Читать книгу "Эйс - Т. Гут"

Нота прошлого даст горечи новому звуку.

Басы красивой инструментальной музыки ворвались в открытое окно второго этажа старого дома. На зазвучавший шансон или страдальческие соседские мотивы сверху Яна бы не среагировала, но тут явно веяло приличным вкусом и хорошей акустикой. Точно не местные. Она выглянула во двор, приподняв вверх нежно-бежевые шторы-плиссе. Источником звука служил темно-серый RAV 4. Мужчина, сидевший на месте водителя, припарковался в довольно странном месте: между ободранными трубами теплотрассы, протянутыми невысоко над землей и металлическим забором, образующими прямой угол. Обычно в этом закутке шайками собирались местные выпивохи, ну и понятно, автомобили, во избежание неприятностей, здесь не ставили. Водитель РАФа распахнул переднюю дверь и наполовину высунувшись наружу, пытливо приглядывался к подъездам, едва видных из-за кустарников.

Двор в стареньком Ленинском районе захлебывался растительностью. Липы, клены, тополя, яблони и сирени росли вперемежку на близком расстоянии друг от друга.. Беспорядочная молодая поросль наседала по краям. Стволы прижимались слишком близко к стенам дома, разрушая фундамент, но ЖКО упорно не замечало проблемы. Жалобы на кромешную темень оставались в лучшем случае без внимания, в худшем сотрудники ограничивались угрозами: «Попробуйте срубить хотя бы ветку, затаскаем по судам!» Если Яне обзор из окна открывался хотя бы частично, то соседям из дома напротив повезло гораздо меньше. Ветви полностью закрывали дневной свет.

Высокая трава, именуемая в народе «костром», никогда не видевшая газонокосилки, вместе с чертополохом и лопухом оккупировала всю остальную свободную территорию. Усилиями жильцов с первых этажей, возле подъезда создавались импровизированные газончики, расцветающие ландышами и лилиями. Соседи пытались отгородится от шастающих под окнами бомжеватого вида гостей. Прямо к деревьям прибивались алюминиевые и деревянные перекладины, призванные имитировать заборчик. Местами балки перекрывались листами из пластика или ПВХ, частично встречалась фанера. Так люди наводили уют и облагораживали родной двор, поднимая эстетику на невиданные высоты.

Трава не росла только там, где положено было лежать асфальту и парковались автомобили, ловко втыкаясь между зияющими провалами. Весной, при таянии снега, ямы наполнялись водой, высыхавшие только к июню. Слякоть и грязь стойко держалась, даже когда весь остальной город уже задыхался от сухой пыли. Когда посторонний человек впервые заезжал во двор, его не покидало ощущение разрухи и недавней бомбежки. Двор, как будто человек, потерявший зрение, компенсировал одно чувство другим, в данном случае - повышенной слышимостью.

Музыка не стихала, мужчина из РАФа явно чего-то или кого-то ожидал. Яна, потеряв интерес, собралась было отойти от окна, как знакомый восторженный вопль, перекрывший мелодию, заставил её задержаться. Из-за угла на шум вырулил радостный Тракторист. А как же иначе? Где забава, там Витек. Ни одно дворовое событие не могло обойтись без его участия. Рядом тащился друган, в спортивных штанах с оттянутой задницей и замызганной футболке. Такой же задроченный забулдыга.

Водитель заметно оживился, вышел из машины и замахал рукой, подзывая приятелей к себе. Витек, предвкушая развлечение, вскинул руку, ответно приветствуя гостя во дворе, и незамедлительно оказался рядом:

- Мое вам здра-а-авствуйте, уважаемый! – расплылся в улыбке Тракторист и тут же получил увесистый удар кулаком промеж глаз.

Яна, не участвующая в дворовых сплетнях и не знавшая про инциденты со Степаном, хохотнула:

«Гыг, ну надо же… Рано или поздно это должно было случится. Выпросил тумаков».

Тем временем, умиляющая сцена под названием: «Витек отгребает звездюлей» развивалась полным ходом. Мужчина чуток убавил звук и что-то попытался втолковать гуляке. Не узрев должного понимания, обиделся. Выкрутил аудиосистему на полную мощность и сопроводил пинком жертву к трубам. Прелюдия перешла в основную воспитательскую фазу. Незнакомец дубасил весельчака от души, не стесняясь и не опасаясь численного перевеса противников. Приятель Тракториста не собирался ввязаться в разборки, но и покинуть друга в беде не смел. Он покорно присел на металлические трубы, со свисающими лохмотьями стекловаты, и понимающе кивал головой в такт ударам. Всем своим видом забулдыга выражал скорбное немое переживание, олицетворяя чувство товарищеского локтя со смиренной мудростью принятия неизбежного.

Яна невольно отметила, что агрессору не чуждо чувство прекрасного. Двигался он ритмично, в такт музыке, явно красуясь и получая удовлетворение от процесса. Судя по всему, он сознательно наносил зуботычины вполсилы, поскольку дохлому Витьку хватило бы и одного хорошего удара, чтобы наглухо скопытиться.

У женщины не было ни чувства злорадства, ни жалости, ни удивления. Просто смотрела, как в театре, на закономерный, и вполне ожидаемый результат похождений.

Сути претензий из-за громкой музыки не было слышно, однако по пантомиме прекрасно было понятно, что доводы приводились более, чем убедительные. Витек не пытался бежать или защищаться. Лишь изредка инстинктивно вскидывал полусогнутую ладонь к лицу, пытаясь ослабить удары. Пыль, на утоптанном пятачке, клубами взлетала под кроссовками неравнозначных спарринг-партнеров, оседая на клочки желтой изоляции теплотрассы.

Когда-то мужчина, вероятно, находился в неплохой форме, однако сейчас мозоль благополучия на животе дало о себе знать. В первые секунды, воображая себя Мохаммедом Али, мужчина грациозно пританцовывал вокруг жертвы, очевидно, вдохновившись известной фразой: «Порхай как бабочка, жаль, как пчела». Но на третьей минуте экзекуции, отдышка решила поприветствовать хозяина, живо напомнив о лишнем весе и отсутствии регулярных тренировок. С непривычки боец подустал.Достал сигарету, закурил, провел вразумительную беседу с друзьями и передохнув, с новыми силами принялся раздавать тумаки.

Народный мститель бил, отдыхал, курил, убавлял звук колонок, в перерывах учил весельчака хорошим манерам, потом добавлял уровень громкости, снова бил, снова отдыхал. Витек, также в зависимости от цикличности движений обидчика, то обреченно присаживался рядом, уважительно слушая и периодически отхлебывая пиво из полторашки, заботливо поднесенное друганом, то на пинках и зуботычинах метался из угла в угол. Удивительно, но едва держась на ногах, алкаш умудрялся изворачиваться в воздухе, избегая малейшего соприкосновения с автомобилем. Понимал, смахнет мордой соринку с авто, уедет в багажнике на кладбище.

Наказание растянулось на несколько часов, Яна насчитала не менее четырех актов действия.За все время наказания ни один сосед, благоволящий Трактористу в обыденной ситуации, не подумал вступиться за бедолагу или вызвать полицию. Некоторые, возможно даже, мысленно благодарили народного мстителя.

Устав следить за происходящим, Яна занялась домашними делами. Ориентируясь по гремевшим децибелам, она угадывала на каком этапе находится мастер-класс и гадала, через сколько мужик окончательно выдохнется. Внезапно музыка стихла и Яна, отложив тряпку в сторону, быстро прильнула к