Читать книгу "Прыжок в темноту - Андрей Троицкий"

Два входных отверстия от пуль, одно с правой стороны груди, на уровне сердца, другое в животе, ниже печени. Чекалов, выскочив на дорогу из укрытия, пытался остановить «девятку», но из машины, вылетевшей из огня, ударила автоматная очередь. Возможно, стреляли через лобовое стекло. Уже раненый Чекалов выпустил в ответ две короткие очереди. Ноги подломились, он выронил автомат. Решкин надвое разорвал носовой платок, скрутил узкую полоску ткани и заткнул ей входное пулевое отверстие на груди. Больше помочь нечем. Кровотечение из живота не успокаивалось. Колчин похлопал раненого ладонью по щекам.

– Только не вырубайся, – крикнул он. – Ты слышишь меня? Понимаешь? Ты меня понимаешь?

Чекалов открыл глаза, наполненные болю и предсмертной тоской.

– Понимаю, – прошептал он. – Кажется, я того… Черт. Я умираю.

– Не выдумывай, – крикнул Решкин. – Ты не умрешь от пули. Ты перепробуешь все удовольствия жизни. Умрешь в качалке у камина. Девяностолетним стариком. Умрешь от скуки.

Машина сделала еще несколько крытых виражей, через распахнутые ворота влетела на территорию больницы. Попетляв между корпусами, увидели освещенную табличку «приемный покой», «Нексия» взлетела на пандус, остановилась перед дверями, едва не протаранив бампером стоящий впереди микроавтобус «скорой помощи» с красной полосой на кузове. Решкин вбежал в дверь, остановился, соображая, где искать дежурного врача. Впереди прямой освещенный коридор, все двери закрыты.

– Эй, есть кто-нибудь? Здесь тяжело раненый.

Решкин обернулся, услышав за спиной шорох. Мужчина средних лет в халате, надетым на голое тело, вышел из комнаты. Встал, скрестив руки на груди.

– Это вы раненый?

Врач, прищурив глаза, посмотрел в темное от копоти лицо посетителя. Перевел взгляд на брюки и пиджак, перепачканные кровью, на рубашку, покрытую бурыми пятнами, стараясь определить место и характер ранения.

– Не я. Раненый в машине, – Решкин вытер рукавом мокрый лоб и развернул перед врачом удостоверение. – Офицер ФСБ пострадал в перестрелке с бандитами.

– А вы целы?

– Я-то цел, – Решкин терял терпение.

– Тогда посмотрите на левое плечо.

Решкин приподнял руку. Левый рукав пиджака, насквозь пропитанный кровью, сделался тяжелым, будто за подкладку положили пару свинцовых пластин. Горячие капли, скатываясь с кончиков пальцев, падали на кафельный пол. Врач шагнул вперед, помог стащить пиджак. Кровавый рукав рубашки, разорванный от плеча до локтя, прилип к коже. Автоматная пуля чирикнула по мягким тканям, когда Решкин, лежа на асфальте, стрелял в «девятку».

– Господи… А я даже не заменил. Это ерунда, царапина.

– Вы так думаете? – прищурившись, врач покачал головой. – Ерунда? О заражении крови вы когда-нибудь слышали. Ну, хоть краем уха? В любом случае нужно наложить швы и сделать уколы.

– Со мной позже разберемся. Там в машине человек кровью истекает. Где тут санитары и каталка? – спросил Решкин, увидев перед собой темноту, повалился на пол.

Глава третья

На дальней городской окраине в полуподвале дома стояла удушающая жара, застоявшийся воздух наполнен пылью и запахами кошачьих экскрементов. Полудохлая лампочка освещала комнатенку с земляным полом, железную кровать без матраса, колченогий стол, раковину в пятнах ржавчины, глиняные стены, кое-как побеленные известью. Марков, встав у рукомойника, скоблил бритвой трехдневную щетину, стараясь не порезаться опасной бритвой. Он уже успел скинуть с себя задубевшие от грязи и пота лохмотья, которые до чертей надоели в тюрьме, переоделся в темные полотняные штаны, простую рубаху и ядовито желтые сандали местного производства. На запястье руки нацепил часы «Восход» на потертом ремешке. Теперь он напоминал простого работягу, строителя или, или, бери выше, бригадира рыболовецкой артели.

