Читать книгу "И снова я к тебе вернусь... - Дарья Сумарокова"

Утро пришло. Я проснулась в собственной кухне, скорчившись калачиком на модной итальянской тахте. Ничего не напоминало о ночном бреде, кроме одежды — я заснула в домашней толстовке и тренировочных брюках.

И самое интересное — где можно найти такое количество грязи — испачканы и кофта, и штаны. Хотя все объяснимо, если вспомнить ночное мучение на скамейке около подъезда.

Я в порядке. И вот еще что — ничего не началось, и ничего не начнется. Ни заново, ни снова.

Я попробую найти выход.

Пара табеток панадола. Машина во дворе, слава богу — лето, завелись и поехали; без пробок, до самого кладбища. Теперь главное — найти. Потому что никакая сила не будет помогать человеку, не приходившему на могилу родного деда несколько лет. Бродила около двадцати минут, много раз теряла направление и возвращалась к воротам, силясь вспомнить. Наконец, нашла. Теплая земля, на памятнике маленький торпедный катер.

Дед, зачем теперь все это? Поговори же, я тебя прошу. Я знаю, ты все равно больше не придешь; но сделай хоть одно исключение, хотя бы один раз. Кто эта девушка? Почему болеет, почему в белом халате, почему так давно?! Хотя бы один раз, я умоляю тебя! Мне страшно, ты даже не представляешь, как страшно. Нет больше сил переживать все это в одиночестве. Вербицкая ушла от меня вместе с призраками, уже прошло много времени; сумасшествие должно было закончиться. Пусть новая игра закончится, не начавшись. Я тебя очень прошу.

2015–2016

Между временем и жизнью

Все, как положено — в августе начался сентябрь. Целая неделя дождей и противного, почти осеннего ветра. На прощание всем хотелось ухватить тепло и рвануть к цивилизованным морям, но мир вокруг менялся, и не в лучшую сторону — Европа стала дорогим удовольствием даже для крепкого среднего класса, Турция с Египтом — недоступны. Причина — нелепые смерти русских людей; и все в небе, где нет шанса спастись.

Доллар рос, не обращая никакого внимания на сладкие сказки Первого канала. На последней женской сходке Ирка внесла предложение все-таки вырваться на неделю в родную Барселону — приехать, взять напрокат пару-тройку машин и оккупировать пляж в каком-нибудь маленьком пригороде. Пускай всего лишь три-четыре дня, но это лучше, чем ничего. Всем хотелось жить как раньше, ведь это так несправедливо — по каким таким причинам мы, честные и трудолюбивые, теперь не можем позволить себе комфортный отдых? Отчего наши деревянные стоят так мало, отчего мы все так резко подешевели?

Вечный вопрос «кто виноват?» разлагал сознание даже в такой чисто женской компании, как наша «Пятничная». После бутылки вина Женька развивала теорию внешнего врага, злилась на людей, не желавших покупать дорогую недвижимость в центре Питера, да и на окраинах тоже; Оксанка хоть и не выпивала, но туда же — сетовала на боевых подруг по благотворительному кружку — состоятельные питерские девы тратились теперь гораздо меньше. И вообще, кое-кто ответил на Оксанкины призывы по Сети довольно откровенно — отстань, старушка, тут ребенка пришлось из английского колледжа забрать, и машину не удалось поменять нормально, а ты про несчастных детишек. «БМВ»-то уже старый, почти пятилетний, товарищи!

Я слушала двухголосный монолог и понимала — тема не беспокоит меня, как ни пытайся. Такая вот политическая бессознательность. Асрян тоже сначала не сильно вступала в дебаты, а в конце, как обычно, разродилась потоком цинизма:

— Очень хорошо, девочки. Не скулите. Не поедем в Барселону, так поедем в Крым. Не в Крым, так на Финский залив, комаров кормить. Для здоровья вообще резкая смена климата не полезна.

Женька моментально впала в справедливое возмущение:

— Ируся, и что теперь? На конференции ездить не будешь? А как же твой дисер в Европе?

— Дисер уже прошел, и на конференцию поеду. Пока лично у меня есть возможность — поеду. Не будет — не поеду. Все правильно, девочки, все очень хорошо. Не могут больше менты и чинуши квартирки элитные покупать — отлично, потому что так и должно быть. Тряпки итальянские не продаются — тоже хорошо, «Мерседесы» стоят в салонах — кесарю кесарево, как говорится. Значит, не заработали. Потому как истина одна — чтобы что-нибудь потреблять, надо что-то создавать, кроме нефти. Так что мыльный пузырь сдулся, и прекрасно, нечего переживать. Чем раньше, тем лучше.

Девчонки сидели грустные — теперь стало ясно, все мы тут в чем-то виноваты, но только в чем, не понять. Никто не обижался, потому что Асрян всегда была истиной в последней инстанции. Несмотря на политику, в итоге решили — в Барселону поедем, и даже позвонили жене Костика, расписав ей весьма экономичный план недельного пребывания в Испании. Забронировали билеты на последнюю неделю месяца. Предвкушение отдыха в хорошей компании вселяло оптимизм и надежду на перемены к лучшему. Народ повеселел; ничего, все наладится. Мы же часть Европы, цивилизованное государство.

Однако план осуществился только частично по непредсказуемой причине — Костик уже второй раз попал ко мне на отделение. Диагноз прежний; а что может быть хуже летней пневмонии? История стара как мир — в начале августа попал под ливень, простыл, потом десять дней аврала на работе. Каждые двенадцать часов подзаряжался несколькими граммами парацетамола и аспирина, а потом догонялся смесью всего, что продается в ближайшем ларьке от кашля. Так прошли почти две недели; температура и не думала падать, однако Костик не спешил сдаваться и особенно не спешил сообщать кому-то о том, что с трудом поднимается на второй этаж. Жена Костика позвонила в пятницу около пяти, за пару суток до нашего совместного вылета в отпуск. Я ехала по Фонтанке в спортзал. Как это обычно бывает — больше всего мы ругаем больных, досидевших до конца рабочей недели. После ее звонка Елена Андреевна вернулась на работу и села в ординаторской ждать. Они приехали вместе; из окна я наблюдала, как Костик шел по стоянке перед нашим зданием и останавливался через каждые два метра. Мне показалось, он даже похудел и сгорбился и выглядел совсем маленького роста. В дверях встретили студенты-санитары; Костик гневно отмахнулся от каталки. Ира помогла ему дойти до отделения и со слезами сдала нам на поруки, оставив пакет со сменной одеждой и сложенные в женскую косметичку мыло и зубную пасту.

Пневмония отросла большая, почти на целую долю. Елена Андреевна грустно разглядывала рентгеновский снимок; почудилось, вот-вот начнется абсцесс легкого. Костик кашлял на все отделение, обливался потом и на высоте кашля становился синим, как баклажан. Хорошо сложилось — в тот день дежурил Шрек, а наша маленькая VIP-каморка как раз пустовала без жильцов. К тому времени я уже несколько лет совсем забросила дежурства; но теперь, учитывая ситуацию и не проходящее чувство вины перед Костиком, я позвонила парню, стоящему в графике на субботу, и обрадовала его лишним выходным.

Варя с детьми отдыхала в Геленжике; Саня хоть и страдал от ее отсутствия, но вполне мог осуществлять сестринские мероприятия сам — выставил перед койкой батарею бутылок с разнообразными коктейлями из антибиотиков, гормонов, бронхолитиков и уже собрался засандалить Костику подключичный катетер. Больной увидел неприятный натюрморт и совсем поник: