Читать книгу "Огненная река - Питер Хеллер"

полпути к лесу и согревало каменистый берег. Одежда на нем практически высохла. В тридцати футах от него сидел его столь же, по-видимому, довольный жизнью лучший друг. Куда уж лучше. Он привык задавать самому себе этот риторический вопрос.

Не вздымалось столбов смога на западе, должно быть, переменился ветер. Здесь его не было вовсе, бледный дым от их костра поднимался почти вертикально вверх, редел и исчезал прежде, чем достигал верхушек елей. Но беспокойство не покидало его. Сейчас они должны были быть очень близко к тому месту, откуда доносились крики, однако не находили никаких признаков того, что здесь вообще кто-то побывал.

Он разлил крепкий чай по двум дорожным кружкам из нержавеющей стали, досыпал в свою сахара, размешал веточкой, сел на бревно и все равно не смог толком расслабиться. То, что раньше просто забавляло, теперь представлялось каким-то зловещим. Предчувствие касалось не какой-то общей, глобальной угрозы, вроде того, что осень в этом году решила наступить пораньше, нужно закруглиться до заморозков, или того, что на северо-западе разгорается охрененно большой гребаный пожар и, возможно, стоит ускорить темп… – нет, к таким переменам он был готов. Семья, промышляющая скотоводством, с чем-то подобным сталкивалась регулярно, и переживаниям об этом он выделял такое место в своей психике, где они не затрагивали бы его повседневного благополучия – секрет жизненного успеха заключался в том, чтобы быть бодрым духом и быстро адаптироваться. Сейчас ощущения были не те. Его кожу словно покалывало приближением некой особой и неминуемой опасности, источник которой он никак не мог определить.

– Эй, – позвал он, – Динь-дон. Чай готов.

Винн встал и подобрал бинокль. Он прошагал к костру и сел рядом на бревно. Джек протянул ему чашку.

– Странно, – сказал Винн, – Я обследовал весь берег. Это же не мог быть ветер, как ты считаешь? Нам не могло послышаться?

– То есть? Ветер заорал: «Это мое чертово путешествие! На этот раз мое!» Потому что нечто вроде этого мне и послышалось.

– Ага. Мне тоже. То была девушка. Он, если я правильно понял, кричал: «Чушь собачья! С меня хватит! Это в последний раз!»

– И что ты предлагаешь делать теперь? – в общей сложности они проплыли уже больше десяти миль.

– А ты?

– Ну, – Джек изучал камни у себя под ногами и размеренно двигал челюстью, что, как знал Винн, являлось признаком его глубокой задумчивости, – Они могли как-нибудь проскочить мимо нас в тумане. Хоть это и маловероятно, да?

Оба были исключительно сильными гребцами и знали это, как и то, что в то утро на волнах они не халтурили.

– Как будто у них при себе был электродвигатель и солнечная панель, как у тех придурков.

– А почему бы и нет, – сказал Джек, – Люди таскают их с собой как раз для того, чтобы пересекать озера.

– Чел, с таким же успехом можно не тащиться за тридевять земель от дома и кататься по окрестностям? – главным эстетом в тандеме был Винн. За последнее утро Джек несколько раз успел подумать о том, что обзавестись мотором – классная идея.

– Это забавно, как минимум. Я не знаю.

– Так говорит твое паучье чутье?

– В точку.

– Черт! – Винн резко дернул чашкой, плеснув содержимым на камни, – Я опять это сделал, – он отвинтил крышку и принялся дуть на обжигающе горячий чай, – Ошпарил язык.

Джек едва его слышал. Он вовсю боролся с редкостной силы чувством предзнаменования.

– Кем бы они ни были, думаю, мы уже проявили должную предусмотрительность. Мы хотя бы попытались их предупредить, – сказал он.

Омрачать поездку Джек не хотел: ничего нет хуже скептика в экспедиционной группе. Но теперь он отчасти жалел, что они не нашли тех ребят, что не спросили, есть ли у них спутниковый телефон, не связались с Пикл-Лейк. Не обязательно для того, чтобы вызвать самолет, хотя бы для получения последней информации о пожаре, за распространением которого, он абсолютно уверен, должен был следить Пожарный Центр.

Волосы, встающие дыбом на затылке, мурашки по коже – он приучил себя не игнорировать такие предчувствия. Словно отдаленный звон тревожных колоколов где-то глубоко в основании его черепа, который он мог бы услышать, если бы прислушался. Но у них не было спутникового телефона, а те двое пропали без следа, и они в любом случае уже приняли решение покинуть озеро и войти в реку. Которая представляла собой воронку течения и обрекала их по меньшей мере на две недели стремительного бега наперегонки с водой и волочения в обход больших порогов. Он не сказал ни слова; на этот раз рот он держал на замке.

– Хочешь остановиться на привал здесь? – спросил Винн, – При таком раскладе завтра нам хватит времени на переправу и спуск к водопаду, мы сможем не торопиться и быть по-настоящему осторожными.

– Ладно. Эй, здоровяк?

– Да?

– Забей.

Винн опустил чашку и изучающе вгляделся в лицо своего друга. Проглядывающие из-под недельной щетины смуглые скулы, обгоревший нос, «гусиные лапки» в уголках почти что черных глаз – россыпь тонких морщинок, более светлых, чем кожа вокруг них; вдоль жилистой шеи разбросаны мелкие веснушки. Он не заработал ничего из этого, учась плавать на каноэ в летнем лагере или же посещая Национальную Школу Лидерства На Открытом Воздухе. Винн мог ему позавидовать. Не в первый раз он задумался о том, что для Джека торчать под открытым небом, спать под звездами и готовить на костре было столь же естественно, как дышать. Путешествовал на вьючных лошадях со своей семьей он с тех самых пор, как смог впервые самостоятельно вскарабкаться на спину едва приученной к седлу кобылы. И в отличие от большинства людей он, казалось, совершенно не возражал против перспективы замерзнуть, промокнуть или утомиться. Хорошего в этом мало, но без таких вещей жизнь сделалась бы скучной. Вот в чем разница, подумал Винн. Для Джека такие вещи как холод и голод сами по себе плохими не являлись. Они просто случались, и лучше бы им было долго не длиться; но до тех пор, пока у кого-то есть силы их превозмогать, вреда от них никакого. Такая позиция придавала Джеку стойкости и темперамента, которыми Винн восхищался. При росте чуть больше ста семидесяти сантиметров Джек все равно оставался ниже. Винн мог самостоятельно вытолкать из грязи машину, зато Джек был легче, стройнее и быстрее бегал, и была в нем эдакая, что называется, врожденная твердость. Поэтому, когда Джеку случалось беспокоиться, Винн весь обращался во внимание.

– О чем задумался, кэп?

Джек неопределенно пожал плечами.

– У тебя скверное предчувствие?

– Может быть, самую