Читать книгу "Обстоятельства гибели - Патрисия Корнуэлл"

Люси сидит на аккуратно заправленной кровати, застегивая на молнию мою косметичку, и я распознаю свежий цитрусовый запах ее шампуня, когда обнимаю ее и чувствую, как сильно по ней соскучилась. Черный летный костюм оттеняет дерзкие зеленые глаза и короткие розово-золотистые волосы, подчеркивает резкие черты и худобу, словно напоминая, какая она по-особенному сногсшибательная — с этой ее мальчишеской, но женственной фигурой, атлетической, но с упругой грудью, и такая напряженная, будто готова вот-вот броситься в бой. Игривая или вежливая, моя племянница всегда выглядит несколько устрашающе, из-за чего у нее мало друзей, может, и вовсе ни одного, за исключением разве что Марино, а любовницы долго не задерживаются. Вот и с Джейми, похоже, все кончено, хотя вслух я подозрения на этот счет не высказывала. Ничего не спрашивала, но на байку Люси о том, что она перебралась из Нью-Йорка в Бостон по финансовым причинам, не купилась. Даже если ее компьютерная компания дышала на ладан — во что я лично не верю, — на Манхэттене ей платили больше, чем сейчас в ЦСЭ, где она получает сущие гроши. Моя племянница работает на меня исключительно ради общественного блага. Деньги ей не нужны.

— Что там у нас со спутниковым радио? — Я внимательно смотрю на нее, пытаясь интерпретировать поступающие сигналы, всегда слабые и озадачивающие.

В пузырьке стучат таблетки; Люси решает проверить, много ли осталось адвила, и, сочтя, что недостаточно, отправляет баночку в мусорное ведро.

— Погода установилась, и мне бы хотелось убраться отсюда поскорее. — Она снимает колпачок с баночки зантака и встряхивает его. — Поговорим в полете, мне понадобится твоя помощь. Придется много маневрировать, нас ждет снег и ледяной дождь. Если вылетим в течение часа, около десяти будем дома.

Моя первая мысль — о Нортон’с-Вудс. Нужно все осмотреть заново, но к тому времени, когда я туда доберусь, там все завалит снегом.

— Жаль. Могли бы как следует изучить место преступления.

— Утром я просил кембриджскую полицию вернуться туда. — Взгляд Марино блуждает по моему номеру, словно это он нуждается в осмотре. — Ничего не нашли.

— Они интересовались, зачем тебе это понадобилось?

— Я сказал, что у нас возникли вопросы. Сослался на «глок». Серийный номер спилен. Кажется, об этом я тебе не сказал, — добавляет он, оглядываясь кругом, смотрит на что угодно, только не на меня.

— Баллистики обработают его кислотой, может, удастся восстановить. Если ничего не выйдет, проведем полномасштабную сканирующую электронную микроскопию, — решаю я. — Если хоть что-то осталось, мы это найдем. И я попрошу Джека съездить в Нортон’с-Вудс и снова все осмотреть.

— Отлично. Уверен, он сразу же и побежит, — язвительно усмехается Марино.

— Может, ему удастся все сфотографировать прежде, чем пойдет снег, — добавляю я. — Или кому-то еще. Любому, до кого дозвонимся…

— Пустая трата времени, — обрывает меня Марино. — Ни одного из нас там вчера не было. Где в точности это случилось, мы не знаем — только то, что возле какого-то дерева и зеленой скамьи. Так что об этом можешь забыть — как-никак, деревьев и зеленых скамеек там целых шесть акров.

— А фотографии? — спрашиваю я.

Люси, вывалив все на кровать, продолжает перебирать содержимое аптечки — мази, анальгетики, антациды, витамины, пипетки и дезинфицирующие средства.

— Полиция должна была там все сфотографировать.

— Жду, детектив должен доставить. Тот парень, что побывал на месте преступления. Это он утром принес пистолет. Лестер Лоу, проще говоря — Лес Лоу, более известный как Лоулесс[9]. Так же и отца его звали, и деда. Кембриджские копы с родословной до самого «Мейфлауэра»[10]. Я никогда прежде с ним не пересекался.

— Ну вот теперь, думаю, все. — Люси встает с кровати. — Возможно, ты захочешь проверить, что я ничего не упустила, — обращается она ко мне.

Корзины для мусора переполнены, мои сумки упакованы и выстроены в ряд у стены, дверцы встроенного шкафа для одежды распахнуты настежь, внутри лишь пустые вешалки. Компьютерное оборудование, распечатки, газетные статьи и книги уже исчезли со стола, ничего нет и в корзине для грязной одежды, в ванной и комоде. Я открываю маленький холодильник; он тоже пуст — выметен начисто. Пока Марино выносит вещи, набираю на айфоне номер Бриггса. Смотрю на трехэтажное оштукатуренное здание на противоположной стороне парковки, на большое зеркальное окно в середине третьего этажа. Прошлым вечером я была в том номере с ним и другими коллегами, смотрела футбол, и жизнь казалась прекрасной. Мы произносили тосты за новоорлеанских «Святых» и за себя, пили за Пентагон и за его Агентство перспективных исследований, АПИ, благодаря которому в Довере стало возможным проводить виртуальную аутопсию, а теперь появился еще и ЦСЭ. Миссия выполнена, работа сделана на «отлично», есть повод отметить — и вот теперь такая история, словно того вечера и не было, словно все это мне приснилось.

Я глубоко вздыхаю и нажимаю на клавишу вызова. Бриггс определенно не обрадуется. В его гостиной мерцает экран висящего на стене телевизора с плоским экраном… он проходит мимо окна, в форменной одежде зелено-рыжеватого оттенка с воротником-стойкой, которую обычно носит, когда находится не в морге или не на месте происшествия. Я вижу, как он берет телефон, возвращается к большому окну, встает у него и смотрит прямо на меня. Пусть и разделенные парковкой, мы — я и главный медэксперт Вооруженных сил — стоим лицом к лицу, словно между нами намечается некое противостояние.

— Полковник, — мрачно приветствует меня Бриггс.

— Только что узнала. И заверяю вас, я об этом позабочусь, будем в вертолете в течение часа.

— Вы знаете, как я всегда говорю, — звучит в трубке его глубокий, властный голос, и я пытаюсь определить степень его плохого настроения и понять, что он намерен делать. — На все есть ответ. Весь вопрос в том, как найти его наилучшим способом. Должным и надлежащим способом. — Он спокоен. Осторожен. И очень серьезен. — Мы займемся этим как-нибудь в другой раз, — добавляет он.

Он имеет в виду запланированный итоговый брифинг. Уверена, он также имеет в виду и Си-эн-эн. Мне интересно: что же такого сказал ему Марино? Что он ему сказал?

— Согласна, Джон. Все следует отменить.

— Уже сделано.

— Ну и отлично, — говорю я сухо. Не хочу, чтобы появившееся у меня чувство надвигающейся опасности передалось и Бриггсу, но понимаю, что провести его не удастся. Уже не удалось. — Первым же делом постараюсь определить, верна ли доложенная информация. Потому что не понимаю, как все это могло случиться.

— Но сейчас не самое лучшее время для полета. Это ясно и без Рокмана.