Читать книгу "А вдруг это правда? - Мэрибет Мэйхью Уален"

– Вы… ты, случаем… не… – начала было Зелл.

Лицо Дженси расплылось в широкой фальшивой улыбке.

– Ага, это я! – воскликнула она чуть громче, чем следовало бы. – Дженси Сейбот.

– Ну надо же, Дженси, как мило. Ты погостить приехала? – спросила Зелл. – Уверена, твоя мама просто в восторге!

– Да, – откликнулась Дженси. – Мы… э… приехали в гости.

– Я – Зелл Бойетт. Ты знала моих сыновей, Джона-младшего и Тая? – Она чуть было не добавила: «Думаю, Тай был в тебя влюблен», – но прикусила язык. Теперь до этого никому не было дела.

– О, конечно, миссис Бойетт, как они?

– У них все в порядке, дела идут хорошо. Джон женат на чудесной девушке. Они оба строят карьеру и решительно отказываются рожать мне внуков. – Она не упомянула Тая, и, к счастью, Дженси не спросила о нем. Тай… не шел так на подъем, как брат.

– Пожалуйста, передайте им от меня привет, – сказала Дженси. Состроив гримасу, она посмотрела в сторону кабинок и сделала шаг в том направлении. Ее девочки как раз выходили, смеясь и толкая друг друга. Одна включила наружный душ и, дурачась, сунула голову под струи воды.

– Дженси? – окликнула ее молодая женщина с маленьким мальчиком и тем помешала Дженси удалиться. Вскочив с шезлонга, она в мгновение ока очутилась возле Дженси и Зелл. Она порывисто обняла ошарашенную Дженси, потом отступила на шаг, чтобы хорошенько ее рассмотреть.

– Поверить не могу, что это ты! Ты здесь! Ты вернулась! – удивлялась она.

– Брайт? – переспросила Дженси, и вид у нее стал такой же ошеломленный, как у ее подруги. Зелл оказалась свидетельницей воссоединения. – Брайт Беннетт? Глазам своим не верю! – Дженси еще раз обняла подругу, а потом отстранилась, чтобы, в свою очередь, хорошенько ее рассмотреть. – Ты уже совсем взрослая.

А другая молодая женщина – еще одно дитя, с матерью которого Зелл проводила свои летние дни, – рассмеялась и сказала:

– И ты тоже.

Сначала Зелл глазам своим не поверила, удивилась, что сама ее не узнала. А теперь, услышав фамилию, подумала: «Ну, конечно!»

– Выглядишь просто великолепно! – тем временем говорила Дженси. – То есть просто красавица. – В ее голосе прозвучала нотка недоверия, затмевающая комплимент, – так во всяком случае почудилось Зелл. Но обе молодые женщины почти забыли о ее существовании.

Брайт покраснела.

– Ээ… спасибо.

Она опустила глаза на жмущегося к ее коленям маленького мальчика, уцепившись за его присутствие, как за шанс отвлечь разговор от некомфортного факта ее красоты. Зелл вспомнила, что девочкой Брайт была весьма невзрачной. И уж точно она доросла до своего имени: она буквально лучилась светом[3].

– Это мой сын, Кристофер, – сказала Брайт. – Ему почти три года. А ты? Слышала, у тебя есть дети?

Зелл хотела сказать что-то, что позволило бы ей принять участие в разговоре, сделало бы ее присутствие необходимым здесь, но передумала. Она прислушивалась к разговору двух молодых женщин, чувствуя себя лишней, – в чем-то сродни брошенным полотенцам, смятым коробкам из-под сока, мокрым следам, которые оставались на асфальте и быстро исчезали, никому не нужные и всеми забытые.

Дженси

Девочки выходили из грязной душевой босиком, без шлепанцев, и Дженси уже собиралась напомнить им (снова) об опасности грибка, когда кто-то ее окликнул. Она повернулась посмотреть, кто же тут знает ее имя, и ее мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто перед ней. Она не ожидала, что столкнется здесь с Брайт, хотя теперь поняла: встреча всегда была вероятной. Брайт ведь не намеревалась уезжать далеко.

В глубине души Дженси знала, что этот момент – или что-то подобное – рано или поздно наступит. Нельзя вернуться в места своего детства и не наткнуться на людей из этого самого детства. Спонтанная идея повести девочек к бассейну была не самым умным шагом. Но ей отчаянно хотелось отвлечь их от неприятных мыслей. Пока они играли в бассейне и заводили новых друзей, они не задавали вопросов о будущем. И у бассейна она могла расслабиться от настороженного, обеспокоенного взгляда матери.

Брайт вышла за Ивретта. Конечно, Дженси это знала. Ее родители были на свадьбе, уговаривали ее тоже прийти.

– Приводи Арча, – сказали они, как будто присутствие Арча могло снять неловкость. Но Зара была совсем крохой, и она отговорилась под предлогом, что трудно путешествовать, когда кормишь грудью. С такой ложью никто не мог поспорить. Она послала счастливой паре дорогой серебряный поднос.

Она всмотрелась в маленького мальчика, державшегося за руку Брайт (как странно… дитя Ивретта и Брайт!), поискала в нем следы Ивретта. Цвет волос и глаз – тот же. Но в основном он был похож на Брайт. Это немного ее подбодрило, придало ей мужества остаться и поболтать с молодой женщиной, которую она когда-то любила и предала и которая в конечном итоге предала ее в ответ. Но разве это действительно можно назвать предательством? Теперь, когда они стали старше, она была не вполне уверена, что дело обстояло именно так.

Теперь она знала, что такое настоящее предательство. В ее голове возникла картинка – Арч за стеклом в тюрьме.

Спасатель свистнул в свисток, и она увидела, как дочери и их новая подруга рванули назад в воду. Брайт стала уговаривать ее пойти с ними в бассейн, чтобы успокоить мальчика и продолжить разговор. Они обе помахали пожилой женщине, возле которой так неловко стояли, и пошли за мальчиком (она уже забыла, как его зовут, или, может быть, намеренно заблокировала его имя) к мелководью. Она все равно подумывала искупаться – такая жара, а ведь еще только июнь. Она забыла, какие зной и влажность бывают летом на Юге. Но она также забыла мамины бутерброды с помидорами (белый хлеб, очищенные и нарезанные помидоры, щедро приправленные солью и перцем, майонез Дюка), вкус свежих персиков с дерева и погоню за светлячками в сумерках, тепло ночного воздуха – как в полдень в Коннектикуте. Дом ее детства все еще мог предложить утешение того детства, утешение, в котором она так нуждалась.

– Как же здорово! – воскликнула Брайт. Она посмотрела на мальчика. – Кристофер! – В ее голосе звучала та нежность, на какую способна только молодая мать. – Это одна из старейших маминых подруг. Мы вместе выросли. – Она посмотрела на Дженси, ища подтверждения тому, что ее утверждение было правдой.

Дженси кивнула и отвернулась, делая вид, что ищет своих дочек, хотя точно знала, где они: на маленьком трамплине для прыжков в воду. Дома в клубе имелись высокий трамплин, горка-серпантин, снэк-бар с официантами, приносящими напитки к шезлонгу. Ей с подругами практически достаточно было просто протянуть руку, и напитки появились как по волшебству. Интересно, знает ли Брайт правду о том, почему она вернулась? Ей еще предстояло услышать ту безошибочную нотку жалости, которую она различала в голосах своих бывших подруг в Коннектикуте в те злополучные пару раз, когда она сталкивалась с ними перед отъездом.