Читать книгу "Queen. Фредди Меркьюри. Биография - Лесли-Энн Джонс"

Список завсегдатаев клуба не имел себе равных в тогдашнем Лондоне. Пит Таусенд, Мик Джаггер и Дэвид Боуи заходили чуть ли не каждый вечер. Даже звезды новорожденного движения Новых романтиков делали вылазки из своего бастиона, клуба Blitz, на дымную территорию Embassy.

— Если Хайтер устраивал вечеринку, кровь из носу туда надо было попадать, — вспоминал Дейв Хоган. — Фредди, Кенни Эверетт, все сливки лондонской гей-мафии обязательно приходили на его мероприятия. Там творилось что-то невообразимое, но попробуй кто сделать хоть одну фотографию, живым бы он оттуда не выбрался.

Embassy стал пробным камнем для следующего проекта Джереми Нормана — перворазрядного ночного клуба, ориентированного только на гей-аудиторию. Расположенный на Трафальгарской площади, прямо над станцией Charing Cross, клуб Heaven занимал небывалую по тем временам площадь — двадцать одну тысячу квадратных футов. Когда Heaven открылся в 1979-м, он был один из первых официальных гей-клубов в Европе, и это вызвало сенсацию в прессе и способствовало заметному смягчению нравов по отношению к сексуальным меньшинствам.

Фредди сразу полюбил это место, он и его свита стали постоянным гостями Heaven.

— Для геев в те времена танцпол был единственным местом, где мы могли почувствовать себя свободными, — вспоминал Джереми Норман, сочинивший про свое детище объемный мемуар «No Make-up: Straight Tales From Queer Life». — Только там мы могли не скрывать свою сексуальность и чувствовать себя единым племенем. Дискотека заменяла нам храм.

Победа геев в результате обернулась их Ватерлоо. Лично Норман, основавший два благотворительных фонда для борьбы со СПИДом и помощи заболевшим, не имеет отношения к распространению болезни в Британии. Но созданный им клуб стал настоящим очагом эпидемии.

Пол Гамбаччини до сих пор с пугающей яркостью помнит момент, когда понял, что дни Фредди сочтены.

— Мы стояли в нашем обычном месте в Heaven, и я спросил, что он собирается делать в свете последних новостей, — вспоминает Пол, — неподражаемо всплеснув руками, он сказал: «Зайчик мой, ничего делать не собираюсь. По мне, ну его к черту. Что делал, то и буду делать, со всеми и всегда».

— Я ощутил это неприятное сосущее чувство в животе, — говорил Пол. — В Нью-Йорке я не однажды слышал такие речи и видел, чем это заканчивается.

Впрочем, Пол не готов фантазировать на тему, что случилось бы, начни Фредди тогда предохраняться.

— Учитывая, что болезнь развивается больше десяти лет, — говорил Пол, — Фредди наверняка заразился еще до того, как о ней заговорили медики. Ему просто не повезло. В истории человечества выдался короткий период, когда уже лечили сифилис и еще не знали СПИДа и секс не был смертельно опасным занятием, как сейчас, например. А тогда люди шли на любые эксперименты, все табу рухнули. Особенно это касалось музыкального бизнеса. Никто не ждал никакого подвоха, и вдруг в одночасье все изменилось. Оказалось, что у секса могут быть ужасные последствия. И люди стали вести себя иначе.

— Что касается Фредди, думаю, он знал о своем диагнозе, но всеми силами пытался подавить тяжелые мысли. В 1983-м, когда в Нью-Йорке эпидемия СПИДа выкашивала сотню за сотней, Фредди выглядел еще совершенно здоровым, но в июле 1985-го, помню, врач рекомендовал ему поберечь больное горло и не выступать на Live Aid. Иногда я думаю, может, в тот момент он уже заболел?

Поведение Фредди, пробовавшего десяток мужчин в неделю и поддерживающего связь с Барбарой Валентин, говорит о том, что он воспринимал себя, скорее, как бисексуала, а не как гея.

