Читать книгу "Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза - Егор Николаевич Яковлев"

Как мы увидим дальше, даже ведомство рейхсфюрера СС проявляло больше осторожности в формулировке целей, чем верховное командование вермахта.

Приказ «О поведении войск в России» был не единственным документом, санкционировавшим избыточное насилие в отношении населения оккупированных территорий СССР. Десятью днями ранее, 13 мая 1941 г., фельдмаршал фон Браухич утвердил приказ «О военной подсудности в районе “Барбаросса” и об особых действиях войск».

Если в приказе «О комиссарах» речь шла об уничтожении одной из категорий военнопленных, то в приказе «О военной подсудности» – об уничтожении гражданского населения. В документе отмечалось: «За действия против вражеских гражданских лиц, совершенных военнослужащими вермахта и вольнонаемными, не будет обязательного преследования, даже если деяние является военным преступлением или проступком» (IMT 1947. Vol. XXXIV: 254). Еще один пункт приказа касался подсудности уже не немецких военнослужащих, а советских мирных жителей, оказавшихся на оккупированной территории: «Преступления враждебных гражданских лиц вплоть до дальнейших распоряжений изымаются из подсудности военных и военно-полевых судов… В отношении населенных пунктов, в которых вооруженные силы подверглись коварному или предательскому нападению, должны быть немедленно применены распоряжением офицера, занимающего должность не ниже командира батальона, массовые насильственные меры, если обстоятельства не позволяют быстро установить конкретных виновников» (IMT 1947. Vol. XXXIV: 253).

Весьма емко о смысле этого приказа выразился германский историк Вольфрам Ветте: «Каждый участник Восточного похода вермахта знал, что ему все позволено и он не предстанет перед военным трибуналом» (Ветте, 1999). Отныне жителей СССР можно было убивать столь же безнаказанно, как некогда – австралийских аборигенов или американских индейцев. Гитлер не зря вспоминал об индейцах в своих речах; колониальные практики избыточного насилия как инструмента освобождения территории от «ненужного» туземного населения должны были найти применение в ходе «восточного похода». Современные исследователи отмечают: так же, как и приказ «О поведении войск в России», приказ «О военной подсудности» был направлен на воспитание в германских солдатах беспощадности и инициативы к убийствам, необходимых для ведения колониальной войны (За рамками тоталитаризма… 2011: 464). Это прекрасно понимали все заинтересованные лица; генерал Гальдер резюмировал смысл приказа «О военной подсудности» в своем рабочем дневнике: «Войска должны вести на Востоке также и идеологическую борьбу» (Гальдер, 1969: 507).

Опубликованные к настоящему времени документы показывают, что германские генералы не имели ничего против концепции «идеологической борьбы». Некоторые из них даже предвосхищали издаваемые ОКХ и ОКВ распоряжения. Начальник 4-й танковой группы генерал Эрих Гепнер 2 мая 1941 г. издал чрезвычайно показательный приказ, в котором неразрывно переплелись антикоммунизм, антисемитизм и антиславянизм. «Война против России является важнейшей частью борьбы за существование немецкого народа. Это – давняя борьба германцев против славян, защита европейской культуры от московско-азиатского нашествия, отпор еврейскому большевизму. Эта борьба должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, и поэтому она должна вестись с неслыханной жестокостью. Каждый бой должен быть организован и проводиться с железной волей, направленной на безжалостное и полное уничтожение противника. Никакой пощады прежде всего представителям сегодняшней русской большевистской системы…» (Wilhelm, 1991: 140).

