Читать книгу "Последний путь под венец - Елена Логунова"

Аленушка округлила глаза.

– Не веришь мне – спроси санитарку, это Нина Тополева была, она тоже видела все это безобразие! – Целомудренная Лариса Петровна сокрушенно покачала головой. – А потом, ты только представь: мы с Нинкой этого маньяка в четыре руки из палаты взашей выталкивали, а он упирался, никак не хотел уходить!

– Это из какой же палаты? – Аленушка по собственной инициативе потянулась к карандашу и журналу.

– Из третьей, где у нас красавицы лежат.

«Красавицами» персонал стационарного отделения офтальмологической клиники по сложившейся традиции называл всех без разбору «непрофильных» пациенток пластического хирурга.

Красавицы и сексуальный маньяк – это как-то сочеталось. Ночная дежурная медсестра Трофимова отбросила скепсис и вкратце законспектировала в своей рабочей тетради поступившее предупреждение о маньяке.

Предстоящая ночь обещала быть нескучной… И обещание это сдержала вполне. Хотя Аленушка добросовестно попыталась обезопасить свое дежурство от сюрпризов и перед отбоем заглянула и к девочкам в пятую палату, и к мальчикам во вторую, и к Евлагину в восьмую.

Все были на месте.

Евлагин с азартом претендента на место в команде телевизионных знатоков разгадывал кроссворд, мальчики увлеченно читали книжки, а девочки сосредоточенно намазывали на свежие розовые мордашки черно-зеленую косметическую грязь. Аленушка расценила последнее как верный признак того, что никаких гостей девицы сегодня уже не ждут, и с чистой совестью и спокойным сердцем вернулась на свой сторожевой пост на развилке трех дорог – к лифту, на лестницу и в коридор стационара.

Ровно в десять ноль-ноль внутреннее радио клиники прекратило терзать слух пациентов нескончаемым концертом Рахманинова, проиграло премилую бессловесную колыбельную и твердокаменным голосом заслуженной воспитательницы детского сада пожелало всем спокойной ночи. Затем трансляция прекратилась, чтобы возобновиться в семь утра, и во всех палатах погас верхний свет.

Дежурная медсестра Трофимова проследовала к электрораспределительному щиту, расположенному в глухом закутке за раскидистым фикусом, и щелкнула тумблером, погасив лампы на потолке коридора. Теперь его освещали только редкие точечные светильники вдоль плинтусов и настольная лампа на столе дежурной.

– А, ч-ч-черт! – плачущим голосом воскликнула моя соседка по палате, и сразу же что-то звякнуло.

– Что? Что случилось?! – спросила я с искренним интересом.

Обычно я даже новости по телевизору не смотрю, а тут вдруг поймала себя на том, что меня удивительно живо волнуют даже самые незначительные события, происходящие в окружающем мире.

Состоявшаяся операция уже принесла определенные плоды в виде знаний, которыми я прежде не располагала. Например, оказалось, что временная слепота – это крайне мучительный недуг, наиболее серьезным осложнением которого для меня лично стало неутолимое любопытство. Совершенно, знаете ли, невозможно сунуть нос хоть в свои дела, хоть в чужие, если по зоркости существенно уступаешь пожилому кроту!

– Я вилку уронила! – пожаловалась соседка.

Это означало, что она все-таки нашла на столе поднос с ужином, о существовании которого мы уже догадались по витающим в палате типичным столовским запахам. Минутой раньше моя находчивая соседка отыскала собственно стол – удачно стукнувшись о его острый угол.

– А что на ужин?

– Кажется, котлета с картофельным пюре.

Я спустила с кровати ноги, вытянула вперед руки и осторожно пошла на голос соседки, поводя в воздухе ладошками, чтобы не вступить в излишне плотный контакт с каким-нибудь твердым предметом. Все, что мельче платяного шкафа, практически не имело шансов пробиться сквозь туманную пелену в моих очах.

Несколько часов назад я волновалась о суетном, беспокоилась, какой я явлюсь свету после операции блефпропластики, а надо было думать о том, каким я сама увижу этот мир! Ни-ка-ким!

Ну, предположим, светской жизнью и зрелищами вроде телевизионных новостей я на некоторое время могу пожертвовать, но вот увидеть (и победить) эту самую котлету с картофельным пюре хотелось страстно. Последний раз я ела сутки назад!

– Точно, на ужин котлета! С пюре и кабачковой икрой! И еще чай, хлеб и масло, – радостно сообщила соседка. – А еще тут наш полдник – два йогурта и кексики. Раз, два, три… Шесть штучек!

Я завистливо отметила, что ее настроение заметно улучшилось, а дикция так же заметно ухудшилась. Несомненно, моя более зоркая соседка уже поглощала свою порцию.

Я мобилизовалась, сосредоточилась, последовательно нащупала в непроглядном тумане стул, стол и поднос на нем, приготовилась к самой серьезной части поисков – обнаружению на подносе съестного, когда соседка снова страдальчески ахнула и горько всхлипнула.

– Что, котлету уронила? – предположила я.

– Хуже, – мрачно чавкнув, с секундной задержкой ответила соседка. – Они погасили свет! Теперь я совсем ничего не вижу!

«Значит, ваши шансы на кексики уровнялись!» – обрадовался за меня внутренний голос.

Я почувствовала, что мое настроение тоже улучшается:

– Да брось! В конце концов, для того, чтобы съесть котлету, свет не нужен! Нужна котлета!

– Резонно, – невнятно согласилась моя сотрапезница и снова что-то уронила.

Я тихо улыбнулась.

Жизнь, в том числе светская, налаживалась. Предстоял долгий, неспешный ужин с многочисленными переменами блюд и мест их расположения в пространстве.

Грязевые маски на лицах – это была превосходная военная хитрость! Как только успокоенная увиденным дежурная медсестра закрыла за собой дверь палаты номер пять, хитрые девчонки прекратили намазываться грязью.

– Маш, держи!

Брюнетка Лиза перекинула блондинке Маше влажные салфетки и сама потянулась потереть черно-зеленый лоб белой тряпочкой.

– Погоди, не стирай! – остановила ее Машка, у которой возникла еще одна гениальная идея.

– У тебя есть что-нибудь черное?

– Вот! – Лизка откинула одеяло, продемонстрировав красивый комплект черного кружевого белья.

– Мало.

Машка покачала головой, спрыгнула с кровати и открыла шкаф.

– Вот, возьмешь мой спортивный костюм, он темно-синий, годится.

– Для чего годится? – Лизка соображала медленно.

– Для маскировки на местности! В черном, с темными волосами и маской на лице ты будешь как ниндзя! И просквозишь по коридору, как невидимая глазу тень!

Машка сложила губы трубочкой и подула, показав, как именно просквозит по коридору ниндзя Лизка.

– Думаешь, дежурная меня не заметит? – Лизка сначала поежилась, а потом махнула рукой. – А, ладно! Была не была!

Авантюризм подружек подстегивал алкоголь: в расписные стаканы из «Мак-Доналдса» мальчики щедро плеснули водки, и с виду кола не сильно изменилась, а по сути превратилась в забористый коктейль. Правда, на сообразительности девчонок он сказался по-разному: у Маши мозги просветлели, у Лизы – затуманились.