Читать книгу "Мой друг, покойник - Жан Рэй"

Прекрасная партия

— Лунка за один удар!

Крик разнесся над полем, как раскат грома, и странное эхо умножило его до бесконечности. — Лунка за удар!.. Лунка за удар!..

Рок Белоуз увидел, что кэдди замахал флажком, как сигнальщик на флоте.

Настроение толпы изменилось — восхищенные люди бросились к нему с восклицаниями.

— Рок Белоуз!.. Возможно ли такое? В это трудно поверить… И все же он выиграл, и как!

— Нет, нет, такой мазила!

— Белоуз выиграл у Уилфрида Донжа?.. Ущипните меня, иначе мне кажется, что я вижу сон!

— Подряд три лунки и каждую за один удар! Такого никогда не случалось!.. Это настоящее чудо!..

Лица людей, сгрудившихся вокруг Рока, выражали восхищение, удивление, неверие. Мощная фигура раздвинула толпу и направилась к победителю — это был сэр Кинг Сорнтон, президент клуба.

— Белоуз, отныне вы Великий Рок Белоуз. Я записываю вас на следующий открытый чемпионат… Да, да, сегодня Донж, завтра Херст, Гоунер, Холланд!

Он повернулся к человеку, на чьем лице было написано крайнее удивление. То был тренер Мохерти.

— Мо… негодяй, мне хочется пнуть вас под зад… Повторите-ка еще раз, что Року Белоузу лучше сменить драйвер на страусовое перо.

Кэдди кричали:

— Долой Мохерти! Вон Мохерти! Да здравствует Рок Белоуз.

Спектакль был сумасшедший, невиданный… Такого на поле еще никогда не происходило.

Белоуз выпрямился во весь свой маленький рост. Он ощущал, как растет под влиянием сказочного триумфа.

Сэр Кинг Сорнтон жал ему руку, едва не ломая кости, а Мохерти под улюлюканье толпы уходил прочь, опустив голову.

Репортеры щелкали своими блицами.

И вдруг он увидел два темных улыбающихся глаза, его коснулась огненная шевелюра.

— Рок!.. О Рок!.. Как я могла сомневаться в тебе, мой дорогой!

Белоуз забыл о протянутых руках президента и о восхищенной толпе, запрудившей поле. Он видел только прекрасную, знаменитую Бетти Хэнхоуп, королеву гольфа, которая до этой минуты относилась к нему со снисходительным презрением.

— О Рок, если бы кто сказал…

Она рыдала, губы ее были рядом с его губами. И тут Белоуз сказал ей нечто… странное… очень глупое…

— Бетти, почему у вас на шее столь отвратительный шарф?

Президент воскликнул громовым голосом:

— Отвратительный голубой галстук на прелестной шейке Бетти Хэнхоуп… Ну и шутник этот славный Белоуз!..

Он обхватил Рока за плечи и затряс изо всех сил.

* * *

Року Белоузу казалось, что сэр Кинг Сорнтон тряс его с излишней силой.

— Вставайте, Белоуз!

Вдруг поле для гольфа сжалось, как шагреневая кожа, изменила форму, а газон и небо посерели. И тряс его не президент клуба, а человек в шинели с красными галунами.

— Белоуз… будьте мужественны… Только Бог…

С ним говорил священник с печальным взором.

* * *

«Морнинг Адвертайзер»: «Рок Белоуз, задушивший знаменитую чемпионку по гольфу Бетти Хэнхоуп, был казнен сегодня утром. Осужденный на смерть глубоко спал, когда за ним пришли. Когда ему завязывали руки за спиной, он прошептал:

— Прекрасная партия!.. Подряд три лунки за один удар…»

Позолоченный драйвер

Уэстонский гольф-клуб обладает лучшим полем для гольфа на западе Англии. Площадь его близка к двумстам акрам. Полвека назад, в момент основания, оно не превышало десяти акров и имело всего шесть лунок. Девять членов клуба принадлежали к зажиточному классу, пользовались всеобщим уважением, но особого состояния не было ни у кого.

В музее нынешнего клуб-хауза в одной из витрин выставлен драйвер необычной формы, покрытый толстым слоем позолоты. И посетитель думает, что эта сверкающая клюшка должна была сыграть важную роль в одном из престижных чемпионатов.

Однако ему не стоит заблуждаться: этот драйвер действительно сыграл необычную роль, но только в очень странной криминальной истории, имевшей место в первые годы существования Уэстонского клуба.

* * *

Среди девяти членов был некто Дональд Смитерсон по прозвищу Пак, и это прозвище он носил по праву. Низенький, хитрый, он, казалось, сбежал из «Сна в летнюю ночь» Шекспира. Пак был не богаче остальных членов, но больше других страдал из-за слишком маленького поля.

— Если однажды я сделаю состояние… — не раз говаривал он.

Поговорка старой Англии утверждает, что всегда есть демон, выслушивающий пожелания и выполняющий их на свой лад.

Бедняга Пак! Он не дал соврать странному афоризму. В те дни головки драйверов изготавливались из крепчайшего дерева самшита; Пак сделал драйвер с крюком из железа и запатентовал свое изобретение. Но оно было единодушно отвергнуто всеми клубами, куда он их предлагал, и Пак был единственным, кто пользовался ею во время своих тренировок, а тренировался он чаще всего в одиночестве.

Однажды, он получил наследство в пятьсот фунтов и потратил их весьма оригинальным способом.

Он застраховал свою жизнь на большую сумму в пользу клуба и заплатил первый взнос деньгами, полученными в наследство.

Остальные члены были этим очень недовольны. Как все порядочные англичане, они были суеверны и увидели в поступке Пака вызов судьбе.

Судьба была того же мнения, поскольку Пак умер к концу года. И Уэстонский клуб стал его наследником.

* * *

Пак умер не в своей постели, а в момент первого удара от четвертой лунки. Его нашли с размозженным черепом, а в двух шагах от него лежала его знаменитая клюшка.

По рапорту начальника полиции Уэстона жюри вынесло следующий приговор: Дональд Смитерсон был убит одним или несколькими неизвестными лицами, а драйвер был орудием убийства.

…Ищите того, кому выгодно преступление… Тут же восемь оставшихся в живых членов попали в разряд подозреваемых, и жизнь их стала сущим адом, как у любых подозреваемых. Они проводили нескончаемые часы в ужасном полицейском отделении, где их допрашивали невежливые и грубые полицейские, подозрительные и высокомерные судебные чиновники.

Они предоставили алиби, которые были тщательно проверены. Миляга Сайлас Хабертон признался, что провел несколько часов в галантном обществе. Его вычеркнули из списка подозреваемых, но жена Сайласа потребовала развода. Сэр Уильям Дорн, в конце концов, сообщил, как провел послеполуденное время — в тайне от всех он прилично зарабатывал на жизнь в экспортно-импортной конторе Ливерпуля. А Мортимеру Крейгу пришлось рассказать, как он бегал от ростовщика к заемщику в поисках займа в двадцать фунтов.