Читать книгу "Не говори мужчинам «НЕТ!» - Юлия Михалкова"

С годами скамеечка во дворе притягивала все меньше бабушек и все больше детворы. Пришло новое поколение. Умные люди говорят, что жизнь человека – это постоянное удаление от матери. Вначале ребенок находится внутри мамы, потом рядом на руках, чуть позже он перемещается в детский сад и школу, оставаясь под опекой родителей только утром, вечером и в выходные. Потом – институт. Свадьба, когда девушка окончательно уходит из-под опеки родителей к мужу и сама становится матерью…

Годам к десяти мы уже значительно отдалились от родителей. Школа, кружки, секции, двор. Дом – это только поспать. Главным в этой цепочке был двор. Я росла активным ребенком, так получилось, может, гены. Никогда не было такого, чтобы мне говорили: «Юля, хватит сидеть дома, иди с ребятами погуляй». Нет. Как мне рассказывала бабушка, даже мой первый шаг был сделан в сторону другого младенца, чьи родители в тот день пришли к нам в гости. То есть уже, так сказать, с пеленок, тянулась к социуму.

Еще одной причиной моей коммуникабельности было отсутствие альтернативы. А что еще делать советскому ребенку, кроме как тусоваться с друзьями на улице? Инсты, смартфонов, киношек, кафешек – не было. Вот и получалось, как в том стишке: «Дело было вечером, делать было нечего». Чтобы не испытывать в четырех стенах классическую русскую тоску, ребятня покоряла дворы, улицы и другие пространства.

Начала вспоминать детские годы, разложила около клавиатуры свои ранние фото. И задумалась о том, насколько мы были другими. Знаю-знаю, так говорят всегда. Типичный спор поколений. Но все-таки! Нас меньше опекали, мы больше рисковали. Мы были самостоятельнее, умели жить без страховки. И это, в первую очередь, касалось парней.

Сейчас растут прекрасные, талантливые дети. Я таких видела много у себя в центре красноречия, на съемках детского КВН. Но есть повод, по которому я не могу промолчать. Еще со времен учебы в педагогическом у меня есть две подруги. Сегодня они работают учителями в школе. Одна учит математике, другая – истории. Бывает, интересуюсь у них, какие они, современные дети? Отвечают: «Да дети-то молодцы, добрые, светлые. Такие же, как мы на рубеже 80–90-х. Но…» Но есть один минус. Современным детям создают тепличные условия – и в школе, и дома.

Нынешние дети не дежурят по школе. Сейчас уже трудно представить себе, чтобы десятилетка мыл полы в классе. А для нас это было приключение. Потому что вместе с соседкой по парте мы оставались в кабинете одни, можно было похулиганить, сесть за стол учителя и во весь голос пародировать: «Детиии, открываем тетрааади, пишем классная работааа. Михалкова! К доске!» Весело было. И такая дополнительная нагрузка воспринималась совершенно нормально. Ну, пол помыли, что такого? Наш ведь класс, мы тут учимся.

А сейчас? Попроси школьника доску протереть, сразу родители возмутятся – эксплуатация детского труда. Детей в школу возят на машине, высаживают у самого входа. Беспокоятся, а как же, ребенок заблудится, мало ли что случится. А мы в школу ходили пешком или ездили в переполненном автобусе. Мы не боялись ничего. Зимой в темноте шли к первому уроку. И уже в первом классе считали, что провожать нас за ручку – это слишком!

Сегодня детей стараются уберечь от любой опасности. Это правильно. Детей надо беречь и защищать. С другой стороны, если активно брать ребенка под крыло, то как же он научится самостоятельности? Выживанию в реальном мире?

Да, мы в детстве себя не жалели, рисковали, участвовали в различных авантюрах. Набивали синяки, зарабатывая личный опыт. И это тоже хорошо. Чем больше шишек ты набьешь в детстве, тем меньше у тебя их будет во взрослой жизни. Учебники читать нужно. Взрослых слушать – конечно. Но личный опыт – бесценен.

