Читать книгу "Все, что вы скажете - Джиллиан Макаллистер"

– Он точно не дышит.

– Сейчас нужно сделать искусственное дыхание, – говорит женщина, ее голос хрипловатый, терпеливый, сочувствующий. – Потому что он утонул.

Утонул.

– Хорошо.

– Переверните его на спину. Осторожнее с шеей. Поднимите его подбородок вверх, Джоанна. Запрокиньте его голову назад. Сделали?

Я перетаскиваю мужчину на более ровное место. Капюшон сполз, и стало видно его лицо. Это не Сэдик.

Его глаза также широко расставлены, но на этом сходство заканчивается. Черты его лица тоньше, никаких тяжелых бровей, ямочки на щеках. Это не Сэдик, не Сэдик, не Сэдик!

– Я… – я ничего не говорю, хотя, может быть, и стоит. – Черт! Сейчас.

Мысли мои бегут, как вода через сточную трубу. Это не он, не он. Этот человек не домогался меня, не преследовал. Я снова смотрю на его кроссовки, точно такие же. Точно такие же дурацкие кроссовки.

Он вышел на пробежку: в кроссовках, с наушниками, весь в черном. Как я могла сделать такую катастрофическую ошибку? Как можно было не проверить?

Голос в наушниках становится то громче, то тише по мере того, как я двигаюсь.

Я могу бросить трубку, убежать, улететь куда-нибудь прежде, чем меня остановят. А меня остановят? Все мои знания получены от просмотра телевизора. Не помню, когда в последний раз открывала газету. Приходится с горечью признать, что я ничего не знаю о реальном мире. Вот Рубен знает, что делать – он Правильный Человек, который может говорить о глобальной политике, показать, где на карте находится Иран, и знает, что такое пассеровка. Но, конечно, правильный Рубен никогда бы не попал в такую ситуацию.

Тело сковывает какое-то странное ощущение, глаза сухие и тяжелые. Предметы двигаются, как в калейдоскопе, когда я смотрю на них. Может быть, я пьяна, ведь выпила четыре бокала. Я наклоняюсь и вдыхаю воздух в рот мужчины. Это очень интимно, ведь последние семь лет мои губы касались только губ Рубена.

Пять вдохов, и ничего не происходит.

Оператор приказывает начать непрямой массаж сердца, если нет признаков жизни.

Я наклоняюсь и переплетаю пальцы, как было велено, оставив телефон на громкой связи. Удивительно, но я легко продавливаю его грудь.

Это происходит внезапно, после пяти надавливаний. Мужчина реагирует: губы разжимаются, он втягивает воздух, грудная клетка поднимается, а тело начинает содрогаться в конвульсиях.

– Он… что-то происходит, – кричу я.

Затем он откашливается отрывисто и громко.

Я отворачиваюсь, не желая смотреть на это. Может быть, он откроет глаза, встанет и уйдет, недовольный и расстроенный, но живой – как будто бы мы автовладельцы, которые помяли друг другу бамперы. Я закрываю глаза и хочу, чтобы было именно так.

– Он кашляет, – говорю я оператору бесцветным голосом. Не могу признаться ей, что это не тот человек, не могу сказать ей ничего.

– Ок, хорошо. Скорая уже близко, – отвечает мне женщина.

Сэдик, нет, НеСэдик – все еще лежит. Его глаза закрыты, грудная клетка размеренно поднимается.

– Вы можете перевернуть его на бок?

Меня накрывает еще одной волной страха, как приливом, я борюсь с ней, кусая губы. Я уже боюсь не Сэдика, а того, что теперь будет со мной.

– Хорошо, – говорю и переворачиваю его.

Непохоже, что мужчина пришел в сознание. Его веки не дрожат, как у Рубена перед пробуждением утром в воскресенье – единственным утром на неделе, которое мы всегда проводим вместе, – когда он не разбирается со счетами, не помогает своему депутату или не возглавляет протесты. Руки мужчины не выдерживают собственного веса. Рубен всегда переворачивается и тянется ко мне, желая удержать даже во сне. Руки этого мужчины падают на землю, неестественно скрючившись, как у обезьяны.

НеСэдик лежит на боку с согнутыми ногами, как сказала мне сделать женщина-оператор. И тут я вижу машину скорой: фары вспыхивают, отражаясь в зеркальной витрине магазина выше по улице. Синий маячок отражается в окнах напротив, слегка позади самой машины, преломляясь в каждой поверхности.

Нет, я ошиблась. Это не отражение. Это машина полиции, следующая прямо за машиной скорой помощи. Скорая для него, а полицейская машина – для меня.

Глава 3

Молчание

Весь мир сужается только до нас двоих – меня и Сэдика, лежащего без движения, лицом вниз. А затем меня захлестывает паника в таком чистом виде, будто внутривенная инъекция.

Меня бросает в пот. Уличные фонари становятся слишком яркими. Я расстегиваю ворот пальто, чтобы дать доступ воздуху, и уже через несколько я вся мокрая – пот, испаряясь, ощущается, как сотни иголок.

Я стою, ничего не делая, только прислушиваясь к своим чувствам: страху, разлитому чернилами внизу желудка; панике в виде кирпичей на грудной клетке; вине, сжигающую низ живота, – и таращусь на Сэдика.

Так проходит минута, две. Я осматриваюсь вокруг. Никого кроме нас. Представляю, как поднимаюсь над этой сценой и вижу себя: женщину, грызущую ноготь большого пальца, которая смотрит на мужчину, лежащего на земле лицом вниз; темный канал, мутный от изморози, освещаемый желтыми квадратами уличных огней. Над нами луна, над ней – космос.

Я потею сильнее. Не могу… не могу это сделать, у меня не хватает сил остаться, помочь ему, набрать номер.

Оборачиваюсь и смотрю на него снова. Может быть, я ошиблась и он всего лишь упал, может быть, все не так страшно, как сейчас кажется. Он был извращенцем, сексуальным маньяком – и он просто упал, вот что произошло.

Неожиданно мне остро захотелось к Рубену, такое иногда накатывает, когда я выключаю на работе свет или кипячу чайник, пока его нет дома. Тоска по ощущению его присутствия рядом. Тоска по тому, что он всегда стоит ко мне ближе, чем к кому-либо еще. По тому, что он всегда готов меня выслушать. И по тому, что он пишет сообщения с сексуальными намеками на вечеринках и потом смотрит, как я краснею. Никто не верит, что наедине со мной он другой.

Ох, Рубен, где же ты сейчас? Почему ты не пришел сегодня? Ты мог бы мне помочь? Я думаю, как уютно он сейчас сидит в одиночестве дома, и хочу, чтобы он оказался рядом.

Сэдик все еще неподвижен. Я не могу этого сделать одна, без Рубена. Будет лучше, если я просто… если я просто уйду. Кто-нибудь скоро найдет его, это же Лондон. Люди подумают, что он пьяный или просто неуклюжий. Все с ним будет в порядке.

Я отошла на пару шагов назад и затем сделала то, что умею лучше всего: проигнорировала случившееся, развернулась и пошла прочь.

Я перехожу мост и двигаюсь по направлению к Уорвик-авеню. Всего несколько шагов, и я в другом месте.

Каблуки моих прекрасных туфель, которые я с такой радостью надела всего несколько часов назад, гулко стучали по мосту. Пару минут назад меня преследовал Сэдик, но теперь я одна, и он тоже.