В заднем кармане брюк лежали водительские права и паспорт на имя Сергея Павловича Кубаченко, прописанного в Темрюке, рыбацком поселке на берегу моря. В паспорт вложены две цветные фотографии: на первой женщина неопределенных лет в линялом ситцевом платье сидит на пороге саманного домика. На другой карточке двое сопливых детей копались в песке на фоне рыбацкой сети, вывешенной для просушки. В том случае если менты, тормознув его на трассе или глухом перекрестке, спросят документы, сначала они увидят карточки женщины и детей, с которыми рыбак из Темрюка не расстается ни на минуту. Мелочь, но такие сентиментальные штучки всегда расслабляют, притупляют бдительность. Уловка нехитрая, но она действует. Значит, его прошлая жизнь под фамилией Марков подошла к концу. Пора начинать новую, хотя к фамилии Марков он успел привыкнуть.

Полотенцем он стер со щек хлопья пены, зачерпнув горсть воды, сполоснул лицо. Посмотрел на свое отражение в засиженном мухами зеркальце. Не вредно подстричься и перекрасть волосы, но на эти манипуляции не осталось времени. Менты наверняка начали какой-нибудь план «Перехват» или операцию «Тайфун», передали на все стационарные посты, всем экипажам патрульных машин приметы Маркова, самые общие, неопределенные. И теперь с сознанием выполненного долга ждут результатов. Ну-ну…

Не садясь за стол, он вытащил из миски холодную котлету, взял кусок хлеба, прикончил бутерброд в два укуса. Зачерпнул кружку воды из ведра и, утолив жажду, натянул куцый пиджачишко, жавший в плечах, и серую кепку шестиклинку. Выбрался наверх по лесенке с осыпавшимися ступенями. На темном дворе возле мотоцикла «Урал» с коляской стояли два мужика кавказского типа и о чем-то тихо разговаривали. При появлении Маркова беседа оборвалась. Хозяин дома турок месхетинец Сандро зарабатывал в основном перепродажей краденого, но, когда подворачивались опасные дела, не отказывался и от них. Второй человек – Омар, ближайший помощник Рамзана Вахаева, чеченец с фигурой атлета и точеным, словно выбитым на медали, профилем.

– Все в порядке? – Омар говорил по-русски чисто. Он оглядел Маркова с головы до ног и кивнул головой. – Паспорт не забыл? Вот возьми. Тут немного, но на первое время хватит.

Марков сунул во внутренний пачку денег, перехваченную резинкой. Суетливо всплеснув руками, Сандро, убежал в темноту двора, через минуту снова появился, он держал в руках пушку, завернутую в несвежую тряпицу. Ствол может стать последним аргументом в любом разговоре. Марков развернул тряпку, рассовал по карманам две запасные обоймы. Внимательно осмотрел ствол китайского ТТ, проверил, снаряжена ли обойма в рукоятке, передернул затвор, досылая патрон в патронник. Если оружие не готово к бою, от него никакого толку. Хозяин кивал головой, как индийский болванчик, и скалил зубы. Сандро сунул оружие на дно коляски, сверху прикрыл его резиновым ковриком и снова убежал в темноту. Притащил два джутовых мешка, набитых сушеными бычками, запихал их в коляску. Поставив мешки стоймя, прикрыл кожухом.

– Вы ездили на рынок из Темрюка, – сказал Сандро. – Продали один мешок рыбы продали. Вы едите не в Темрюк, а к сестре в Тимошевск. Возможно, там рыба пойдет лучше. Когда выедете, поворачивайте направо. До конца улицы. Там снова направо и…