Читать книгу "Право на поединок - Мария Семенова"

…Хозяйке Судеб было угодно, чтобы в течение нескольких последующих дней пересуды и кривотолки о поединке в «Сегванской Зубатке» распространились по всему городу. За это время простой рассказ успел обрасти множеством невероятных подробностей. И надо сказать, что действительные события тому способствовали. Люди, проходившие мимо трактира, видели, как внезапно шарахнулась лёгкая занавеска из рогожной ряднины, висевшая в двери от мух, и наружу кубарем выкатился Тормар. Именно выкатился, выбежал как-то боком, словно на шее у него висела пятипудовая гиря и эту гирю вдруг повело в сторону – только поспевай подставлять под неё ноги!… Внимательный взгляд заметил бы, что он очень старался устоять, но не смог и наконец растянулся на пыльной мостовой во весь рост. Он сейчас же вскочил и с рычанием устремился назад, внутрь трактира.

– Да сговорились они! – послышался возмущённый крик из-за порога. – А ну, давай мои деньги назад!

Отскочившим было прохожим тут же сделалось интересно, кто с кем сговорился, чьи деньги надо было немедля отдать и, главное, каким таким ветром из двери вынесло Тормара. Народ устремился ко входу в «Зубатку», но слишком проворным пришлось быстренько расступаться, ибо занавеска взметнулась опять. На сей раз Тормар вылетел «рыбкой»: сильные руки смягчили удар, но воздух со свистом вырвался из груди, и кое-кто из мальчишек якобы видел своими глазами, как железная кольчуга на его безрукавке высекла искры из мостовой. Он поднялся не сразу. Сперва подобрал под себя ноги и постоял какое-то время на четвереньках, мотая головой и хрипло дыша. Потом выпрямился, сжал кулаки и вновь двинулся внутрь трактира.

Сгрудившийся люд отбросил и смёл занавеску, напирая и жадно заглядывая через порог. Самые молодые и наглые сунулись в окошко, по летнему времени свободное от тяжёлого ставня. Людские тела совсем перекрыли дорогу солнечным лучам, но на стенных полицах, озаряя углы, ярко горели масляные светильнички.

Счастливцы, которых схватка вышибал застигла внутри заведения, жались вдоль стен, забравшись на скамейки и сдвинутые столы, и вовсю подзадоривали спорщиков. Рослый бородатый венн стоял посередине трактира, спокойно опустив руки, а на него, по-борцовски пригнувшись, грозно шёл Тормар. Больше ни в каком сговоре их не подозревали.

Люди видели, как кулак Тормара устремился к челюсти венна. Молодой вышибала, в общем, свой хлеб у Стоума ел не зря. Заезжие корабельщики, охочие бить посуду и затевать безобразия, время от времени на собственном опыте убеждались: кулаки у Тормара были что надо. Венн, похоже, оказался человеком бывалым и оценил их по достоинству. Что он сделал дальше, мало кто успел уследить. Иные из мужчин, знавшие, как это, когда тебе в подбородок врезается нечто вроде кувалды, не удержались и сморгнули, отдёргивая головы. Венн не стал ни шарахаться, ни отскакивать. Наоборот, он вроде шагнул чуть в сторону и даже вперёд, сделав отстраняющее движение левой рукой… Кулак вспорол пустой воздух, пройдя выше, чем следовало, зато венн, как по волшебству, возник за спиной у кондарца и крепко схватил его за ворот, осаживая назад. Тормар взмахнул руками и выгнулся, силясь устоять… увы, к тому времени его ноги успели пробежать вперёд чуть-чуть дальше, чем следовало. Остановленное тело не исчерпало движения – ноги взлетели, отрываясь от пола. Тормар понял, что падает, и уже помимо собственной воли схватился за руку венна…

И тот, под дружно грянувший хохот, почти ласково опустил его на пол, усыпанный, как было принято у сольвеннов, соломой.

