Читать книгу "Твое сердце будет моим - Наташа Престон"

Четырнадцатое февраля

У меня звенит в ушах. Слова Райли звучат совершенно дико. Мой брат так не говорит. Черт возьми, мой брат даже думать так не может. Я открываю рот, но слова не идут.

А Райли так нежно улыбается, что я снова вижу брата. Как же тяжело он болен!

— Ну и чего мы ждем? — Он скрещивает руки на груди. — Нам нужно поскорее вернуться, чтобы ты начала собираться. Я уже давно готов.

Что?

Он собирается убить Чейса и думает, что я вот так просто послушаюсь его, пойду собирать чемоданы и позволю ему заняться своей «работой»?

Как же мне достучаться до этой новой, жуткой версии моего брата? Быть может, я еще смогу его отговорить, а потом передать под стражу. Тогда он больше никому не навредит. Даже себе.

— Райли, ты мой брат, и я люблю тебя, но то, что ты делаешь, — это неправильно. Давай поступим правильно. Я помогу тебе, я буду бороться, мы найдем тебе лучшего специалиста, но я не стану оправдывать тебя в том, что ты сделал. И больше не позволю никому причинить вред.

— Семья должна быть на первом месте, — рычит он. — Твое сердце должно принадлежать твоей семье, а не друзьям. Когда ты успела забыть об этом? Они украли твое сердце, и за это я украл их сердца!

Он срывает крышку с деревянной коробки на столе.

Я падаю на колени, меня рвет, я сейчас упаду.

— Нет! Нет, Райли!

Внутри лежат четыре сердца.

Сонни. Нора. Айзек. Шарлотта.

Сердце полицейского было не тронуто, а сердце Джейка сожрали свиньи.

Сердца в ящике потемневшие, почти черные, слипшиеся вместе.

Чье здесь чье? Райли сам хоть это знает? Или ему вообще наплевать?

Желудок выворачивается наизнанку.

— Господи, ты оставил их все у себя!

Я отворачиваюсь, отвожу слезящиеся глаза, пытаюсь собраться с мыслями, но меня перемкнуло. Вонь стоит такая, что я не выдерживаю и меня опять рвет.

— Зачем? Ты вырезал их сердца и хранишь их…

Мне кажется, что я брежу.

Зачем он их хранил? Как трофеи? Насколько больным нужно быть, чтобы хранить сердца в коробке?

— Успокойся, Лайла. Это просто органы. Это не страшно, они не сделают тебе больно.

Он выпускает крышку, и она захлопывается.

Да разве меня это волнует! Мне делаешь больно ты! Ты хочешь сделать больно Чейсу!

Мне хочется визжать.

— Я знаю, все это для тебя неожиданно. Слишком много информации. Но я должен был рассказать тебе обо всем, чтобы ты поняла, как сильно я тебя люблю, чтобы мы могли двигаться дальше. Ты ведь понимаешь, правда? Мы ведь с тобой всегда понимали друг друга?

Он пытается заглянуть мне в глаза, но я не узнаю человека, который смотрит на меня. Отступаю, тяжело дыша, сжимаю руки за спиной. Делаю глубокий вздох. Да. Я знаю, что теперь нужно сделать.

— Да, я понимаю, — шепотом произношу я. — Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Я знаю, что ты не хотел сделать ничего плохого.

Его взгляд становится жестче. Я сказала что-то не то.

— Ты столько раз думал только обо мне, конечно, я понимаю, что все это ты тоже сделал ради меня. Ты ведь мой брат. Ты всегда заботился обо мне.

Он усмехается, его тело напрягается.

— Когда ты рыдала так, что начинала задыхаться, кто тебя утешал? Когда ты не могла заставить себя выйти из дома, кто был рядом? Когда ты плакала, пока не засыпала, кто сидел возле тебя? Я, Лайла. Все это делал я. Не забывай об этом.

Как же давно он болен? Сначала мы потеряли родителей, потом я переехала. Мне было так плохо после их смерти, что Райли некогда было горевать самому. Возможно, тяжесть потери обрушилась на него только после моего отъезда. И тогда он начал понемногу сходить с ума. А я так старалась удержаться на плаву, что не задумывалась о его чувствах. Райли с одного взгляда понимал, что у меня не задался день, а я смотрела на него и даже не подозревала, что мой брат гибнет. Как я могла не замечать?

— Райли, прости, что не замечала, что происходит. Я должна была подумать о тебе. Я виновата перед тобой, и я помогу тебе все исправить.

В рождении этого чудовища есть и моя вина. Эта мысль затягивает меня, как зыбучий песок.

— Ты ничего не замечала. Твои друзья промыли тебе мозги, убедили, что тебе здесь лучше. Они не знают, через что тебе пришлось пройти. А я знаю.

— Я думаю, мы прямо сейчас должны позвонить детективу Лине, — мягко говорю я.

— Это не входит в план, Лайла! — резко говорит он.

— Я не могу позволить тебе причинить вред еще кому-нибудь.

Грудь Райли начинает вздыматься. Я намеренно не упомянула имени Чейса, но Райли понял, о ком я говорю.

— Тебе кажется, что ты его любишь, — говорит он, наклонив голову.

Я знаю, что люблю его.

— Мое отношение к Чейсу никак не связано с нами. Райли, у человека может быть много разных отношений. Можно иметь друзей и за пределами семьи тоже.

— Да, но они не должны быть важнее самой семьи.

— Конечно нет, но это не значит, что нужно выбрать что-то одно! Почему или все, или ничего?

Так мы ни к чему не придем. Вряд ли он сейчас способен взглянуть на ситуацию под другим углом.

— Я поеду с тобой, Райли, если ты пообещаешь остановиться. И оставить Чейса в покое.

В этой маленькой комнатке его силуэт кажется огромным. И каждый раз, когда ему не нравится что-то, сказанное мной, он становится еще больше и страшнее.

— Ты меня обманешь. Ты вернешься к нему рано или поздно. Мне нужно избавить тебя от соблазна.

— Нет, не вернусь. Обещаю.

Если это гарантирует Чейсу безопасность, я к нему не приближусь.

— Это очень тяжелый для нас день, Райли. Ужасных воспоминаний хватит до конца наших жизней. В этот день два года назад не стало мамы и папы. Давай не будем делать хуже, чем уже есть. Мы будем вместе навсегда, ты и я, против всего мира.

Трудно поверить, что мы уже два года как сироты. Райли был таким заботливым, таким внимательным. И вдруг…

Когда я упоминаю родителей, он опускает взгляд. Кажется, эти слова пробили оболочку. Может, тот брат, которого я знала всю жизнь, еще не совсем потерян? Но тут его глаза вспыхивают, и мой Райли опять пропадает.

— Я покончу с этим, Лайла, и мы вернемся домой.

— Не трогай его! — резко говорю я. — Просто оставь его в покое. Я брошу все свои вещи, и мы уедем сейчас же, только не…

— Я скучал по своей властной сестренке, — широко улыбается он. — Но ты не понимаешь. Конец уже начался.