Читать книгу "Миссис Калибан - Рейчел Инглз"

— Джош таким раньше не был.

— Или такое бывает еще почему-нибудь. Может, он просто несчастлив. Или она, может, с кем-то еще встречается.

— Ой, нет — только не она. Он — возможно.

— Я знаю, ты не считаешь, что она вообще знала, но, может, она и знала все с самого начала. В женатых парах люди связаны друг с дружкой такой глубокой преданностью. Нипочем не скажешь. Иногда если даже они терпеть друг дружку не могут. Я б не стала полагаться ни на того, ни на другую в том, знают они или не знают чего-то. Или насколько им небезразлично.

— Тут может быть, конечно, что-то еще. Они теперь по самое горло в сделках. Может, заняты чем-нибудь подозрительным. У меня просто предчувствие было. Может, он что-то сам натворил — заступил за грань как-то, а потому считает, что он весь такой из себя крутой воротила, вот, значит, и расхаживает надутый. И глаза прячет.

— Сомневаюсь, Эстелль. У него вся важность от нее. Сам он не сумел бы ничего быстро провернуть.

— Ну, вот теперь от него б такое вполне можно было ожидать. Он сильно изменился с тех пор, как ты с ними общалась.

— Проповедует он, должно быть, как ненормальный.

— Ладно, ты, значит, считаешь, что я преувеличиваю. Но так и было. А меня к тому ж будь здоров как раздражало, что на меня нагрузили какого-то придурка вроде того Роджа. До того тупой, что не в силах даже разобраться в таких людях, как Джини и Джош. Не знаю, откуда они их выкапывают.

— Может, звонят в какой-нибудь клуб свиданий.

Эстелль рассмеялась. Дороти она рассказала историю, которую услышала на студии: про статистку, которую нашли мертвой у себя в квартире, и у всех единственная зацепка — она раньше знакомилась со множеством людей в каком-то месте вроде «Дейтлайн»[16]. Дороти сказала, что ее б такое не удивило; в газетах она читала как-то на днях о службе знакомств, которая оказалась крупным вымогательским рэкетом. Да, ответила Эстелль, а еще в наши дни есть новые религии, и знатоки гороскопов, и бог знает что еще; уже доходит до того, что жулики повсюду, как в торговле недвижимостью. Дороти сказала, ну да, только так всегда было, правда же, а когда все ее начинает по-настоящему расстраивать, она просто выходит к себе в садик и что-нибудь сажает или сорняки дергает. Иначе такому ни конца ни краю.

Поговорили о двух мужчинах Эстелль, кого Дороти именовала друзьями или приятелями, а сама Эстелль злорадно — любовниками. Звали их Чарли и Стэн, и оба они хотели жениться на Эстелль. Пока что ни один не знал, что второй — настоящий любовник, и считал его всего лишь смутной угрозой. Но семейной жизни с Эстелль хватит. Ее работа на студии хорошо оплачивалась, была крайне разнообразна и интересна. И с Чарли, и со Стэном она познакомилась по работе. Они были моложе ее — да и не одни они ею интересовались.

Дороти считала, что Эстелль с виду счастлива и полна жизни. Сияние здоровья, подумала она. Как зажженная свеча. А наоборот — это как? Она вспомнила, как выглядела Эстелль до и во время развода. Совпало с периодом неверности Фреда. Много дней просиживали они на кухне у Эстелль и говорили только:

— Вот сволочи, — снова и снова. Дороти опасалась, что Эстелль сопьется.

— Не пей больше, — бывало, говорила она. — Давай лучше поговорим об этом.

Она приняла вторую чашку кофе, сперва убедив Эстелль разбавить напиток водой. Та возмутилась. Объявила, что это убьет весь вкус.

— Тогда лей не до краев. Ну честно, Эстелль.

— Сама ну честно.

— Не знаю, почему он на тебя никак не действует. Я люблю кофе, но от двух чашек у меня голова кружится. И скальп как будто вдруг поднимается с головы и улетает. И потом вот тут еще что-то — тут вот, это здесь у нас печень?

— Дороти, здесь у нас воображение.

Поговорили о детях Эстелль — Сандре и Джои — и о растениях и овощах Дороти. По-настоящему гордилась она собранием миниатюрных фруктовых деревьев, хотя не так давно ей к тому же удалось вырастить под стеклом яблочные огурцы — подвиг этот в свое время ее восхищал, и она была им довольна до сих пор. О разводе не говорили.

Долго после собственного Эстелль напористо уговаривала Дороти последовать ее примеру. Особенно настойчива была она, как считала Дороти, потому что ей хотелось содружества сходных судеб: так все свежезамужние желают, чтоб и подруги их тоже замуж вышли. Или женщины, только что ставшие матерями, вспомнила Дороти, — эти навязывают другим материнство.

Эстелль по-прежнему время от времени подпускала намек-другой о разводе, но вообще-то махнула на Дороти рукой. Случилось это в тот день, когда Дороти, утомившись, попросила ее прекратить и пояснила:

— Думаю, мы слишком несчастны, чтоб разводиться.

В те дни Дороти, бывало, утыкалась головой в стену, и ей самой казалось, будто она уже не жива, потому что больше не принадлежит никакому миру, в котором возможна любовь. И она себя спрашивала: неужто и впрямь религия — единственное, что держит людей вместе, ошибочно верящих, что плохое произойдет после смерти? Нет, все плохое происходит до нее. Особенно развод.

Тут вдруг как-то сразу она заметила, который час, и так переполошилась, что чуть не забыла свой сверток с мясом в морозилке у Эстелль, когда уходила. Договорились встретиться четырнадцатого на показе костюмов.

Добравшись до дому, она вся вспотела. Оказалось позже, чем она думала, и первым делом Дороти принялась замешивать подливу. Машинально включила радио между ходками от плиты к холодильнику, к мойке, а потом кинулась в спальню переодеваться и немного краситься. Когда вбегала обратно в кухню, подхватив фартук и завязывая его сзади, голос из радио произносил:

«Полиция еще раз рекомендует жителям района проявлять бдительность к этому крайне опасному животному».

Дороти растрясла и заново сложила кухонную косынку, которой повязывать волосы, чтобы не набирали запахов чеснока и лука. Радио играло Шопена. Она услышала, как закрылась входная дверь и голос Фреда.

С этого мига все ускорилось, и ей пришлось выключить музыку, чтобы отгородиться от внешнего отвлечения. Она гнала мысли потоком: сначала это, потом то, и в то же время то-то и то-то, и не забыть щепоть чабреца, — а рукам не давала покоя. Нечто вроде экзамена или забега. Быть может, как и она, лабораторные крысы гордятся решением головоломок, какие им задают ученые. Наслажденья одержимости. Иначе как еще возможно что-то сделать за такое короткое время? Беда в том, что не получится успокоить ум совсем, потому что если не будешь осторожна — забудешь выключить духовку.

Она выскочила в гостиную поздороваться с Артом Грубером и заскочила обратно с такой прытью, что могла бы оказаться каким-нибудь механическим метеорологом в детском снежном шарике или фигуркой на средневековых часах, которая проскакивает по нижнему балкону, пока циферблат показывает стрелками час. Снова оказавшись в кухне, выложила все составляющие для салата, нарубила моркови и сельдерея своим любимым острым ножом для овощей, разложила чипсы и орешки по вазочкам и сунула сыр на крекерах под гриль. Затем помчалась в ванную запасной комнаты.