Читать книгу "Молодые боги - Алекс Делакруз"

В триклинии за накрытым столом возлежал Квинт Осторий Джонс. Когда я вошел, замерев на пороге, он держал в одной руке кубок, в другой ветку винограда. Глянув на меня мельком и оборвав ртом несколько ягод, он бросил виноград на пол и опрокинул кубок, допивая вино. Несколько капель пролилось, оставляя темные разводы на ярко-синей тунике. За спиной хозяина засуетилась служанка, вновь наполняя бокал.

Джонс не обратил на это внимания, повернувшись к гостям. Рядом с ним возлежал пожилой патриций, неуловимо похожий на владельца особняка – его широкие атлетические плечи дополнял бесформенный офисный живот, видный под туникой, породистое лицо портила кожа в красных прожилках и набрякшие щеки. Но самой примечательной здесь была матрона – ближе скорее к сорока, чем к тридцати, с вытянутым лошадиным лицом. При моем появлении она поднялась, и я с удивлением увидел, как распахнулась на ней шелковая накидка, под которой, кроме богатого ожерелья, больше ничего не было.

С заинтересованным взглядом дама подошла ко мне, даже не озаботившись запахнуться. За собой она явно не следила, причем совершенно не стеснялась своей немодельной внешности – обвисшая грудь грустно болталась двумя лопухами, обрюзгший живот лоснился складками, под которыми колосились непривычно густые заросли на лобке – я таких даже на картинках не видел, подобное вышло из моды лет тридцать назад вроде.

– Джонс, неужто аркадианец? – обернулась матрона к владельцу особняка. Тот лишь гортанно хмыкнул, пытаясь прожевать оторванный от бараньей ноги кусок.

Говорила она по-английски. И только сейчас я задумался над тем, что служанки и управляющий общались по-русски. Как так?

– И во сколько он тебе обошелся? – поинтересовалась дама, оглядывая меня со всех сторон, заставив развернуться. Она словно приценивалась, осматривая меня как ездовую лошадь, дожидаясь ответа жующего Джонса.

– М-м-м, а тут что? – приподняла она набедренную повязку и тут же присела, рассматривая поближе. Чувствуя касания требовательно теребивших меня рук, я стоял ни жив ни мертв. Надо было что-то делать, ведь как это, так же нельзя! Чуть позади меня стояли двое крепких слуг и где-то был управляющий – если резко брошусь к выходу, может, и смогу прорваться. А если нет? А закрыта ли входная дверь? Там ли вооруженный мечом привратник?

– Дашь мне его попробовать? – поинтересовалась дама, глянув на Джонса – тот только кивнул, перемалывая челюстями мясо.

– У кого ты его купил? – поднялась на ноги матрона. Ее ладонь осталась под моей набедренной повязкой, сама она стояла почти вплотную.

– У Павла из Лаэрты, – с трудом проглотив, ответил Джонс.

– Черт меня дери! – воскликнула матрона в таком удивлении, что даже ее пальцы под повязкой замерли. – Это русский, что ли?

– Типа того, – закивал довольный Джонс.

– Как достали эти русские! – воскликнул до сих пор безмолвный третий участник застолья. – В Империи их скоро будет больше, чем в Лондоне!

Третий присутствующий даже привстал, когда говорил. Только сейчас я заметил, что одной рукой он сжимает рыжую шевелюру рабыни, голова которой ритмично двигалась у него между ног.

Джонс и матрона на его реплику дружно засмеялись.

– Я не шучу! – возмутился гость. – Вот зачем они сюда лезут? Им Византии мало?

– Питер, Константин родится только через два века, пока это наша земля, – хохотнул Джонс, бросая баранью кость под стол.

– А Константинополь не был и не будет русским! – не унимался гость.

– We’ve fought the Bear before, and while we’re Britons true, the Russians shall not have Constantinople, – со смехом пропел Джонс.

– Эй, а ты сечешь по-английски? – спросила меня матрона, ласково потрепав по щеке.

Сложный вопрос. А вот еще один – если сейчас сбросить ее руку и рвануть через атриум? Или дождаться, пока рядом окажется что-нибудь тяжелое, чтобы иметь в наличии аргументы для разговора с охранником?

– У-у-у, какой сладенький, – чмокнула дама губами рядом с моим лицом. – Пойдем, – проворковала она и только повернулась к пиршественным столам, как вдруг из ее горла с противным звуком, от которого у меня подогнулись колени и возникла слабость в ногах, показался окровавленный клинок. Оттолкнув меня, в триклиний влетели несколько стремительных фигур. Джонс вскочил, неожиданно проворно метнувшись к стойке с оружием у стены, но брошенный короткий меч воткнулся ему в бок, с силой отбросив в сторону. Один из забежавших в комнату прыжком преодолел разделяющее их расстояние и воткнул в рот Джонсу меч, кроша зубы, – я даже услышал, как заскрежетало о камень стены вышедшее из затылка острие.

Питер оторопело наблюдал за происходящим, машинально продолжая держать руку на голове ритмично двигающейся рабыни. Один из нападавших прыжком вскочил на стол, разбрасывая блюда с угощениями, и воткнул в грудь раздражительному гостю короткое копье. Прилежно работающая над господским удовлетворением рабыня почувствовала что-то неладное, отстранилась и пронзительно завизжала, когда на нее хлынуло кровью из широкой раны – убийца уже выдернул оружие. И острие его широкого, иззубренного лезвия тут же оказалось у шеи моментально замолчавшей рабыни.

Матрона между тем, пошатываясь, обессилившими, скрюченными в судороге пальцами пыталась схватиться за клинок. Из её горла вместе с пузырями крови вырвались хриплые свистящие звуки, но силы покидали тело. В какой-то миг неуловимо обмякнув, дама рухнула на пол – только заскрежетал об пол меч, заставив голову жертвы развернуться под немыслимым углом.

В наступивший тишине, нарушаемой лишь мелко подрагивающими в судорогах ногами матроны, едва царапающими пол, позади меня раздались мягкие шаги. Я стоял, в испуге опустив глаза, и первое, что увидел, были элегантные сапоги на небольших каблуках с высокой шнуровкой, поднимающейся к коленям. Дальше привлекательные ноги плотно обнимали кожаные штаны, тонкую талию стягивал широкий пояс, а кожаная куртка, казалось, вот-вот рванется в стороны, открывая путь на свободу зажатой в неволе груди.

Откинув полы плаща, незнакомка наклонилась. Взявшись за рукоять меча, торчавшего из шеи матроны, рванула его, выдергивая, – я вновь поморщился от резкого звука взрезаемой плоти. Матрона булькнула в последний раз и затихла – под ней начало расползаться густое кровавое пятно.

– Возьмешь? – посмотрели на меня уже виденные ранее огромные голубые глаза.

Знакомая незнакомка протягивала мне меч рукояткой вперед, держась за окровавленный клинок. Изящные кисти рук ее были в черных перчатках до локтя.

– Возьму, – кивнул я, принимая меч.

– Будешь меня защищать? – спросила голубоглазая принцесса.

– Буду.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Я смотрел ей прямо в глаза, и появившаяся надпись оказалась на периферии зрения. Даже не успел прочитать, что там написано, – почти сразу обернулся на прозвучавший в стороне вопрос.