Читать книгу "Через поражения — к победе. Законы Дарвина в жизни и бизнесе? - Тим Харфорд"

Но самыми коварными являются ошибки. Они совершаются намеренно, но с непреднамеренными последствиями, поскольку картина мира у их авторов совершенно неправильна. Когда руководители платформы «Пайпер альфа» решили включить разобранный насос, они совершили именно ошибку. Они намеревались включить насос, а затем выполнили все положенные процедуры. Проблема заключалась в том, что они ошиблись в определении работоспособности насоса. Математические выкладки, которые легли в основу кредитно-дефолтных обязательств, тоже оказались ошибочными. Молодые дарования, разработавшие эти ценные бумаги, неверно представляли себе распределение рисков, и структура CDO серьезно умножала эту ошибку.

Когда катастрофа уже произошла, мы начинаем уделять много внимания тому, чтобы отделить ошибки от нарушений. Нарушения означают, что люди, совершившие их, должны быть оштрафованы, уволены или преданы суду. Ошибки по своим последствиям менее серьезны. Но и их, и нарушения обнаружить труднее, чем небрежность, поэтому они приводят к тому, что профессор Ризон назвал латентными ошибками.

Латентные ошибки остаются незамеченными вплоть до самого неблагоприятного момента, например, до тех пор, пока ремонтники случайно не оставят закрытый вентиль на резервных насосах системы охлаждения и не повесят табличку о ремонте так, что она загородит аварийную сигнализацию. По своему назначению такие устройства системы безопасности используются только при авариях, поэтому чем надежнее система, тем труднее обнаружить латентные ошибки, и они сохраняются до самого неподходящего момента. Очень часто латентные ошибки настолько крохотны, что их можно заметить, только находясь в самом «сердце» бизнеса. Предложенное Джеймсом Ризоном сравнение со швейцарским сыром говорит о том, что даже при наличии целой стопки ломтиков сыра некоторые дырки остаются сквозными, и никто не замечает, что вероятность аварии при этом возрастает.

Финансовая система особенно страдает от латентных ошибок, отчасти из-за своей природной сложности, а отчасти потому, что в этой сфере больше соблазнов совершить нарушение. Пилоты авиалиний, хирурги и операторы АЭС – это люди, которые иногда совершают ошибки, а иногда срезают углы. Но мы всегда можем надеяться на то, что они сделают все возможное, чтобы избежать несчастных случаев. Однако в финансовой сфере у нас такой уверенности быть не может, поскольку системные последствия нарушенных правил могут проявиться совсем в другом месте и значительно позже, чем была получена прибыль.

Но даже в финансовой сфере латентные ошибки можно обнаруживать и исправлять до того, как они нанесут урон. Осталось только понять как. Идея, лежащая в основе финансового регулирования, сводится к тому, что если банк совершает латентные ошибки в результате и сознательных нарушений, и незначительных ошибок, то их должны обнаруживать аудиторы и финансовые регуляторы. Это их дело, но выполняют ли они свои обязанности? На этот вопрос решили ответить три экономиста, исследовавшие мошенничества юридических лиц. Конечно, не все потенциальные проблемы предполагают наличие мошенничества, но способность обнаружить мошенничество – это хороший показатель того, что латентные ошибки тоже могут быть обнаружены. Александер Дик, Адэр Морзе и Луиджи Зингалес изучили 216 серьезных обвинений в мошенничестве, предъявленных американским компаниям между 1996 и 2004 гг. В эту выборку не вошли мелкие мошенничества, но зато в ней оказались разбирательства с WorldCom и Enron.