– Ты хороший противник, – сказал он Тормару. – Ты дрался честно и славно. – И повернулся к Стоуму: – Я победил твоего парня не один раз, а трижды. Ты по-прежнему утверждаешь, что мы сговорились? Или что твой прежний вышибала ничем не хуже меня?

Трактирщику возразить было нечего, но и согласием отвечать почему-то до смерти не хотелось. Тут кто-то из зрителей злорадно стегнул проигравшего:

– Ты слабак, Тормар! Только вид делать горазд, а так тебя всякий…

Венн сразу оглянулся в ту сторону:

– Кто сказал? Иди сюда, покажи нам, слабакам.

Говоривший, конечно, выйти не пожелал, а люди только пуще захохотали, тыча пальцами в незадачливого насмешника. Наверное, он поставил деньги не на того и теперь не мог смириться с потерей. Тормар не стал дожидаться, пока Стоум вслух заявит о найме нового охранника. Он поднялся на ноги и пошёл в дверь, зло отшвырнув кого-то с дороги.

– Я беру этого человека, – комкая в ладонях передник, громко объявил Стоум. – Он получает своё место согласно обычаю и закону…

Волкодав кивнул ему и вернулся забрать оружие. Мыш уже доедал свой хлеб с молоком. Хозяин был цел и на добро никто не покушался, так о чём беспокоиться?… Волкодав устроил меч за спиной, прошагал через комнату, где уже расставляли в обычном порядке потревоженные столы, и занял подобающее место возле двери.

Когда всё более-менее успокоилось и на нового вышибалу перестали пялить глаза, Стоум подошёл к нему и тихо, но с большим чувством проговорил:

– И что за нелёгкая вынесла тебя из лесу, венн? Один убыток от вашего племени, с какой стороны ни поглядеть!… Да ты знаешь, что со мной теперь будет?… Парень, которого ты прогнал, это ж был Сонморов человек!…

Эта подлая жизнь не раз и не два

Окунала меня в кровищу лицом.

Потому я давно не верю в слова,

И особенно – в сказки со счастливым концом.

Надо ладить с людьми! Проживёшь сто лет,

Не погибнув за некий свет впереди.

Четвертьстолько протянет сказавший «нет»:

Уж его-то судьба навряд ли станет щадить!

Если выжил герой всему вопреки

И с победой пришёл в родительский дом,

Это – просто чтоб мы не сдохли с тоски,

Это – светлая сказка со счастливым концом.

Если прочь отступил пощадивший враг

Или честно сражается грудь на грудь -

Не смешите меня! Не бывало так,

Чтобы враг отказался ножик в спину воткнуть.

Если новый рассвет встает из-за крыш

И любовь обручальным сплелась кольцом,

Это – просто чтоб ты не плакал, малыш,

Это – добрая сказка со счастливым концом.

Если в гибельный миг прокричал «Держись!»

И собой заслонил подоспевший друг -

Это тоже всё бред, ибо учит жизнь:

Не примчатся друзья – им, как всегда, недосуг.

Но зачем этот бред не даёт прожить,

От несчастий чужих отводя лицо?…

А затем, чтоб другому помочь сложить

Рукотворную сказку со счастливым концом.

8. Сонмор

Волкодаву не нравилось нарлакское слово «трактир». По его разумению, оно происходило от «тракта»: так в этой стране именовали дороги. А чего хорошего можно ждать от дороги?… Ну то есть, конечно, в веннских лесах уже мало кто верил, что, отправившись из дому в путь, денька этак через три как раз и притопаешь пешком на тот свет. Тем не менее, ни один венн не стал бы строить избы на заброшенной старой дороге. Кому же охота, чтобы ушло из дому согласие, достаток, здоровье?… Да какое там строиться! Никто здравомыслящий даже дерево, выросшее на былой тропе, не срубил бы для хорошего дела. Не будет добра!