Читать книгу "Политическое животное - Александр Евгеньевич Христофоров"

было людно: одетые вразнобой вооруженные люди сновали по коридорам, к зданию постоянно подъезжали машины, на ступенях за мешками с песком наспех соорудили огневые точки – ими заведовал один из лидеров-дальнобойщиков, с интервью которого пять лет назад и началась наша забастовка. Со мной все время кто-то здоровался – это были водители фур, люди, о которых я когда-то снимал сюжеты, бывшие партийцы, с которыми я постоянно общался, работая с бывшим шефом.

– Теперь весь город под контролем наших бойцов. Главная задача – удержать власть. Если вы готовы, если ты готов, – обратился он ко мне, – то в правительстве нужен медиатехнолог, который сможет организовать наше телевидение, радио, газеты – да ты и сам понимаешь.

– Думаете, будет война? – вместо ответа спросил я.

– Она уже идет, – заметил Седой.

– Сделаем газеты, сделаем радио – будет у нас пресса, – ответил я.

Осажденный город – это когда ты смотришь на центральный бульвар через стекло, пробитое осколком «Града». Это люди в масках с оружием на улицах и новые правила этикета в гостях: автоматы надо оставлять либо у двери, либо складывать на ступенях внутренней лестницы дома. На дверях магазинов новые наклейки с перечеркнутым оружием. Это международный розыск и навсегда потерянная возможность уехать куда-либо без риска получить десять – пятнадцать лет тюремного заключения – я никогда не поеду на те острова, да теперь и не с кем. Осажденный город – это гражданская война. Банды без флага, орудующие по всему городу. Война рождает новые виды бизнеса: освобождение дома от отморозков для прежних хозяев «под ключ» – я попросил сообщить, когда такой заказ поступит от семьи моей бывшей любовницы, и приехал на место. Глядя куда-то вниз на мои тяжелые ботинки, она отмахнулась от меня ладонью, будто отгораживаясь от чумного, и медленно качала головой, размахивая своими кудряшками, потом ушла к семье в дом, который наверняка еще не один день нужно будет приводить в порядок. Отсутствие бензина, хлеба, денежных переводов порождает невероятную спекуляцию, побороть которую возможно только восстановлением хоть каких-то забытых и незнакомых новым управленцам процессов. Даже когда мы хоронили длинного, могильщиков на кладбище не было – мы били тупыми лопатами холодную землю в том месте, которое числилось свободным в реестре; его нам показал подслеповатый сторож, который для этого долго листал тетрадку своего начальника, тоже сбежавшего из города.

Смерзшейся землей мы засыпали гроб, который взяли для длинного из разгромленного кем-то похоронного агентства, и стояли по бокам насыпи. Над головами послышался нарастающий гул, перешедший в невыносимый свист – буквально на бреющем полете над нами прошли два истребителя.

– Ну вот, это столица спешит нас освобождать, – сказал Бегемот.

Вдалеке послышался гул разрывов – так еще раз началась война.

Теперь этот гул привычен: каждый вечер я слышу канонаду, но в хороших ресторанах в центре города продолжается красивая жизнь. В них стало меньше депутатов и бизнесменов, зато теперь я могу там встретить школьного товарища, который стал снайпером, он будет рассказывать о количестве зарубок на своем прикладе. Сам же я похвастать боевыми подвигами не могу – я все так же работаю с журналистами и стараюсь верить, что в гуле канонады у нас получается создать новый мир, хотя даже в самом начале этого пути я вижу те же старые болезни: несмотря на суд по законам военного времени, новые чиновники тоже воруют, а затишье в войне опять порождает политиков-пустословов. Как и когда-то, я кружусь в водовороте журналистских историй, интриг и выборов, хотя теперь я все больше сижу в кабинете, и, когда я смотрю на снимок заснеженного столичного проспекта в простой рамке, понимаю, что мне очень не хватает былого творческого простора. И поэтому я начал писать роман, а в новомодном формате новостей в мессенджерах я прямо с телефона пишу свои мысли в Телеграм-канале «Медиатехнолог» – и часто это не самые лучшие слова о бывших товарищах, вошедших в новую власть моей бывшей страны. Так жить – интересно, но поводов для радости совсем не много, хотя я часто шучу, что комендантский час может оказаться весьма романтическим: ведь если правильно подгадать время, когда провожаешь девушку, легко остаться у нее в гостях. Ну а в пятницу я все так же прошу бармена смешать мне в высоком бокале водку, апельсиновый сок и персиковый ликер – «Секс на пляже» делают даже в осажденном городе.

Одесса – Бендеры – Москва – Севастополь – Донецк