Дик, Морзе и Зингалес обнаружили то, что полностью противоречит общепринятым представлениям. Из всех ставших известными случаев мошенничества аудиторы и финансовые регуляторы обнаружили только каждое шестое. Итак, кто же тогда обнаруживает корпоративное мошенничество? В некоторых наиболее громких случаях это сделали журналисты. Такие нефинансовые регуляторы, как Федеральное управление гражданской авиации, обнаружили в два раза больше случаев мошенничества, чем Комиссия по ценным бумагам и биржевым операциям. Получается, что прямой контакт с повседневной деятельностью предприятий позволяет вскрывать больше мошенничеств, чем аудиторская проверка. Но легче всего обнаруживать мошенничества или любые иные виды скрытой опасности внутри организаций их сотрудникам, которые хорошо знакомы с реальными проблемами. Исследование Дика, Морзе и Зингалеса подтвердило, что сотрудники вскрыли больше случаев мошенничества, чем кто-либо другой.

Конечно, на такое способен только смелый сотрудник. Поэтому мошенничества и другие латентные ошибки часто вскрываются только тогда, когда ситуация уже безнадежна. А люди, решившие вскрыть недостатки, зачастую страдают от своего решения.

9. «Я говорил им правду не ради себя»

После того как Пол Мур опросил 140 сотрудников крупнейшей британской ипотечной компании HBOS, он признался: «Такое ощущение, что я снял крышку скороварки – сплошное шипение!» Мур был руководителем группы регулирования рисков в компании HBOS с 2002 по 2005 г., и основная его задача сводилась к тому, чтобы эта банковская группа не проводила слишком рискованных операций. Он обнаружил, что сотрудники крупнейшего филиала Halifax обеспокоены слишком высоким планом на ипотечные договоры, который игнорировал риски. Один сотрудник пожаловался Муру на то, что менеджер ввел систему «наличные и капуста», в соответствии с которой те, кто выполнял недельные планы по продажам ипотеки, получали премии наличными, а тем, кто не выполнил план, прилюдно вручалась капуста. Еще один сотрудник признался: «Мы не сможем выполнять наши нормы, мы соблюдаем этику продаж». Конечно, при таком давлении со стороны начальства на простых сотрудников они должны были предоставлять кредиты людям, которые явно не смогут их вернуть. Мур обработал результаты своего исследования и передал этот нелицеприятный отчет в правление компании.

Председатель совета HBOS и глава ее аудиторского комитета поблагодарили его за то, что ему удалось пролить свет на эту проблему. А вскоре его вызвал к себе тогдашний генеральный директор компании сэр Джеймс Кросби. Как потом рассказывал Мур, от вскрытых им рисков «избавились, как от назойливой мухи», а его самого уволили. Мур шел вдоль стены здания, которое занимала компания, и плакал. Кросби вспоминает тот случай по-другому: он говорит, что позиция Пола Мура была тщательно проанализирована и возымела свое действие.

Пусть судьба Пола Мура – это крайность, но и она бледнеет перед тем, что случилось с аналитиком фондового рынка Рэем Дирксом. Диркс был довольно необычным человеком, по крайней мере по меркам нью-йоркских финансистов 1973 г. Круглый, в очках, с взъерошенной шевелюрой, он предпочел роскошным апартаментам на Уолл-стрит двухэтажную квартирку в Гринвич-Виллидж, в которой была лишь винтовая лестница да два телефона. А еще там периодически появлялись его подружки. Но Диркс был нонконформистом совершенно в ином смысле: в эпоху, когда многие аналитики были лишь группой поддержки, у него была репутация человека, который не боится приносить плохие новости о компаниях, которые он анализировал. Однако плохие новости, которые он принес о компании Equity Funding Corporation, звучали невероятно.

Только что ее покинул один из руководителей, который решился поведать Дирксу следующее: оказалось, что в компании уже многие годы действует мошенническая схема на базе специализированной компьютерной системы, которая запрограммирована так, чтобы создавать несуществующие полисы страхования жизни, которые затем продаются другим страховым компаниям. В течение десятилетия примерно половина полисов страхования жизни в Equity Funding Corporation была фиктивной. Компания продавала завтрашний доход за сегодняшние деньги. А когда приходило время платить, компания выплачивала средства из денег, поступивших от продажи новых фиктивных страховых полисов.