— Концепцию гомосексуальности ввели только в 1860-х, — считал Пол, — раньше даже слова такого не существовало. Сексуальные пристрастия распределяются по широкому спектру, и то, что называют «традиционной» и «нетрадиционной» ориентацией, не более чем крайние точки этого спектра. Есть множество людей, которых влечет к обоим полам. Что касается Фредди, то с Барбарой у него сложились очень крепкие и доверительные отношения, скорее эмоциональные, чем сексуальные. Поэтому их связи никак не мог повредить секс с другими мужчинами и женщинами. Но под конец жизни, как мы помним, оказалось, что Мэри была и осталась главной привязанностью Фредди. И тут нет противоречий. Это говорит лишь о том, что эмоции в сексе так же важны, как и физическое желание.

Фредди поступил не лучшим образом по отношению к Винни и Барбаре, когда направился прямиком к Джиму Хаттону одной веселой ночкой в клубе Heaven. Но он просто не мог удержаться. Они познакомились еще два года назад, в гей-баре Copacabana недалеко от прежней квартиры Фредди, но тогда Джим жил с другим мужчиной, и встреча не получила продолжения. Теперь же скромный и обаятельный парикмахер был свободен и готов загудеть по полной программе. Фредди поразило, насколько Джим внешне похож на Винни Кирхбергера, его мюнхенского любовника. Хаттон присоединился к буйной компании Фредди, включавшей в ту ночь Питера Стрэйкера и Джо Фанелли, и всю ночь беззаботно протанцевал с ними, чтобы ближе к рассвету очутиться в квартире Фредди в Кенсингтоне. Следующие три месяца Джим не слышал от Фредди ни звука — сначала тот уехал в свое налоговое изгнание в Мюнхен, а потом Queen играли в Австралии, Новой Зеландии и Японии.

Когда их встреча уже стала забываться, Фредди вдруг позвонил Джиму и пригласил на ужин к себе домой. Прибыв, Хаттон крайне удивился, застав там Питера Фристоуна — давным-давно они вместе работали в одном магазине на Оксфорд-стрит. Никто и предположить не мог, что они снова встретятся благодаря Фредди Меркьюри.

Джим, умерший от рака легких за три дня до своего шестьдесят третьего дня рождения, менее всего походил на парней, с которыми Фредди обычно предпочитал иметь дело. Младший из десяти детей пекаря-ирландца, ревностного католика, на момент знакомства с Фредди Джим получал семьдесят фунтов в неделю, работая парикмахером в лондонской гостинице Savoy.

Джим описывает Фредди как «чувствительного, скромного, властного, подверженного резким перепадам настроения».

— Мой характер идеально ему подошел, — говорил Джим, — я ни на чем не настаиваю и не люблю спорить, если, конечно, меня не пытаются против воли поить пивом.

Рассказывая мне об их романе, Джим признавался, что влюбился в Фредди с первого взгляда.

— Я обожал его, боготворил, меня восхищало все, что он делает, — говорил мне Джим. — Он был совсем как маленький ребенок с большими карими глазами. Совсем не похож на тот тип мужчин, что привлекал меня обычно — мне нравились большие парни с крепкими ногами. У Фредди, с его изящной фигуркой, оказались самые тоненькие ножки из всех, что я видел. Еще он был кристально честен. В общем, я совсем потерял голову.

Можно подумать, что Барбара и Джим описывают разных людей, но на самом деле это лишь подтверждало то, что давно подозревали близкие друзья Фредди: разным людям он демонстрировал разные аспекты своей личности, никому не открываясь целиком. Казалось, Фредди и не рассчитывал встретить человека, который устроит его во всем, и с самого начала вел себя соответственно. Поэтому он и окружал себя людьми, сильно уступающими ему в статусе и богатстве. Им он мог диктовать любые условия.