Читать книгу "Престо, модерато, адажио - Игорь Вереснев"

И как тебе у нас живётся? Здоровье не беспокоит, всем доволен?

— Нормально живётся. А вы кто такой?

— Я Тимур Мроев.

Профессию и вид деятельности Мроева коротко можно было назвать одним словом: авантюрист. Перечисление всех афер и приключений, передряг, в которых он побывал, заняло бы не одну страницу. Теперь Мроев намеревался организовать канал переброски товаров между зонами. Четвёртая, с продолжающейся в ней феодальной междоусобицей, ему была безразлична. Зато очень интересовала шестая. Усилиями Москвы там восстановился и значительно расширился на восток Евросоюз, государство, во-первых, более технологичное и богатое, чем конфедерация, во-вторых, имеющее торговые связи со странами, лежащими ещё выше, — Великобританией и Скандинавией. Сунувшись туда лично, Мроев быстро осознал: быть сталкером — не для него. Требовался помощник, молодой, здоровый, достаточно сообразительный, имеющий опыт преодоления барьера. Безродный «четвёрка» годился идеально — дискомфорт быстрого времени шестой зоны не позволит ему остаться там навсегда, послужит надёжным поводком.

Мроев ошибся, он не знал о врождённой адаптивности парня. Впрочем, полгода Илья на него честно отработал. Да и потом, обзаведясь нужными связями и освоив профессию свободного репортёра, продолжал оказывать бывшему боссу посильные услуги. Судя по рекомендации, обиду Тимур на него не держал...

Арендованный в Казани автобус высадил их у ворот пограничного КПП. Исследователи из Тулле выглядели неважно, несмотря на препараты и три дня адаптации. Их пошатывало, периодически начинал бить тремор, глаза слезились. Возможно, поэтому пограничники проверяли документы и вещи особо тщательно. А вот Лаугесен был бодр как огурчик. С интересом крутил головой, рассматривая быт «дикарей», доброжелательно улыбался, отвечая на вопросы. Даже рюкзак взялся нести сам, хоть Илья и предложил помощь. Хелен тоже держалась уверенно: для «семёрки» спуск в шестую зону вполне терпим. Посмотрим, что с вами будет в пятой, госпожа спортсменка.

Пограничный и таможенный контроль много времени не занял, понятие «очередь» на КПП между зонами отсутствовало в принципе. Далее предстояло самое неприятное — прохождение барьера. Как это легально происходит в цивилизованном мире, Илья уже знал.

На границе стометровой мёртвой полосы были установлены две лебёдки с прочными стальными канатами на барабанах. Та, что побольше и помощнее, предназначалась для перегона грузов, канат от меньшей тянулся к стоящему неподалёку микроавтобусу. Спереди к автобусу тоже крепился трос, уходящий в толщу барьера. Микроавтобус был самый обычный, серийный, производства нижегородского автозавода, разве что слегка «модернизированный»: двигателя, рулевого колеса с панелью управления и водительского сиденья в нём не было.

В мёртвую полосу пограничники не совались. Дежуривший у лебёдки сержант дождался, когда путники рассядутся в салоне, включил рубильник. Двигатель лебёдки затарахтел, барабан начал вращаться, натягивая трос. Автобусик плавно тронулся с места. Севшая рядом с Ильёй Хелен повернулась к нему, вопросительно приподняла бровь, — они ехали назад, прочь от перламутровой стены. Илья улыбнулся, кивнул, успокаивая. И тут же двигатель стих, барабан остановился. Пограничник отсоединил его от редуктора, провернул взад-вперёд, проверяя свободный ход, отошёл. Свою работу он выполнил, передал сигнал на ту сторону.

Долго ждать не пришлось. Передний трос шевельнулся, приподнялся над землёй, натягиваясь. Микроавтобус вновь поехал, теперь в нужном направлении, всё быстрее и быстрее. Звуковые волны сквозь барьер не проходили, поэтому двигались они в полной тишине.