2. Ведомство рейсхфюрера СС: еврейский вопрос и колонизация

В то время как военные издавали приказы, впоследствии охарактеризованные историками как преступные (Müller R.-D., Ueberschär, 1997: 210–211), ведомство рейхсфюрера СС готовилось внести свой вклад в «войну на уничтожение». Договоренность о взаимодействии айнзацгрупп с вермахтом была достигнута. Со второй половины мая личный состав айнзацгрупп проходил подготовку в Пограничной полицейской школе под Лейпцигом, одновременно шел процесс отбора и назначения руководящего состава (Browning, 2004: 225). Для ведомства рейхсфюрера СС был крайне важен «еврейский вопрос». Во время встреч с руководящим составом айнзацгрупп глава РСХА Рейнхард Гейдрих неоднократно напоминал о роли евреев как вдохновителей большевизма. По утверждениям некоторых исследователей, именно тогда глава РСХА отдал устное распоряжение ликвидировать всех евреев, в том числе и не состоявших в партии, потому что «иудаизм стал источником большевизма и, следовательно, должен быть уничтожен» (Пэдфилд, 2002: 310).

Официально, однако, это распоряжение оформлено не было. В изданном Гейдрихом уже после вторжения в СССР специальном приказе указывалось, что уничтожению подлежат не все евреи, а лишь «члены партии и занятые на государственной службе, а также прочие радикальные элементы (диверсанты, саботажники, пропагандисты, снайперы, убийцы, поджигатели и т. п.)» (Альтман, 2002: 198; Шнеер, 2005: 410). Это была заметно более осторожная формулировка, чем использовавшаяся военными в приказе «О поведении войск в России». Как замечает в этой связи Юрген Маттойс, «изданные военными письменные приказы были более агрессивными и нацеленными на гражданских лиц, чем те, которые получили айнзацгруппы» (Matthäus, 2015: 172).

Одновременно руководству айнзацгрупп было поручено организовывать истребление евреев руками антисоветских националистов. В подписанном Гейдрихом вскоре после вторжения в СССР приказе отмечалось: «Стремлению к самоочищению антикоммунистических или антиеврейских кругов во вновь оккупированных областях не следует чинить никаких препятствий. Напротив, их следует – конечно, незаметно – вызывать, усиливать, если необходимо, и направлять по правильному пути, но так, чтобы эти местные “круги самообороны” позднее не могли сослаться на распоряжения или данные им политические гарантии. Такие действия по вполне понятным причинам возможны только в течение первого времени оккупации» (Альтман, 2002: 218).

Под упомянутыми в распоряжении главы РСХА «антикоммунистическими и антиеврейскими кругами» подразумевались две связанные с германскими спецслужбами крупные антисоветские организации – Фронт литовских активистов (ЛАФ) и Организация украинских националистов. Обе эти организации, имевшие разветвленные подпольные сети на советской территории, по своей идеологии были не только антисоветскими, но и антисемитскими. По справедливому замечанию американского исследователя, «в Прибалтике или на Западной Украине… антисемитские предрассудки националистов совпадали с предубеждениями германских чиновников» (Browning, 2004: 252).

К моменту нападения Германии на Советский Союз и ОУН, и ЛАФ имели собственные планы «решения еврейского вопроса», в соответствии с которыми евреев посредством убийств следовало вынудить к бегству с территории Украины и Литвы. В основе своей эти планы были разработаны еще до начала Второй мировой войны. Планы кровавых этнических чисток евреев и поляков были сформулированы в подготовленной в 1938 г. «Военной доктрине украинских националистов» члена Краевой экзекутивы ОУН М. Колодзинского (Diukow, 2017). Литовские националисты, входившие в состав созданного в конце 1938 г. Союза литовских активистов, в июле 1939 г. просили у нацистских спецслужб финансирование на организацию погромов евреев (IMT 1947. Vol. XXXI: 385–391). В Берлине организацию еврейских погромов в Литве тогда сочли несвоевременной, однако участники Союза литовских активистов составили костяк созданного в 1940 г. ЛАФ и продолжили разработку антисемитских планов. Планы решения «еврейского вопроса» литовскими националистами были окончательно сформулированы в датируемой мартом 1941 г. инструкции ЛАФ «Указания по освобождению Литвы», а также в ряде антисемитских листовок (Дюков, 2012: 140–157; Дюков, 2015: 52–65). Антисемитские планы украинских