В этом плане сложное, но очень конкретное время 90-х, верхне пышминские типичные дворы и местные резкие парни начали формировать меня как личность. Пространство моего детства определялось и объяснялось этими тремя точками, которые стали для меня впоследствии опорой для прыжка вверх.

Возвращаясь к детским фотографиям. Вот я – маленькая девчушка на лыжах. Снимок черно-белый, но я вижу, как горят у меня щеки. Еще бы, пять километров на беговых лыжах, да на уральском морозе – вот это да!

Или вот я – такая красавица около березок. В спортивном костюме – он на размер больше, но зато красивый.

Или еще смешной кадр. Мне лет десять. Стою у себя в комнате. Чуть растрепанная, запыхавшаяся. Улыбка до ушей. Видимо, забежала с улицы домой и через секунду одной ногой уже снова в подъезде. Потому что мы не сидели дома.

Что объединяет все эти фотки? Улица. Мы, дети позднего СССР и начала 90-х, буквально жили на улице: с утра до вечера гуляли. Дома только ели, спали и отмечали день рождения. Сложных гаджетов тогда еще не изобрели, до изобретения «Инстаграма» было больше 20 лет. Ничего сложнее тетриса и пульта от «Дэнди» мы в руках не держали. Первый и единственный на всю округу компьютер, который появился у одного моего школьного знакомого, воспринимался в 95-м году, как нечто инопланетное и малоинтересное.

Улица меня многому научила, в том числе общению с парнями. Улица – это пространство приключений и реальных испытаний. Мы гуляли по стройкам без касок, мы лазали по деревьям, ходили в походы, жгли костры и плавали на самодельном плоту по озеру. Беспокоились ли за нас родители? Думаю, да. Но спасибо им, что давали возможность самостоятельно исследовать мир.

Почему мне кажется важным рассказать об этом в контексте общения с мужчинами? Успешные мужчины – мои ровесники и старше – в большинстве своем тоже росли на улице. Школы, двор, драки, настоящая дружба, любовь и приключения. Поэтому, перед тем как начинать разговор с мужчиной, у меня не возникает ощущения неравенства. Интуитивно, на сотые доли секунды я возвращаюсь в свое детство и думаю, как бы мы с тобой встретились, будь нам по десять лет? О чем говорили бы, на какие авантюры отважились?

Как-то мой дядя – военный разведчик – рассказывал мне, что нечто подобное бывает у тех, кто служил в армии. Один может быть министром, а другой – сторожем на заводе. Но, если они оба служили в ВДВ, то, как говорят, начинают друг к другу относиться как братья. Общность, командность, взаимовыручка.

Таким ВДВ для меня является двор моего детства. Я всех примеряю к нему. Уже потом, пообщавшись, делаю выводы о том, что за человек стоит передо мной, из какого он теста.

Мы все выросли разными. Но двор дал нам кое-что общее: самостоятельность и дух здорового авантюризма.

У нас во дворе всегда была своя банда: мальчишки, девчонки. Состав иногда менялся, но принцип оставался – работа в команде.

Первый вывод, который я сделала в общении с парнями: их лидерство оспоримо. В десять лет мои подружки считали, что мальчик должен быть сильнее, умнее, смелее. А девочка – послушнее и красивее. Такая установка постепенно начала вызывать во мне внутренний протест. Причина банальна. Во-первых, я ничего никому не должна. Во-вторых, жизнь проходит, а парни нечто захватывающее предлагали редко, силу не демонстрировали, ум и смелость хранили про запас.

Шажок за шажком, я начала чуть настойчивее проявлять инициативу в вопросах организации новых героических миссий. Первый успех не заставил себя долго ждать. Где-то в середине мая я предложила: «Ребята, давайте корабль построим? Водоем рядом есть. Классно будет!»