Читать книгу "Временная мама - Ольга Алёшкина"

— А где Игорь? —  поинтересовался отец. Они вместе с сестрицей, высыпали в прихожую. Папа, потирающий руки, и Лидка с шумовкой в руках. — Машину ставит?

— Нет, Игорь не смог, работает. Мы на маршрутке.

— Тьфу ты, ёлы-палы! — досадливо стукнул себя по ляжкам отец. — Даже пять капель пропустить не с кем! И Колька у нас недоделанный!

— Пап! — возмутилась сестрица, тема уже обмусолена сотни раз. Николай – не пьет. Совсем, ни при каких обстоятельствах. «Не любит, не хочет, отстаньте». Лида повернулась ко мне и буркнула: — А позвонить не аллё, я бы Колю прислала? — И перед тем как скрыться в кухне, добавила: — В детскую пока не заходите, Никитка ещё спит, авось за столом спокойно посидим.

Мама покачала головой, присовокупив что-то вроде «одна работа у вас на уме» и выскочила на улицу окликнуть к столу зятя. Мы со Славиком разделись, кинули, в одной из гостевых спален, вещи и побежали мыть руки.

За столом отец продолжал сокрушаться: вроде и семья в сборе, да не в полном составе.

— Андрей, возьми уже и выпей, хватит причитать, — строго отрезала мама. На что папа гордо вскинул подбородок и возмутился:

— За кого ты меня принимаешь, Маргарита. Я в одного не пью.

— Давай, я составлю тебе компанию, — ляпнула я, решив, что мне не помешает снять стресс. Все удивленно на меня уставились, папа пил строго хлебную. Я выдавила что-то наподобие улыбки и добавила: — Буду отдуваться.

— О, Лизок! — ударил в ладоши довольный родитель. — Наш человек!

Я планировала выпить одну, но папа уговорил на вторую, а потом заявил – две не солидно. В итоге, мы выпили по три, мой нетренированный организм немного захмелел. Внутри растекалось тепло, от сорокоградусной, от пельменей и от домашних тоже. Мать с отцом в этом году тридцатилетие семейной справили, а мы едва три года перешагнули. Грустно это всё.

В доме моих родителей Славик бывать любил. Здесь он как будто раскрывался. Вполне себе охотно проводил время в мастерской с моим отцом, особенно любил возиться с Никиткой. Сегодня, без Игоря, вел себя очень тихо, но как только Никитка проснулся, бросился играть с ним.

Ближе к ночи, когда Лидка уложила Ника, мужу под бок, остальные домочадцы разбрелись по своим комнатам, сестрица втянула меня в ванную первого этажа и заговорщицки прошипела:

— Колись, давай!

— О, боги, Лидка, ты ещё нож к горлу приставь, — пошутила я. Он сложила на груди руки и с серьезной миной заявила:

— Нужно будет и приставлю. Давай-давай, выкладывай, что у тебя там стряслось?

— Заметно, да?

— А то. Улыбаешься неестественно, собеседник никакущий, в облаках витаешь, а радостью сто раз бы уже поделилась, выходит… — Она задумалась, подбирая слово, и развела руки: — А ничего хорошего не выходит, душа моя. И это я ещё водку пропустила.

— Зря ты в ментовку не пошла, как хотела, столько таланта пропадает!

Все детство и юность Лидка твердила, что станет милиционером, тогда они ещё не переименовались в полицию, и действительно поступила на юридический, а отучившись, вдруг заявила – профессия не женская и пошла работать в налоговую. Не примени она свой сыщицкий талант, я бы и сама уличила момент для исповеди с сестрой, Лида лишь ускорила.

В общем, уламывать меня не пришлось, я повернула барашек на дверном замке и бросилась ей на грудь:

— От меня Игорь ушел.

— В смысле? — выпучила глаза Лидка и уточнила: — Вы разводитесь?

— Нет. Да! Не знаю, Лид, — жарко шептала я, — мы это не обсуждали. Он не просто ушел, он к другой женщине ушел!

Женские клятвы, особенно если они даны самой себе, нужно подвергать сомнению, убедилась я, всхлипывая на груди сестры. Однако, данное обстоятельство не помешало мне поклясться ещё раз – теперь-то уж точно последний. И чем ласковей она поглаживала меня, тем горше становились мои рыдания, а может это выпитая с отцом водка «голосила». Лида без труда вычислила эту закономерность, подняла меня за лицо и стала вытирать слезы:

— Ну, всё-всё, прекращай убиваться, сейчас глаза опухнут. Давай, умывайся и расскажи толком, что там у вас стряслось.

Я умылась, мы уселись на коврик, прямо на полу, и зашептались. Главное, за что нужно благодарить сестру: Лидка не охала, не ахала, не твердила что-то вроде «сразу он мне не понравился», а напротив, дала понять – жизнь не остановилась. Игоря называла «котом шелудивым» и велела мне искать плюсы. Плюсов я, откровенно говоря, пока не наблюдала.

— Получается, он не любил меня, а это… это грустно, — пожаловалась я. Лидка прижала меня к себе и обняла:

— Запомни, если тебя не любят в отношениях, значит, любить себя нужно за двоих. А ты растворялась в нем без остатка, слишком много от себя давала, а так нельзя. Стервозностью хоть на грамм обзаведись, о-кей?

— Сейчас-то уже зачем?

— Ну, здравствуй, «зачем», ты крест-то на себе не ставь! Дурак твой Шмаков, такую жену упустил! Красавицу, умничку. А ты считай этот брак репетицией и бесценным опытом. Свалил — скатертью дорога, детишек у вас нет, на развод подавай и не раздумывай, — подвела она и вспомнила: — Погоди-ка, а Славка? Ты его зачем тогда с собой таскаешь?

— Славик неделю у меня поживет, — ответила я и ещё тише добавила: — Игорь попросил.

— Красава… — протянула Лидка, — ничего не скажешь. Сам, значит, свалил, а ребенка тебе пристроил. — Она приподняла меня за плечи и развернула к себе: — Он там одним местом думает, в постели кувыркается, а ты с его ребенком возись! Какого хрена ты позволила использовать себя?

— А что я по-твоему, должна ребенка на улицу выставить? Он же не виноват, что у него такой нерадивый папаша!

— Ты должна была не соглашаться. Хорош гусь, ещё с условиями обращаться не стесняется. Небось, новая пассия даже не в курсе, что мужчинка-то наш с довеском. Как её зовут?

— Господи, откуда мне знать, я с ней не знакомилась!

Сестрица вытащила из кармана телефон и проштудировала все социальные сети Игоря. Минут через десять, она безапелляционно вынесла свой вердикт.

— Ксюша. Савельева Ксюша, двадцать четыре года. — Она развернула ко мне экран: — Знаешь такую?

С экрана смотрела вполне симпатичная брюнеточка. Стрижка «каре», лихой задор, разве только, излишне накрашена на мой вкус.

— Нет. Впервые вижу, — ответила я, мысленно отмечая, моложе меня на два года. Не слишком ли молода для него? Хотя... пять лет, разделяющие их, ерунда, сущая ерунда…

— Готова поклясться, это она, — прервала мои размышления Лидка, которой непременно нужно докопаться до сути.

Мы ненадолго замолчали, думая каждая о своем. Вернее, об одном и том же, моем не сложившемся браке, только, уверена, под разным углом зрения. Я вытянула затекшие от неудобной позы ноги и попросила: