Читать книгу "Третий лишний - Игорь Черемис"

как что-то неловкое и постыдное. Дело было в нашем общагском видеосалоне, где мы смотрели всякое и, как думали, привыкли ко всему. Но однажды на поздний, «взрослый» сеанс нам решили показать некий фильм с завлекающим жанром «эротика», но под каким-то нейтральным названием — что-то типа «Негодников». Ничего не подозревая, поскольку подробных описаний добытых шедевров западных киномастеров тогда не практиковалось, студенческий народ раскошелился на очередной рубль и занял места, предвкушая что-то вроде «Греческой смоковницы» или «Эммануэль».

Про фильм ничего плохого сказать не могу — с высоты своего возраста я понимаю, что это была нормальная по тем временам порнуха с каким-то подобием сюжета и неуловимо похожими друг на друга усатыми актерами и накрашенными сверх меры актрисами, которые эпиляцию не практиковали ни в каком виде. Но смотреть это в присутствии других людей казалось дико неправильным; похожие чувства испытывали, наверное, все присутствующие. Казах мне потом рассказывал, что пару раз порывался уйти, но почему-то оставался на месте. У меня были примерно такие же позывы.

Прекратили этот праздник спровоцированной похоти члены студсовета, которых кто-то всё-таки сумел вызвать; деньги нам не вернули, но никто и не просил. Обсуждать увиденное мы рисковали лишь с самыми хорошими приятелями, хотя обсуждать там было особо и нечего. Но с тех пор мы всё-таки старались узнать, что будут показывать, прежде чем покупать билет; впрочем, владельцы салона, хорошенько получив по шапке, и сами осторожничали.

Тут ещё по шапке никому не прилетало, хотя я смутно помнил написанные в будущем статьи про то, как нынешняя милиция вырубала свет во всём доме, чтобы поймать с поличным тех самых негодников, что посмели смотреть одноименные фильмы на запрещенных видеомагнитофонах. Правда, я был уверен, что в тех статьях имелось определенное преувеличение — сознательное или нет, тут определенно сказать было тяжело. Впрочем, в этом времени было возможно всё.

— Так что, сходим? — спросила Алла с надеждой.

Я, наверное, мог встать в позу и заявить, что не хочу никуда ехать, но это было как минимум нечестно по отношению к девушке. Это я был хорошо знаком с зарубежным кинематографом. Ей это знакомство только предстояло.

— Но ты же уже согласилась? — я посмотрел на неё и улыбнулся. Она кивнула: — Вот, тогда чего спрашиваешь?

[1] В те годы на месте Новой Третьяковки располагались Центральный дом художника и Государственная картинная галерея СССР. В 1986 году галерею объединили с Третьяковкой, которая там проводила выставки на время реставрации здания в Лаврушинском переулке.

Глава 3. Черно-белый Конан

Подруга с редким именем Снежана обитала в одном из самых козырных мест номенклатурной Москвы. Через несколько лет я и сам научился вычислять нужные дома в разных районах города — эти «свечки» из светло-желтого кирпича строили при Брежневе, потом — при Андропове и Черненко, да и во времена Горбачева не отставили проект в сторону. Закончилась лафа для партийно-государственных чиновников только с развалом Союза, да и то не для всех. Кое-то спокойно получал свои квадратные метры улучшенной планировки даже в самые тяжелые для страны времена и абсолютно бесплатно.

Про «Царское село» в Новых Черёмушках я узнал от коллег-бомбил тоже где-то в девяностых, и так этот квартал прозвали не зря. Для обитателей этого “села” тот самый коммунизм, про который жужжали в уши простому народу на каждом собрании, а заодно из телевизора и со страниц печатной прессы, уже почти наступил. Да и потом, уже при капитализме, этот подарок от советской власти оказался очень кстати — мне рассказывали, что одна тетка, скромный референт из недр Верховного Совета, сумела обменять полученную от государства трешку почти в сто квадратов на пару неплохих двухкомнатных квартир; кому-то удавались и более выгодные размены.

При этом я понимал, что попасть в число обитателей этого элитного жилья в этом времени мне не светит ни за какие деньги; это у себя в будущем я мог подкопить, взять кредит и занять у знакомых — и въехать в одну из квартирок с высокими потолками. Сейчас это происходило другим, социалистическим путем — надо было устроиться тем самым референтом, а потом с десяток лет отстоять в очереди. Правда, через десять лет никакого СССР уже не будет, так что и затеваться смысла нет.

Снежана — и её родители, конечно, — обитали как раз в трёшке, к которой прилагались большие холлы, консьержка на первом этаже, два лифта с зеркалами, а также пара туалетов на огромную квартиру и очень просторная кухня. Мне показалось, что Алла завистливо вздохнула, когда мы вошли, но сам на эту красоту особого внимания не обратил. В конце концов, моя двушка в Новой Москве тоже была просторной, светлой и удобной, да и квартира на Новоалексеевской меня вполне устраивала — разве что она не была моей, но с этим ничего поделать было нельзя.

***

Снежана встретила нас в коридоре, очень обрадовалась, увидев Аллу, и расцеловала подругу, а на меня посмотрела безо всякого интереса, хотя представилась очень вежливо, протянув ладошку. Я подумал, что Алле нужна именно такая подруга — пухленькая во всех измерениях, активная и шебутная. Они бы хорошо дополняли друг друга, провоцировали бы на различные подвиги, но при этом Алла не комплексовала из-за своей внешности. Рядом с Иркой эти комплексы лезли из неё очень активно.

Я чуть задержал ладонь Снежаны в своей, и задал вопрос, который меня мучил всю дорогу до этого вертепа.

— Снежана, а что будем смотреть сегодня?

— Что? — она попыталась вырваться, но я держал крепко.

— Смотреть, говорю, что будем?

— А… это… «Конана», папе на неделю кассету дали, и он разрешил мне собрать друзей. Слышали?

Про «Конана» я, разумеется, слышал, но сами фильмы смотрел лишь по разу, ещё в общаге, и жанр меня не впечатлил. Впрочем, Железного Арни мы любили не только и не столько за эти фэнтезийные фильмы, сколько за боевики и комедии того периода, когда он наконец взялся за ум. Пока же он поражал зрителей лишь своими мышцами, по которым фанатели и в качалках девяностых. Любоваться ещё раз на громилу с большим мечом мне не хотелось, но в этом времени даже до первой части «Терминатора» дело ещё не дошло.

— Это тот, где огромный голый мужик с мечом бегает? — я всё-таки выпустил ладонь Снежаны, но она не обратила на это никакого внимания, зачарованная моим описанием «Конана-варвара».

— Эм… — наконец собралась она с мыслями. — Папа говорил, что это геройская фантастика… но да, он что-то упоминал про