Илья со счёта сбился, сколько раз он преодолевал барьер, тем не менее невольно напрягся и стиснул зубы, когда машина нырнула в невесомый, но весьма ощутимый перламутр. Ужас, начавший продирать по коже и дыбить волосы на затылке ещё когда они садились в автобус, навалился в полную силу. Стало трудно дышать, слёзы потекли из глаз. Хорошо, что автобус продолжал нестись вперёд и дорога свободна.

Неожиданно Илья ощутил, как ладонь женщины сжала его пальцы. Сильно сжала, до боли и хруста. Но это была полезная боль. Она заставила сконцентрироваться, вынырнуть из наваливающейся прострации. Илья сглотнул комок, подкативший к горлу, ответил на рукопожатие. Как долго они находятся внутри барьера? Вопрос риторический, отсчёт времени здесь невозможен. Перламутровые клубы не походили на дым, скорее — на медленно закипающее желе. Стенки автобуса для них не препятствие, тела людей — и подавно, но всё равно хотелось стереть эту гадость с лица.

Закончился переход внезапно, как обычно. Автобус вынырнул из толщи барьера, проехал метров шестьдесят-семьдесят и остановился. Хелен шумно выдохнула. Разжала пальцы, вытерла выступившую на лбу испарину. Щёки её раскраснелись, глаза блестели, как после тренировки в спортзале.

Илья прислушался к ощущениям. Неприятных среди них не оказалось. За восемь лет жизни в шестой зоне клетки его организма обновились почти полностью, биологические часы давно перешли на новый ритм, но какая-то генетическая память сохранилась. Пятая зона по-прежнему не была для него слишком медленной. Интересно, с четвёртой будет то же самое? Скоро узнаем.

Пограничники их не торопили. Хелен вынула из рюкзака липучки с дозой адаптина, прошла в конец салона, где разместились исследователи. Туллейцев трясло нешуточно, им едва хватало сил протягивать руки, позволяя пресс-секретарю наклеивать лекарство. И эти люди всерьёз планируют добраться до нулевой точки и проводить там какие-то наблюдения? — удивился Лазаренко.

Последней Хелен приклеила липучку себе. Предложила Илье, но он отрицательно покачал головой. Пресс-секретарь не настаивала. Села в кресло, закрыла глаза, ожидая, когда препарат подействует.

Первым ждать надоело Лаугесену. Он прошёл к двери, открыл.

— Идти можете? — спросил, оглянувшись.

Это был только вопрос, но подчинённые восприняли его как команду. Постанывая, поднялись с мест, выбрались наружу. Кое-как доковыляли до домика КПП. Илья вдруг понял: форма у пограничников не та, что прежде, да и лица отчётливо азиатские. «PAC», — прочёл надпись латинскими буквами на шевроне. Предчувствие нехорошего шевельнулось в душе.

Документы прибывших пограничники проверили быстро, к рюкзакам и вовсе внимания не проявили. Но к выходу из КПП их не пропустили. Незаметно подошедшая к группе девушка-офицер вежливо предложила на английском:

— Прошу пройти в комнату отдыха!

— Мы спешим в Самару, — возразила Хелен. — Хотим побыстрее найти какой-нибудь отель. Мы устали и нам нужна адаптация.

Доброжелательная улыбка на лице пограничницы не изменилась.

— Прошу пройти в комнату отдыха.

Пресс-секретарь готова была затеять спор, но Илья её опередил. Здесь вам не Британия и не Евросоюз. Здесь спорить с представителем власти себе дороже.

— Да-да, спасибо! Конечно, идём, — поспешил согласиться.

Исследователи против комнаты отдыха не возражали, вошли и сразу повалились на диванчики. Зато Хелен была вне себя. Щёки её снова пылали, глаза блестели, препарат явно не подействовал. Для замедления метаболизма при погружении требуются спокойствие, отдых, сон. Какое уж тут спокойствие!

—