Читать книгу "Политическое животное - Александр Евгеньевич Христофоров"

тем, что это должно было стать главной новостью нашего разговора.

Параллельно с этой важнейшей перепиской я обсуждал картины, знаменитых художников и живопись вообще. С их автором я познакомился недавно – на выставке в большом столичном зале. Я издалека заметил эту девушку и сразу понял, что она художница. На ней были широченные вышитые штаны, просторный балахон с орнаментом, а волосы были заплетены в сотню косичек. Может, даже в две. Она несколько лет назад окончила художественную академию и пыталась зарабатывать исключительно своим творчеством, поэтому ей приходилось расписывать стены в ресторанах, оформлять глупые вечеринки, но она продолжала писать. Ее излюбленным пейзажем был вид из окна комнаты на небольшой собор в центре города, и таких картин, написанных в разные времена года, дня и ночи набралось бы десятка на три. Собственно, с них и начался наш разговор на выставке – я назвал улицу, на которой она живет, дом и даже этаж. Конечно, я точно не знал, живет она там или просто выбрала такой ракурс, но каким-то чудом я угадал.

– Мы знакомы? Откуда вы знаете? – Почему-то она не на шутку испугалась.

Пришлось долго ее успокаивать и объяснять, что я запросто узнаю любой вид из любого окна в этом городе. Конечно, я приврал, но как иначе можно унять эмоциональную художницу? Мы разговорились, и оказалось, что она жутко напугана поездкой на выставку, долгой дорогой с картинами, их подготовкой и развешиванием по стенам. Она была просто несчастна из-за всех этих хлопот и массы внимания, которые обрушились на нее в один момент: вокруг ходили люди, обсуждали картины, ругали, хвалили и, что страшнее всего, задавали массу вопросов. Скоро она, будто брошенный ребенок, прибилась ко мне и уже боялась отпустить даже глазами. Я пообещал ей вернуться и помочь снять картины. Она улыбнулась и сказала, что будет очень ждать. С тех пор мы общались почти каждый день – я показывал ей новые фотографии, она рассказывала мне о живописи, я пообещал сделать репродукции ее картин. Хотя куда больше меня радовала мысль о встрече с рыжей, которая тоже ждала меня в гости. Вот с ней мы обсуждали совсем другие фотографии – в основном это были ее фото в купальниках и без. Я писал ей: «А в школе я и не замечал, что ты такая!» Оказалось, что и я в школе был не слишком похож на мужчину ее мечты. И вслед за подобным кокетством она сразу напоминала, что у нее все еще есть отношения, пусть и не слишком удачные…

Я услышал, как открылась входная дверь – сосед-гитарист пришел сегодня рано, дневная репетиция. Скоро у их «звезды» тур, гастроли, летят в теплые края на целый месяц. Он шумно снимал в прихожей верхнюю одежду и обувь.

– Здорово, чего у нас сегодня на ужин? – Он протопал к холодильнику, открыл дверцу и взял с полки сок.

– Колбаса, хлеб – ничего горячего и полезного.

Он, будто опровергая мои слова, положил кусок колбасы на хлеб, сверху сыр, ломтик помидора и отправил это в микроволновку.

«Приезжай, пойдем на море», – написала рыжая. «Приеду, обязательно приеду», – подумал я.

«Хорошо получилась», – это художница о фото девочки для журнала. Я удачно поймал ракурс, а сочетание среднеформатной камеры с пленочным сканером дало классную картинку даже без модных ныне эффектов. Все уверенно переходили к цифровой фотографии, а я все мучился с пленкой, и она хотела такие же фото своих картин. Я взболтал кофе в жестяной кружке и выпил одним глотком. Мой сосед дожевал бутерброд, щелкнул кейсом – на этот раз в нем был белый Fender – и, не подключая, начал наигрывать какую-то партию.

– Скоро я услышу это на одном из наших дерьмовых музыкальных каналов? – Я попытался высказаться максимально хамски.

– Да, и еще приедешь на концерт и будешь делать большую передачу в дерьмовое утреннее шоу.

Он тоже был с Юга. Его деревня была в горах полуострова, до моря оттуда можно доехать за полчаса. Он тоже скучал по теплу – и по солнечному, и по простому человеческому. Так уж сложилось, что выбранные нами занятия процветали только в столице – в ином случае едва ли мы променяли бы тепло и покой своих городов на этот холод и холод глаз таких же гостей мегаполиса, приехавших за своей мечтой из всех уголков страны. И различия всех «гостей» оказывались видны здесь как на ладони, все становилось темой конфликтов, потом – громких политических заявлений и дебатов, а такие, как я, позволяли увидеть это каждому. Кто-то хотел воевать, кто-то – делить государство, кто-то всех мирил. Сосед тем временем выжимал из инструмента блюзовые мелодии, а я выстукивал на пустой кружке слабую долю, мы не включали свет и смотрели в окно, за которым падал снег…

Жара выматывала, водители в пробках сигналили и нервничали по пустякам. Я припарковал машину у поликлиники – это было сложно даже в семь вечера, когда все медсестры и врачи уже расходились по домам, но я нашел место прямо напротив входа. Я поднимался по ступенькам, когда она вышла. Рыжая сменила короткий белый халат на воздушный сарафан, который бесстыдно выдавал все ее тайны.

– Поехали пить текилу, детка! – Я подошел и мазнул ее губами по щеке.

Она вздернула брови кверху и подняла руку, словно вздумала взять скрипичный смычок. Я подхватил ее кисть и повел вниз по ступеням; можно было подумать, мы идем на мазурку. Склонив голову, она требовательно посмотрела на машину. Я нарочито суетливо открыл перед ней дверь, и она так же картинно, приподняв сарафан, присела. Я хлопнул дверью, оббежал машину и сел за руль.

– Да, мэм, отправляемся, мэм. Вы готовы, мэм? – Я пытливо повернулся к ней.

– Езжайте, – не посмотрев на меня, обронила она.

Было жарко, сильно парило, в старой машине не было кондиционера, зато у нее был задний привод и трехлитровый двигатель. Поэтому мы по-хулигански виляли между полос, она же стойко сохраняла невозмутимый вид. Тогда в один из поворотов я вошел в заносе – скрипнула покрышка, машины и деревья пошли по кругу, она в испуге схватилась за мое плечо и сразу потеряла всю свою невозмутимость. Я довольно заржал, а она принялась лупить меня ладонями по плечам. После нескольких таких виражей мы приехали в центр города и перед текилой решили прогуляться – я оставил машину рядом с заведением, которое ей понравилось. Прошли немного, посматривая по сторонам, повернули за угол и оказались на небольшой площади. Толпы зевак ходили