Читать книгу "Талисман мумии - Брэм Стокер"

– Знаю, что вы простите меня, мисс Трелони, если я осмеливаюсь на чересчур многое, но ваше разрешение на мою помощь в наблюдении заставит меня гордиться. Несмотря на грустный повод, я буду счастлив получить эту привилегию.

Несмотря на мучительную попытку девушки сохранить самообладание, краска скользнула по ее лицу и шее; казалось, и глаза ее налились румянцем. После того, как краска схлынула с бледных щек, она тихо ответила:

– Я буду очень благодарна вам за помощь! – и почти сразу добавила: – Но вы не должны позволять мне проявлять при этом эгоистичность! Я знаю, что у вас много дел, и, невзирая на крайне высокую оценку вашей помощи, было бы нечестно распоряжаться вашим временем.

– Не беспокойтесь, – живо ответил я, – мое время принадлежит вам. Сегодня я таким образом построю свой день, что смогу прийти сюда и остаться до утра. Впоследствии, если потребуется, распоряжусь работой так, чтобы у меня было еще больше времени.

Маргарет казалась очень тронутой. Я заметил слезы в ее глазах, и она отвернулась. Заговорил детектив:

– Я рад, что вы здесь, мистер Росс. С разрешения мисс Трелони я тоже буду в доме, если позволит начальство в Скотленд-Ярде. Похоже, письмо меняет все аспекты дела, хотя тайна приобретает еще больший масштаб. Если можете подождать здесь час-другой, я отправлюсь в управление и затем к изготовителям сейфов. После этого я вернусь, и вы сможете уйти с легкой совестью, поскольку я буду здесь.

Когда он ушел, мы с мисс Трелони помолчали. Наконец она подняла глаза и на миг задержала их на мне; после этого я не поменялся бы местами и с королем. Некоторое время она занималась приготовлением постели для своего отца. Затем, попросив меня не сводить с него глаз, поспешила прочь из комнаты.

Через несколько минут она вернулась с миссис Грант, двумя служанками и парой мужчин, доставивших раму и комплект деталей для легкой железной кровати. Они принялись за ее сборку, а по завершении работы удалились, и она сказала мне:

– Хорошо, если все будет готово к возвращению доктора. Он наверняка захочет уложить отца в постель, а подходящая постель окажется для него полезней, чем диван. – Затем она придвинула стул поближе к отцу и уселась, наблюдая за ним.

Я обошел комнату, внимательно примечая все, что увидел. И верно – в комнате хватало вещиц, вызывающих любопытство у любого человека, даже при менее странных обстоятельствах. Вся комната, не считая обычных для хорошо меблированной спальни предметов, была заполнена восхитительными диковинами, большей частью египетскими. Поскольку комната была огромна, в ней возможно было разместить большое их количество, хотя бы и внушительных размеров.

Я все еще осматривал комнату, когда перед домом зашуршал гравий под колесами. Послышался звонок в дверь холла и через минуту, постучав в дверь и услышав «войдите!», появился доктор Винчестер в сопровождении молодой женщины в темном платье сиделки.

– Мне повезло! – объявил он входя. – Я быстро нашел ее, и она свободна. Мисс Трелони – это сиделка Кеннеди!

