Читать книгу "Последнее шоу - Майкл Коннелли"

Прошагала по коридору, поглядывая в окна других операционных. В одной из них был Рамон Гутьеррес: ему снимали внутричерепное давление. Несколько минут Бэллард наблюдала за работой хирургов, а потом завибрировал телефон. Лейтенант Манро интересовался состоянием пятой жертвы. По пути к лифту Бэллард набрала ответ:

ДВК. Выезжаю на место.

Этот древний полицейский код было принято ставить в конце сообщения. Некоторые расшифровывали его как «Держите в курсе», но по факту он означал «Конец связи». Со временем им стали пользоваться, чтобы доложить об окончании смены или, как в нынешнем случае, о смерти жертвы.

Спускаясь в медленном лифте, Бэллард надела латексную перчатку и открыла пластиковый пакет с передником. Прошлась по карманам. В одном обнаружилась пачка наличности, в другом — сигареты, зажигалка и маленький блокнот. Бэллард не раз бывала в «Дансерз» и знала, что его назвали в честь клуба из «Долгого прощания», великого романа, действие которого разворачивалось в Лос-Анджелесе. В «Дансерз» предлагали отдельную карту коктейлей с литературными названиями, имеющими отношение к Лос-Анджелесу: «Черная орхидея», «Белобрысая молния», «Индиго-Слэм»… Без блокнота официантке не обойтись.

Бэллард вышла к машине, открыла багажник и убрала пакет в картонную коробку. За одну смену они с Дженкинсом, бывало, собирали вещественные доказательства по трем-четырем делам, так что коробок было несколько. В одной уже лежали вещи Рамона Гутьерреса. Передник Бэллард положила в другую. Заклеила ее красным скотчем с надписью «улики» и захлопнула багажник.

К тому времени, как Бэллард приехала в клуб, место преступления превратилось в трехуровневую арену, но не как в цирке Барнума и Бейли, а в полицейском смысле. Три концентрических круга обозначали важность дела, его сложность и степень освещения в прессе. Первый круг, в центре — само место преступления, где трудились следователи и криминалисты. Красная зона. Второй круг — для начальства, людей в форме и специалистов по работе с зеваками и прессой. Третий и последний — репортеры, фотографы и прочая публика.

Все восточные улицы, ведущие на бульвар Сансет, были уже перекрыты, чтобы не чинить препятствий автомобилям полицейских и журналистов, коих там собралось великое множество. На западных машины еле двигались, вытянувшись в длинную вереницу красных стоп-сигналов: водители замедляли ход, чтобы взглянуть, что стряслось. Оставив машину в квартале от «Дансерз», так как ближе места не нашлось, Бэллард вернулась к клубу на своих двоих. Сняла жетон с ремня, распустила обмотанный вокруг клипсы шнурок и нацепила его на шею. Теперь жетон висел у нее на груди, на самом видном месте.

Возле клуба она оглянулась в поисках патрульного, ведущего запись прибывших на место преступления. Первые два круга уже были обнесены желтой лентой. Приподняв одну, Бэллард прошла под ней и тут же увидела полицейского с планшетом в руках: тот стоял у второй. Его звали Данвуди, и Бэллард была с ним знакома.

— Вуди, запиши меня, — сказала она.

— Детектив Бэллард, — проговорил полицейский, водя ручкой по планшету. — А я думал, этим делом занимается ОРОУ.

— Так и есть. Я была в Голливудском центре с пятой жертвой. Кто главный?

— Лейтенант Оливас. А с ним начальство из Голливудского дивизиона и Западного бюро, и все норовят сунуть в это дело свой нос.

Бэллард едва сдержала стон. Роберт Оливас шустро продвигался по карьерной лестнице ОРОУ — отдела по расследованию ограблений и убийств. Четыре года назад у них с Бэллард был неприятный инцидент, когда Оливас возглавил ее группу: пришел на повышение из главного отдела по борьбе с наркотиками. В результате Бэллард очутилась на «ночном сеансе» в Голливудском участке.

— Дженкинса не видел? — спросила она и тут же задумалась, как бы избежать необходимости отчитываться перед Оливасом насчет пятой жертвы.

— Кстати говоря, видел, — сказал Данвуди. — Вот только где? Ах да, скоро подгонят автобус для свидетелей. Хотят увезти всех в контору. По-моему, Дженкинс за ними присматривает — ну, чтобы не разбежались. Когда началась стрельба, все рванули, как крысы с тонущего корабля. По крайней мере, мне так сказали.

Бэллард подошла вплотную к Данвуди, чтобы никто ее не услышал. Провела взглядом по морю полицейских машин с мерцающими «люстрами» и спросила:

— Что еще тебе сказали, Вуди? Что там случилось? Что-то вроде прошлогоднего случая в Орландо?

— Нет-нет, к терроризму это отношения не имеет, — ответил Данвуди. — Говорят, в кабинке сидели четверо парней и что-то пошло не так. Один достал пушку и расстрелял остальных троих. На выходе уложил вышибалу и официантку.

Бэллард кивнула. Картинка начинала проясняться.

— Так где, говоришь, Дженкинс со свидетелями?

— В соседнем дворике. Где раньше был «Кот и скрипка».

— Ясно. Спасибо.

Рядом с «Дансерз» было старинное здание в испанском стиле, с внутренним двориком и садом. Раньше там располагалась открытая веранда английского паба «Кот и скрипка», излюбленное место отдыха копов из Голливудского участка — после работы, а иной раз и во время нее. Года два назад заведение закрылось, не справившись с ростом арендной платы, и теперь здание пустовало. На сегодня его экспроприировали и устроили во дворе загончик для свидетелей.

Арку, ведущую в сад, караулил еще один патрульный. Он кивнул, взглянув на Бэллард, и та протиснулась в щель между створками кованых ворот. Дженкинс сидел за каменным столом и делал какие-то пометки в блокноте.

— Дженкс! — окликнула его Бэллард.

— Я за него, — отозвался Дженкинс. — Слыхал, та девица не выжила.

— Перестала дышать еще в «скорой». Воскресить не смогли. Я с ней так и не поговорила. Есть что?

— Не особо. Когда началась стрельба, те, кто поумнее, залегли на пол. А самые умные разбежались на все четыре стороны, так что здесь их нет. Насколько мне известно, мы освободимся, как только для этих бедолаг найдут автобус. Этим занимается убойный отдел.

— Нужно с кем-нибудь переговорить. По поводу той девушки.

— Ну, тогда тебе надо к Оливасу или кому-то из его ребят. Не уверен, что тебе этого хочется.

— А что, у меня есть выбор? Ты же прилип к этой скамейке.

— И, заметь, не по собственной воле.

— Никто из здешних не видел, как подстрелили официантку?

Дженкинс обвел взглядом столы, за которыми ждали человек двадцать голливудских хипстеров и завсегдатаев ночных клубов, все в пирсинге и татуировках.

— Нет, но насколько мне известно, когда началась стрельба, девушка принесла в кабинку напитки. Там было четверо. Один выхватил пушку и пристрелил остальных троих на месте. Все, включая стрелка, бросились к выходу. По пути он уложил твою официантку. И еще вышибалу.

— И никто не знает, в чем дело?

— Из этих, — он махнул рукой на свидетелей, — никто.