Читать книгу "Скажи мне, кто я - Адриана Мэзер"

Я не свожу с нее глаз.

– Умение обращаться с ножами, стрелами и мечами – это мастерство. А яды предназначены только для того, чтобы нести людям смерть.

– Ну да, конечно! А ножи исключительно для того, чтобы с ними обниматься, – сухо говорит Лейла и идет дальше. – Сейчас у тебя встреча с главой отдела квалификационного оценивания учащихся. Его кабинет здесь, дальше по коридору.

Я хватаю ее за запястье, но она ловко уворачивается, прежде чем мне удается как следует сжать руку. Она кидает на меня гневный взгляд, и я впервые вижу в ее лице признаки жизни.

– Никогда больше так не делай.

– Не брать тебя за руку? Ну извини. Притормози на минутку. Я серьезно. Что за яды и древнее правило «око за око»? – В душе нарастает чувство, что здесь творится что-то неладное, а вместе с ним и уверенность, что от меня скрывают какую-то информацию об этом месте, которую мне необходимо знать. – И что это Блэквуд говорила о погибших учениках? Знаю, что нельзя спрашивать, кем были эти ученики и все такое, но ты можешь хоть немного объяснить? Мне следует опасаться за свою жизнь?

Похоже, мои слова поставили Лейлу в тупик.

– Не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

– Правду. Почему родители отправили нас в удаленную школу, где все правила поведения говорят о неминуемой опасности?

Мне не нравится, что я не знаю, где нахожусь, но еще больше не нравится мысль о том, что папа что-то скрывал от меня.

– Здесь меньше опасности, чем где бы то ни было, – говорит Лейла таким тоном, как будто я нанесла ей оскорбление.

– Мне так не кажется.

Она наклоняется ко мне и говорит ровным голосом:

– Я же сказала: перестань прикидываться наивной дурочкой.

– Я не прикидываюсь. – Меня терзают сомнения. Инстинкт подсказывает, что стоит идти ва-банк. – Прости, что донимаю тебя вопросами, но поскольку отца здесь нет и я не могу расспросить его…

– Замолчи, – гневным голосом велит Лейла. Оглянувшись и убедившись, что коридор за нами пуст, она неожиданно сильно толкает меня обратно на лестничный пролет, с которого мы только что вышли. – Может, это и не притворство. Может, ты и правда не знаешь. Но глупость – не решение проблемы. – В ее тихом голосе, почти что шепоте, слышится явственное обвинение.

– С чего ты взяла, что я притворяюсь, задавая эти вопросы? Что бы мне это дало?

– Мой ответ по-прежнему «нет», – шипит она. – Категорически. Упомянув отца – только отца, – ты только что сообщила мне, что твоя мать, скорее всего, умерла. Теперь я кое-что о тебе знаю, помимо того, что, судя по твоему выговору, ты явно выросла в Америке. Одежда, в которой ты приехала вчера ночью, дает понять, что ты живешь в северном климате, а судя по стилю, скорее в сельской местности, а не в большом городе. Черты лица наводят на мысль, что предки у тебя – выходцы из Западной Европы. Я бы сказала, из южной Италии, судя по волосам и глазам. Это существенно сужает круг Семей, к которым ты могла бы принадлежать. Мне продолжать?

Я не могу отвести от нее взгляда. Кто она вообще такая?

– Семей? Каких семей?

Она шире открывает глаза и сжимает кулаки.

– Ты шумная и безрассудная, и я ни за что не стану отвечать на твои вопросы. Хорошая игра, но ты проиграла. – В ее голосе слышится злоба.

– Подожди…

– Разговор окончен, – говорит Лейла. – Поверить не могу, что директор Блэквуд поселила нас вместе. – Она торопливо идет прочь.

Черт возьми! Я отметаю один вариант за другим: обаяние не работает, настойчивость тоже. Поэтому поднимаю руки, словно сдаюсь.

– Послушай, честное слово, я вовсе не хотела злить тебя. Клянусь! Моя лучшая подруга всегда говорит, что я напираю так, как будто сталкиваю человека с обрыва. Понимаю, ты мне не доверяешь. Я очень постараюсь успокоиться и перестать забрасывать тебя вопросами. Но я с тобой не играю и даже не догадываюсь, что именно я «проиграла».

Прежде чем она успевает ответить, двери вокруг нас приоткрываются. В коридор высыпают ученики, каждый из которых одет в ту же одежду и мантию, что и мы. Неужели только что закончился урок? Я даже не слышала звонка. Я привыкла, что на переменах все кричат, смеются и толкают друг друга, но здесь все двигаются как-то очень продуманно и общаются полушепотом.

Лейла лавирует в гуще пугающе тихих учеников. На меня косятся украдкой, и если бы я не присматривалась, то решила бы, что меня и вовсе не заметили. Никто в открытую не таращится на новичка, как бывает в моей школе.

По телу пробегает дрожь. Это место выбивает меня из колеи, и я все меньше понимаю, зачем папа меня сюда отправил. Это похоже на испытание: он как будто хочет доказать мне свою правоту по поводу моей излишней доверчивости. Так и слышу, как он говорит: «Посмотри, посмотри на это место и скажи, что я прав: людям всегда есть что скрывать». Самое странное, что, хотя наши мнения по вопросу доверия не совпадали, мне тем не менее всегда казалось, что он втайне гордится моим стремлением видеть в людях хорошее. Возможно, я заблуждалась.

– Лейла… – К нам подходит парень, нарушая ход моих мыслей. Он поразительно похож на нее, не считая роста. Она на треть головы ниже меня, а он примерно на столько же выше. Но у обоих царственная осанка и сосредоточенное выражение лица. – Я удивлен, – продолжает он. – Думал, ты уже должна быть в кабинете тестирования учащихся. – Он подмигивает ей.

Судя по его замечанию, она, наверное, рассказала ему обо мне рано утром. Либо так, либо ученики каким-то образом узнали, что я должна приехать, и эта мысль беспокоит меня еще сильнее. Здесь нет ни телефона, ни Интернета, так что узнать обо мне они могли, только если мой приезд был запланирован заранее, задолго до того, как я сама о нем узнала.

– Смягчающие обстоятельства. – Лейла смотрит на меня так, словно я какая-то сомнительная еда из столовой. – Эш, познакомься, это Новембер, моя новая соседка по комнате. Новембер, это Эш.

– Лейла с соседкой! Кто бы мог подумать, что этот день настанет!

Он смотрит прямо на меня, и я невольно отступаю на шаг. Что-то в его взгляде заставляет меня чувствовать себя беззащитной, как будто он беспощадно направил луч света на прыщ, который я надеялась от всех скрыть. Лейла холодна. Он кажется теплым, но в его приветливости нет ни капли искренней доброжелательности.

– А до меня у тебя не было соседки? – спрашиваю я Лейлу.

Блэквуд говорила, что здесь всего сотня учеников, а школа огромная, поэтому неудивительно, что некоторые живут по одному. Но мне кажется, что если в этом мрачном замке жить одной, то будешь еще сильнее чувствовать свое одиночество.

– Это не всем подходит, – бросает Лейла. Ее слова больше похожи на предупреждение, нежели на объяснение.

– Полагаю, Лейла хорошо за тобой присматривает? – спрашивает Эш, прежде чем я успеваю ей ответить.