Читать книгу "Заложница. Испытание - Вера Чиркова"

Дойдя до этого откровения в своих рассуждениях, герцог недовольно засопел. Обратиться в парадный портрет, как некоторые из правителей, всегда казалось ему самой незавидной долей.

И вдруг Харн ощутил, как ему на локоть ложится рука напарницы.

– Ты ничего не ощущаешь? – встревоженно шепнула она, и герцог мгновенно позабыл о всяких обидах.

– В каком смысле? – исподтишка оглядев россыпи все увеличивающихся валунов, обильно оплетенных побегами ежевики, ирги и самшита, так же тихо шепнул он.

– Почему-то это место давит, словно погост… – Тень смолкла и выразительно показала взглядом внимательно смотревшему на нее напарнику на свой браслет.

– Наверное, я толстокожий, – невесело пошутил Харн, и вдруг понял, о чем именно говорит тень.

Браслет, с которым он уже свыкся и который замечал лишь в умывальне, внезапно напомнил о себе неприятным холодком. Так бывает только в тех случаях, когда надеваешь полежавшие на холоде наручи или амулеты, но ведь артефакты они с тенью носят не снимая? Харн не удержался, приподнял рукав и взглянул на украшение, которое за эти дни стало ему неимоверно дорого как залог неразрывной связи с Таэльминой.

Первый же взгляд заставил Харна внутренне сжаться – ощущения не обманывали, с браслетом творилось нечто загадочное и тревожное. Яркие камни потеряли блеск и словно уменьшились, да и темное красноватое золото как будто выцвело и потускнело.

Герцогу неожиданно захотелось немедленно повернуть назад, выйти из этой путаницы тропинок, окруженных замшелыми камнями и нависающими над головой густыми ветвями зелени без малейшего цветочка. Хотя и не время сейчас для цветов, но на эльфийских холмах Хатгерн об этом почему-то забыл. А вот сейчас вдруг вспомнил и про осень, и про оставленное на ведомую местью мать и беспечного братца герцогство. И про исчезнувший с запястья брачный узор тоже вдруг помянулось с острым сожалением.

Какая-то из шедших позади него девушек горько всхлипнула, грубо выругался Изор, и зло, как змея, зашипел что-то неучтивое вампир.

– Держитесь, – уверенно прозвучал бархатный баритон Ганти, – это тропа раскаяния.

– А предупредить заранее ты не мог? – зло фыркнул Ительс, но мастер-тень не счел нужным ему ответить.

Да лекарь и сам уже все сообразил. Тут, во владениях морян, где им подчиняется каждая капля воды, не стоит нарушать законы и порядки, установленные советом высших рас, наказание может быть в несколько раз больше проступка.

– А у нас гостей сначала ведут к столу, – мечтательно произнесла вдруг Таэльмина, – угощают, развлекают…

– Порядки у всех свои, – сухо буркнул Алдер, и в его голосе герцогу ясно послышалась издевка, – некоторые считают расточительством кормить гостей, пока неизвестны их тайные мысли.

– А после того как узнал, можно выпроводить прочь, – не унималась тень, и Харн начал подозревать, что она снова придумала какую-то уловку.

И хотя ему нравилась находчивость напарницы, но не понимать, сколь изменчива бывает удача, герцог не мог. И давно начинал догадываться, чем может однажды закончиться склонность Мин получать важные сведения таким рискованным способом.

– Таэльмина, – рыкнул он нарочито сурово, – не стоит осуждать хозяев за их порядки! Они так жили много тысяч лет и привыкли. Могу даже предположить, как много веских причин было у них для подобных проверок. Ну так пусть проверяют, нам скрывать нечего. Все наши спутники попали в мой отряд совершенно случайно, и этому имеется немало свидетелей из старших рас. Да и на эти острова мы сами не рвались, нас русалы сюда насильно притащили. Значит, никаких злых замыслов против хозяев острова никто из нас не замышлял. Это же и курице понятно.

Сподвижники герцога притихли, слушая сердитую отповедь Хатгерна, и он, довольно усмехаясь про себя, еще минуты три на разные лады растолковывал им эту простую мысль, мечтая только об одном – чтобы ни Ганти, ни Ительс не начали с ним спорить. А когда принялся обосновывать свои соображения по третьему разу, вдруг сделал неимоверно обрадовавшее его открытие: браслет напарника, сжимавший все это время запястье несогревающейся льдинкой, неожиданно начал теплеть.

Почти одновременно с этим извилистая тенистая тропа резко кончилась, выскользнув из россыпи валунов на берег небольшого, насквозь пронизанного солнцем озерца. Хатгерн облегченно смолк, рассматривая серебристых рыбок, плавающих на мелководье среди зарослей кувшинок и рогоза.

На берегу озера были расставлены странные низкие чаши, выдолбленные из светлого камня, и в них виднелись кучки водорослей. А из-под морской травы выглядывало нечто непонятное, чему Харн не смог найти ни названия, ни объяснения. Темно-серые клубки, больше всего похожие на неизвестных животных.

Рука тени снова крепко вцепилась в локоть напарника, и он благодарно прижал ее к себе, догадываясь, что это неспроста.

– Ой, какие милые! – смело шагнула к ближайшей лоханке Уатель, и удержанный рукой напарницы Харн не успел ее остановить. – И почему-то голодные…

Эльфийка вопросительно оглянулась на русалов, и вслед за нею оглянулись и все ее спутники. А всмотревшись в лица хозяев острова, заледеневшие в ярой ненависти, и их вставшие дыбом синие гривы, мужчины мгновенно перестроились кольцом, загородив собой девушек и ничуть не возмущенного этим советника.

– Отойди… – Шелест зимней вьюги послышался Таэльмине в этих отдаленно похожих на слова звуках, а синие глаза русалов словно подернулись лютой стужей темных зимних ночей.

– Почему это? – и не подумала сдвинуться с места эльфийка, не прекращая водить руками над незнакомыми, но явно живыми существами. – Я не причиню им вреда. Лучше скажите, почему вы их не кормите?

– Они смески! – выплюнул, как самое грязное ругательство, русал.

– Откуда? – не поверила Таэльмина, оглянулась на Ганти и встретила его мрачный взгляд, лучше всяких клятв и объяснений подтверждающий слова русала. – Тогда зачем они тут лежат? Что вы собираетесь с ними делать?

– Ничего не будут, – одарив русалов презрительным взглядом, рыкнул огр, – это естественный отбор. Если новорожденные русалы сумеют призвать магию воды, то доберутся до теплого озерка, найдут в зарослях кормилиц и выживут.

– А остальные? – нахмурился Хатгерн, начиная подозревать, что напрасно считал раньше существ старших рас мудрыми и великодушными.

– До остальных доберутся ночные птицы и поморники, – жестко обронил Ганти, – поэтому сюда и не пускают провинившихся матерей.

– А они совершенно уверены, что виновны именно матери? – сразу почувствовал вопиющую несправедливость Харн. – Ведь это не полукровки, а всего лишь смески!

– Им проще считать, – негромко сообщил Ительс, – что кровь передается только через русалок. И если не виновна мать нечистокровного малыша, значит, преступила закон ее бабка или прабабка.

– Не вам судить, – ледяным тоном оборвал их разговор русал, – правильно мы считаем или нет. И судьба наших детей тоже не ваша забота. Идите за нами, мы почти пришли.