Глава 3. Наблюдатели

Меня поразило то, как обе молодые женщины посмотрели друг на друга. По-видимому, я настолько привык мысленно оценивать личности свидетелей и делать выводы, исходя из их поступков и манеры поведения, что эта привычка вошла в мою жизнь, выйдя за рамки судебных заседаний. В данный момент меня интересовало все, что интересовало мисс Трелони, и, поскольку гостья поразила ее, я также машинально оценил ее. Сравнивая их обеих, я каким-то образом больше узнал о мисс Трелони. И впрямь, обе женщины представляли собой хороший контраст. У хозяйки была прекрасная фигура, смуглая кожа и прямые черты лица. Глаза у нее были обворожительные: большие, широко открытые, черные и мягкие, как бархат, обладающие таинственной глубиной. Они напоминали черное зеркало, в которое заглядывал доктор Ди во время своих колдовских обрядов. На пикнике, один старый джентльмен, известный путешественник по Востоку, сравнил эффект, получаемый от взгляда на них, с ночным излучением дальних ламп мечети через открытую дверь. Брови были типичными: тонко изогнутые и густо поросшие длинными густыми волосками, они казались прекрасным архитектурным дополнением к глубоким, прекрасным глазам. Волосы у нее тоже были черными, но тонкими, как шелк. Обычно черные волосы говорят о большой энергии и отображают стихию сильной натуры, но в данном случае об этом не могло быть и речи. Здесь чувствовались утонченность и изящное воспитание, и, хотя в ней не было намека на слабость, сила ее была скорее духовного, чем физического происхождения. Она была само совершенство и гармония. Осанка, фигура, волосы, глаза, полный рот, словно освещавший своими алыми губами и белыми зубами нижнюю часть лица, подобно тому, как глаза освещали верхнюю, длинные изящные пальцы и рука с необычайно гибкой кистью – все это создавало женщину, поражающую своей грацией, душевностью, красотой и очарованием.

Сиделка Кеннеди, напротив, была ниже ростом, чем средняя женщина. Она была плотной, с полными руками и ногами и сильными, способными ладонями. Она напоминала осенний лист. Желто-каштановые волосы были густыми и длинными, а золотисто-карие глаза искрились на веснушчатом загорелом лице. Ее розовые щеки, казалось, имели коричневый оттенок, а красные губы и белые зубы не меняли общей цветовой гаммы, а лишь подчеркивали ее. У нее был курносый нос, несомненно, но, как и все подобные носы, он говорил о великодушной, неутомимой натуре весьма добродушного свойства. Широкий белый рот, который пощадили веснушки, выдавал сильную мысль и здравый смысл.

По пути из больницы доктор Винчестер сообщил ей необходимые подробности, и она без единого слова занялась больным, взяв его под свою ответственность. Осмотрев заново сделанную постель и встряхнув подушки, она обратилась к доктору, и тот дал ей указания; вскоре мы вчетвером подняли бесчувственного человека с дивана. Сразу после полудня, когда возвратился сержант Доу, я навестил свое жилище на Джермин-стрит и выслал кое-что из одежды, книг и бумаг, которые могли мне понадобиться в ближайшие дни. Затем отправился выполнять служебные обязанности.

В тот день суд заседал допоздна, чтобы закончить важную тяжбу, и, когда я подъехал к воротам на Кенсингтон Пэлис-роуд, пробило шесть часов. Меня поместили в большой комнате рядом с кабинетом больного.

В ту ночь мы еще не распределили очередность наблюдения, и поэтому ранним вечером дежурства были неравномерными. Сиделка Кеннеди, продежурившая весь день, легла отдохнуть, договорившись придти снова в двенадцать. Доктор Винчестер, столующийся в доме, оставался в своей комнате, пока не объявили ужин, и вернулся к себе, едва он закончился. Миссис Грант оставалась в комнате и вместе с ней сержант Доу, пожелавший завершить тщательный осмотр всей комнаты и прилегающих помещений. В девять часов мы с мисс Трелони пошли сменить доктора. Днем она отдохнула несколько часов, чтобы на свежую голову выполнить свои обязанности ночью. Она заверила меня, что по крайней мере этой ночью намерена не сомкнуть глаз и наблюдать. Я не старался разубедить ее, поскольку знал, что ее решение твердо, и тут же решился наблюдать вместе с ней, разумеется, в том случае, если она не пожелает обратного. Пока что я не сказал ей о своем намерении. Мы вошли в кабинет на цыпочках, так тихо, что склонившийся над кроватью доктор не услышал нас и немного испугался, подняв глаза и встретившись с нашими взглядами. Я чувствовал, что тайна всей этой истории действует ему на нервы, как подействовала уже на нервы некоторых из нас. Мне показалось, что он несколько сердит на себя за мимолетный испуг, потому что он торопливо заговорил, пытаясь преодолеть свое смущение: