны, для чего-то нам выдали пайки на два дня и те же спальники? Значит, предполагается возможность задержки.

— У вас семь минут, — своей пунктуальностью он начал меня доставать. Но семь минут — это уйма времени, успеем все. А Артур продолжал расставлять точки над «i». — Разговаривать с жителями и вообще вести все переговоры буду я. Ваше дело — стоять с умным видом и помалкивать. За каждое сказанное не вовремя слово я буду налагать на вас денежный штраф.

Мы понимающе кивнули и продолжили сборы. Наконец наступило время Ч. Ведомые Артуром, мы вышли из служившего нам приютом ангара и гуськом потянулись к выползшему со стороны самолетной стоянки пятнистому вертолету. «МИ-8» в свою очередь катил навстречу нам. Непривычно видеть родной «МИ-8» без звезд и каких-либо других опознавательных знаков. Даже грустно как-то. Но экипаж, право, порадовал. Вертолет, вращая винтами, застыл в неподвижности, и мы, подгоняемые криками нашего «куратора», побежали через разделяющую глиняную полосу. Горячий ветер, ударяя в лицо, поднимал мелкую пыль и песок, забивая ими глаза и рот. Закрыв глаза рукой, прищурившись, я преодолел последние метры и по ступенькам опущенного трапа вбежал в вертолетный салон, где нас встречал удивительно молчаливый бортмеханик. Не ответивший ни на мое «здрасьте», ни «хелло» Лехи, ни на добродушное эдиковское похлопывание по плечу. Одним словом, этот негр ни на что не среагировал. Или как его было бы правильнее назвать? Человек с черной кожей? Выходец из Африки? Сказать о нем, что он афроамериканец, я бы не мог при всем желании. Быть может, он не афроамериканец, а афрофранцуз или еще круче — афронемец? Остальные члены экипажа тоже оказались неграми или, толерантнее говоря, людьми с черным цветом кожи. Интересно, если меня назвать белым, я обижусь? Меж тем винты набрали обороты. Разбежавшись, наша стрекозка взмыла в воздух. Я уселся удобнее и уставился в иллюминатор.

То, что наш вывод осуществился на «МИ-8», вполне объяснимо — если шурави, так шурави. Для правдоподобия инсценировки самое то. Вот только негров за штурвал посадили зря. Не бывает у нас в России летчиков с таким цветом кожи. Возможно, скоро и будут, но пока что-то слышать не доводилось.

Картина, проносящаяся под нами, представлялась вполне привычной — зелень, перемежающаяся с серыми тенями глиняных дувалов, многочисленные оспины воронок на израненной земле, и следующий кишлак, только теперь с дувалами, разрушенными почти до основания. На улицах ни одного жителя. Словно все вымерло. Вскоре вертолет вылетел из зеленой зоны, и теперь, поднимаясь все выше и выше, шел над каменистым плато. Судя по высоте полета, «ЗРК» американцы не опасались. Видимо, в подразделениях талибов конкретно сказывалось отсутствие финансирования. Как следствие, по сравнению с советским периодом поставки «ПЗРК» сильно уменьшились, а то и вовсе прекратились. Зато, как я точно знал, значительно увеличилось производство опиума. Да и наш небольшой полет не оставил в этом никаких сомнений. Пока мы летели, сумел разглядеть несколько полей. Я встал и подошел к Артуру, глядящему в иллюминатор. С высоты полета «Ми-8» ему открывалась ярко-алая плантация цветущих маков. Мак — прекраснейший из цветов, но, увы, он столь легко в дьявольских руках превращается в смертельный яд, что лучше бы его никогда и не существовало. В душе что-то возмущенно всколыхнулось.