Читать книгу "Волчья кровь - Татьяна Корсакова"

– Ну, убедилась? – Вадим стоял, прижавшись спиной к стене, скрестив на груди руки.

– Что с твоей одеждой? – вместо ответа спросила Яся, осторожно коснувшись окровавленного рукава рубашки.

Он проследил за ее взглядом, и на лице его появилась гримаса боли.

– Это не моя.

– А чья?

– Ее.

– Той женщины? Ты ее видел?

– Да.

– И можешь узнать, если увидишь еще раз?

– Яся, – Закревский больно сжал ее плечи, – я ее больше не увижу.

– Почему? – Его прикосновения были грубыми, но Ясе вдруг невыносимо сильно захотелось, чтобы он ее не отпускал. Так, прижимаясь макушкой к его небритому подбородку, было проще смириться с тем, что жизнь ее больше никогда не станет такой беззаботной и ясной, как раньше. – Почему не увидишь? – повторила она шепотом.

– Потому что она мертва, – сказал, как отрезал, разжал объятия, оттолкнул от себя. – Теперь уже по-настоящему мертва. Лежит сейчас вместо тебя там, внизу.

– Откуда ты знаешь?

– Неважно.

От страшной догадки перехватило дыхание.

– Вадим, это ты ее, да?

– Нет! – он качнул головой. – Она сама. Попала в собственную ловушку. Все, хватит вопросов!

Хватит? Да как же можно без вопросов?…

– А лицо? Ты видел ее лицо?

– Я сказал – хватит!

– Ты ее знаешь?

Он не стал отвечать, вместо этого снова схватил Ясю за руку, больно сжал пальцы, произнес злым шепотом:

– Все. На сегодня довольно. Мне нужно к себе, а ты ложись. Нельзя, чтобы нас видели вместе.

Господи, да кто же их увидит?! А если даже и увидит, то что в этом странного? Они ведь уже два дня как муж и жена.

– Я тут одна не останусь! – Яся протестующе замотала головой.

– Останешься! Просто доверься мне, делай, что велю. Если начнут спрашивать про сегодняшнюю ночь, ответишь, что ничего не слышала, ничего не видела. Скажешь, болела голова и ты пораньше легла спать.

– А ты? Если спросят, где в это время был ты?

– Этого ты не знаешь. Мы поссорились вчера вечером, спали в разных комнатах. Все, Яся, мне нужно уходить. – Он отпустил ее руку, шагнул к двери, уже взявшись за ручку, обернулся, приказал: – Сегодня дверь никому не открывай.

Не открывать дверь! А ничего, что там, в ванной, есть черный ход, через который к ней на огонек может заглядывать любой, кому вздумается?!

Яся не успела озвучить свои страхи. Вадим, похоже, и сам все понял, потому что сказал успокаивающе:

– Сегодня к тебе никто не придет.

– Ты в этом так уверен?

– Сейчас, – проговорил он и прошел в ванную. Ждать пришлось недолго, уже через минуту он вернулся. – Все, я заклинил поворотный механизм. Теперь его хрен откроешь. Ложись, отдыхай, завтра обо всем поговорим.

Вадим ушел не прощаясь, а Яся, то ли от страха, то ли от обиды, разревелась…

* * *

Тело, распластанное на камнях у внешней стены, нашли на рассвете пастухи. В предрассветной тишине их громкие встревоженные голоса были слышны далеко за пределами замка. Начинается. Вадим встал с так и не расстеленной кровати, выглянул в окно. От леса к замку тянулись щупальца тумана, но, едва коснувшись каменных стен, истаивали.

Минувшую ночь Вадим провел без сна. Сначала полуночные бдения, потом погоня за призраком, попытки привести в чувство одурманенную Ярославу и уже ближе к утру – изучение потайного лаза.

Он оказался не прямолинейным, как поначалу думалось, а разветвленным, тянулся по внешнему периметру замка и, помимо многочисленных ответвлений и коридорчиков, ведущих к жилым комнатам, имел два выхода. Первый оканчивался на верхнем этаже угловой башни, второй через подвал шел к теперь уже намертво заваренной решетке. Скорее всего, сначала пользовались именно этим, более безопасным и незаметным выходом, но после предпринятых мер выбор у преступников оказался ограничен. Хотя, говоря по правде, риск был невелик: охрана только на внешних воротах, башня от них далеко, запросто можно выбраться незамеченным. Незамеченной…

Думать о том, кто наводил ужас на обитателей Рудого замка, было больно, но Вадим себя заставлял, вытравливал из сердца, каплю за каплей, замешанную на любви жалость, выстраивал факты в беспощадную логическую цепочку.

Лика оказалась единственной женщиной, которая, похоже, знала о нем все. Знала и умело этим пользовалась. Не раздражающе, а продуманно и осторожно, чтобы он не догадался, не заподозрил недоброго. Даже знакомство их, если разобраться, запросто могло оказаться подстроенным, умело срежиссированным. Черт, да на ней даже платье было его любимого цвета и кроя! А эта элегантная ненавязчивость, дарующая иллюзию свободы и порождающая желание стать несвободным? Не случись сегодняшнего происшествия, Лику можно было бы принять за умную и расчетливую охотницу за богатыми женихами, этакого стратега на шпильках. Но вряд ли в арсенал таких охотниц входят латексные маски, окровавленные саваны и умение ориентироваться в хитросплетении потайных ходов Рудого замка. Подобные знания подразумевают длительную и очень серьезную подготовку, просчитанный до нюансов план и сообщника…

Вадим не сомневался, что без сообщника здесь не обошлось, что, как бы ни умна была Лика, одной ей не справиться. Дело за малым – вычислить, кто ей помогал. Кое-какие догадки у него уже имелись, но они требовали подтверждения, поэтому последние предрассветные часы Вадим провел в телефонных переговорах и блуждании по просторам Интернета. В итоге к тому моменту, как сонную тишину Рудого замка огласили испуганные крики пастухов, у младшего Закревского уже были если не доказательства, то уж точно весьма интересные факты, пусть и требующие некоторой проверки. Ничего, у него еще целый день впереди. Днем этот гад не станет рисковать, значит, Ясе до вечера ничего не угрожает. А к тому времени, даст бог, Вадим уже будет во всеоружии.

…Ветер, до этого легкий, едва ощутимый, усилившись, путался в пропитанных черной кровью космах, злобным псом теребил платье-саван, точно пытался поднять мертвое тело с нагретых солнцем камней.

– Ее кто-нибудь трогал? – Сидящий перед трупом на корточках Гера, обернувшись, грозно посмотрел на пастухов, двух вихрастых испуганных пацанят.

В ответ те затрясли головами, принялись креститься и божиться, что не только не трогали, но даже и не приближались, потому как напугались до смерти.

– Есть с чего. – Гера поднялся на ноги, обвел присутствующих мрачным взглядом и сказал: – Вызываю ментов.

Пепельно-серый Вениамин лишь молча кивнул, поднеся к лицу носовой платок. На распластанное на камнях тело он старался не смотреть. Литош, тот, наоборот, тянул шею, вглядывался, словно хотел запомнить как можно больше подробностей.