Читать книгу "Весы Лингамены - Роман Орлов"

Так, около пятисот человек, возжелавших «истинной» жизни, пришли на выбранное Ящером место и воздвигли палаточный городок, где в первые дни царили шум и неразбериха. Новоявленные поселенцы знакомились со старожилами-участниками эксперимента, бродили где придётся и намечали места под будущие дома. Текано и Ящер пытались наладить какое-никакое руководство над городом, Кхарну увлечённо выискивал среди разношёрстной толпы плотников и каменщиков, а Криадат Фалесский прилагал все усилия, чтобы его община сохраняла вид более-менее организованного сообщества. В эти три дня на закате лета среди населения города постоянно происходили перетасовки (они и вызывали большую часть шума): одни люди приходили, другие решались покинуть Город Радости. Уходили в первую очередь те монархисты, в чьих головах не укладывался контраст между их ожиданиями и тем, какими в реальности оказались Город и его основатель. Так, одна группа моеверцев в количестве пятидесяти человек, до знакомства с Ящером ежедневно воспевавшая ему хвалу по пути в новый город, увидев его в реальности, не смогла поверить, что он — посланник Неба. Они так и не услышали от него страстно ожидаемых ими слов — Ящер ни разу не назвал себя Сыном Создателя, и не сказал, что спасёт всех, кто последует за ним, из чего они заключили, что грозит им тут лишь одно бесконечное пропалывание грядок, а спасением души и вовсе не пахнет. Тут даже весомая и безупречная в вопросах веры фигура Криадата Фалесского не смогла сыграть свою роль, и от трёхсот прибывших в Город Радости моеверцев на второй день откололось около пятидесяти человек. Но тут нашла своё подтверждение старая как мир истина: категорически неприемлемое для одних может оказаться весьма полезным для других.

Оставшиеся моеверцы говорили:

— Пусть уходят. А для нас недосказанность Ящера только подтверждает его аутентичность! Вспомните, Писание предупреждает — придут лжепророки и будут прельщать! А наш брат, ведущий нас за собой, ни разу и не провозглашал себя ни пророком, ни Спасителем.

Тогда выступил вперёд сам Ящер и сказал:

— Люди Города Радости, братья! Благодарю вас за доверие. Я не могу назвать себя тем, кем бы многие хотели меня видеть. Не спрашивайте, пожалуйста, почему. Но я скажу: кто хочет истинной жизни, такой, какой жили многие века наши предки — оставайтесь в Городе, и мы построим эту жизнь вместе! И пусть город наш станет пристанищем для людей любой веры. Мы будем жить и работать как единая семья, и труд на родной земле сделает нашу жизнь наполненной и счастливой.

— Верно, брат! — отвечали наиболее смелые. — В Писании ведь говорится, что Создатель трудился над созданием Земли, и потом радовался результатам трудов своих. Вот и наш труд будет подобен труду Его, и в этом найдём мы утешение и радость!

— И верно то, — кричали из толпы, — что нужно с радостью принимать здесь людей любой веры — ведь Создатель един для всех, разнится лишь восприятие его человеком!

Но в те начальные дни становления Города Радости люди покидали его не только из-за недостатка веры в его основателя. Среди тех двухсот мечтателей, горевших желанием изменить свою жизнь и под воздействием разнообразных слухов стёкшихся к новому поселению из разных мест, нашлись и достаточно легкомысленные личности, вообразившие себе, что стоит лишь попасть в этот мифический Город Радости, в эту современную Шамбалу, и счастье само свалится тебе на голову, и мгновенно избавит тебя от скуки и серости обычной цивилизованной жизни.

— А, ручной труд!.. — ворчали они, узнав, что к чему. — Как это мы сразу не догадались?! Ну и какой смысл постоянно работать на износ, чтобы себя обеспечивать? В этом смысла не больше, чем в обыденной жизни там, в «большом мире», где можно вообще с дивана не вставать, только на кнопочки жать и получать всё что угодно. И там ноль смысла, и тут тот же ноль, да ещё без палочки!..

Люди эти не испытали на себе целительных свойств труда и вернулись в мир, чтобы снова целыми днями лежать на диване и задаваться вопросами вроде «зачем оно всё?»

Ещё часть пришедших в Город — среди них было больше женщин и пожилых людей — испугались трудностей, связанных с бытовыми вопросами — питанием, гигиеной, отоплением домов. Когда спустя три дня вавилонское столпотворение в новоявленном Городе пошло на убыль, подсчитали, что количество оставшихся составляет немногим более четырёхсот человек. Таким образом, те, кто хотел уйти — ушли, а все остальные получили уникальный шанс испытать на себе жизнь и быт первобытных людей. Оставшиеся люди были настроены решительно, и их неподготовленность к «жизни на земле» компенсировалась горячим желанием добиться своего. Вот только мотивы у оставшихся групп несколько различались. Моеверцы и все остальные монархисты вовсе не искали спасения от тлена вездесущего современного мира; они пришли в Город Радости, потому что уверовали в Спасителя в лице Ящера и готовы были следовать за ним куда угодно. Они вняли его словам о том, что такая жизнь — правильная.

Не всё так однозначно было у мечтателей, осевших в Городе. Неужели все они пожаловали сюда, чтобы найти на свою голову небывалые трудности и через это стать счастливыми? Пожалуй, ближе к истине было то, что всех их просто объединяло полное разочарование в современной жизни и возможностях, которые она предоставляет человеку для достижения счастья. Выходит, прогресс лишь способствует всё более быстрому удовлетворению потребностей человека, но не может обеспечить ему то, чему ещё даже нет чёткого определения в нашей земной юдоли?.. Вспомним: тысячелетиями люди грезили о полном достатке, но стоило только ему, долгожданному, наконец, появиться, как пресыщенность тут же стала давать обратный эффект — люди начали терять мотивацию, мучиться в долгих поисках себя и в итоге попадать в Механические Города. Так что же тебе нужно, человече, где та золотая середина, что будоражит из века в век умы учёных и простых людей? Быть может, эта истина разнится от индивида к индивиду?

Мечтатели сознательно бежали от омертвелого достатка современной жизни, они были похожи на первопроходцев, на тех, кто пешком покрывал в древние века огромные пространства земного шара, на тех, кто рискуя, спускался на лодках по бурным рекам или пересекал на них моря. И остаться в Городе Радости смогли только те из них, кто уже побывал на самом дне отчаяния; те, кто понимал, что пути назад нет.

Итак, с наступлением осени численность населения Города Радости стабилизировалась, а бессистемное шатоброжение людское сменилось более осмысленной и упорядоченной деятельностью — все постепенно нашли себе дело. А уж тем, кто взял на себя роль лидеров, скучать и вовсе не приходилось.

Криадат Фалесский, доходивший порой в своём поклонении новоявленному «мессии» до крайнего фанатизма, во всём остальном вовсе не был недалёким твердолобым фанатиком, способным лишь слепо верить и преклонять колена перед объектом своего почитания. Он обладал прекрасными организаторскими качествами; его отличала яркая внешность и харизма, умение внимательно слушать и логически мыслить. В частности, именно благодаря ему отринутые как богомерзкие ещё на памятном собрании моеверцев машины желаний и кристалловизоры не потянули за собой фанатичные отказы от огня, колеса и призывы к ношению вериг. Он напомнил некоторым радикально настроенным участникам общины, что целью «Моей Веры» было всё-таки нахождение истинной веры и спасение душ прихожан, но никак не умерщвление их плоти голодом, холодом и отказом от всяко мирского. Вот если бы сам Ящер призывал к такому отказу… но, как говорится, оставим такие варианты палеогеникам!