Читать книгу "Свинцовый закат - Роман Глушков"

Однако вместо того чтобы грохнуться и покатиться по земле, «спринтеры» лишь покачнулись и, не снижая темпа, помчались дальше. Оба наполовину обезглавленные, но не испытывающие в связи с этим совершенно никаких неудобств. Я и прежде подозревал, что приближенным к Монолиту мозги, в принципе, уже не нужны, и вот получил этому неоспоримое доказательство.

Кальтер, естественно, не пал духом и вновь попытался если не прикончить, то хотя бы обездвижить живучих бегунов. Упершись для устойчивости плечом в простенок, я ухватил «Вальтер» обеими руками и тоже взялся шпиговать свинцом того противника, которого было сподручнее держать на мушке. Из десятка сделанных мной выстрелов половина угодила в цель, но из них лишь два нанесли раскольнику повреждения. Первый попал ему в бедро, а второй откромсал от его уже надкушенной головы еще один кусок. Теперь она была полностью лишена верхней части вместе с глазами и мозгом, отчего вкупе с уцелевшими ушами стала походить на конфетную вазочку с ручками. И эта, мать ее, ходячая вазочка продолжала напрочь игнорировать наши пули, неумолимо приближаясь к «Прометею», как торпеда к борту не успевшего уклониться линкора.

Обладателю более точного оружия и глазомера, Тимофеичу повезло больше, чем мне. Быстро смекнув насчет чудесной неистребимости «буянов», он сосредоточил огонь на ногах своей цели и сумел в результате перебить противнику сначала одно колено, а затем, когда тот споткнулся, и второе. Какой бы дерзкий вызов ни бросали жертвы Искателя природе своей феноменальной живучестью, пренебречь законами анатомии им было не под силу. Так что пропетая мной вчера на берегу песенка о разучившемся бегать покалеченном таракане в равной степени касалась и переродившихся в монстров раскольников.

Обезноженный Кальтером громила распростерся на траве в дюжине шагов от кинотеатра и, загребая руками, сразу же пополз вперед изо всех оставшихся сил. Целеустремленный сукин сын, чтоб его разорвало! А мой безголовый ушастый жмурик, наплевав на простреленное бедро, как несся, так с разбегу и ворвался в фойе. Где моментально угодил в ловушку майора, о чем нас известил взрыв гранаты и ударивший из оконных проемов фонтан обломков и пыли. Вместе с ними наружу вылетела нижняя половина вражеского туловища, которая приземлилась прямо на пути ползущего ко входу второго камикадзе.

Приземлилась и сразу рассыпалась в прах, оставив вместо себя лишь горку серого пепла! А вслед за этим подобная участь постигла и ползуна. Он забился в конвульсии, захрипел и за считаные секунды покрылся с головы до ног кровоточащими язвами. После чего столь же быстро обратился в пепел, как будто угодил в эпицентр ядерного взрыва. Трава под каждой из кучек посерела, и серость эта взялась прямо на глазах расползаться во все стороны, словно пущенный по земле пал. Не было, однако, заметно ни дыма, ни огня, хотя при той скорости, с какой разрастались горелые пятна, возле «Прометея» должен был уже полыхать настоящий пожар. А две проплешины вскоре слились в одну, которая продолжила увеличиваться в размерах, метр за метром приближаясь к фасаду кинотеатра.

– «Пепельница»! – воскликнул я, узнав аномалию, что еще позавчера встречала сталкеров на южной окраине Припяти, но к моменту нашего прибытия успела исчезнуть. – Если она дойдет до здания, ему хана! И нам тоже! Стоит только задеть эту дрянь даже кончиком пальца, и она превратит тебя в порошок за пару часов!

– В кинозал! – скомандовал Кальтер, но, подскочив к лестнице, тут же отшатнулся назад, словно кто плеснул в него оттуда кипятком. – Поздно, черт!..

Бросившись за компаньоном и чуть было не врезавшись в него, я глянул вниз и тоже заметил, что пол фойе уже почти весь покрыт серым дерьмом, которое начинало взбираться к потолку по колоннам и стенам. Валяющийся на полу хлам оседал и растворялся в «пепельнице» подобно таящему на сковороде маслу, и за ним грозил вот-вот последовать сам «Прометей». Аномалия шутя пожирала кирпичи, бетон и арматуру, и как только основание здания будет подточено, оно развалится еще до того, как губительная серость доберется до второго этажа.

– Назад! – оперативно поменял тактику майор, толкая меня к ведущей на крышу кинозала двери. – Придется прыгать!

Не имея возражений, я метнулся к запасному выходу и едва не сорвался в дыру, разверзшуюся в полу прямо передо мной. К счастью, она оказалась небольшой, и перепрыгнуть ее не составило труда ни мне, ни Тимофеичу. Основную опасность для нас представляли края провала – сереющие и осыпающиеся. Взрыв разметал останки громилы по всему фойе, породив таким образом десятки мелких быстро растущих «пепельниц», поэтому ей и удалось так быстро отвоевать у нас первый этаж.

Глянув на бегу в окна, мы заметили, что наружная аномалия уже накрыла все пространство перед входом в «Прометей», а семеро раскольников, разбившись на две неодинаковые группы, двинули обходить ее справа и слева. Чтобы не очутиться аккурат у них перед носом, нам требовалось пробежать поверху зрительного зала до его противоположного края и только там соскочить на землю. Это, естественно, не ускользнет от глаз врагов, чей маневр действительно не оставлял нам выбора, вынуждая отступать в парк.

Фасад «Прометея» обрушился, когда мы выбежали на плоскую крышу кинотеатра. Изъеденные «пепельницей» фойе и аппаратная превратились в руины спустя несколько мгновений. Позади нас вздыбился столб пыли, а обломки развалившейся половины здания преградили путь раскольникам, задержав их еще – пусть ненадолго, но очень кстати. Мы же относительно благополучно – мелкий испуг не в счет – достигли края крыши, где обнаружили остатки ржавой пожарной лестницы, не замеченной мной ранее при наблюдении из окон за северными подступами.

Лестница была обломана примерно на середине, но она все равно здорово помогла нам, позволив спрыгнуть с крыши намного ниже, чем это предполагалось делать. Ступив на землю, Кальтер хлопнул меня по плечу и указал в сторону здания горисполкома, гостиницы «Полесье» и дворца культуры «Энергетик». После того как завал отрезал нас от преследователей, у меня тоже мелькнула мысль, что негоже идти у врага на поводу и лучше вместо парка рвануть по какому-нибудь другому маршруту. Наиболее практичный вариант – в центр. Во-первых, там было где затеряться. И, во-вторых, только убегая на запад, мы не отдалялись от стадиона «Авангард», а, наоборот, пусть ненамного, но сокращали с ним дистанцию. Было уже очевидно, что скучать нам до вечера все равно не придется, поэтому лучше мало-помалу начать двигаться к намеченной точке – той самой путеводной звезде Кальтера, ради которой он отправился в это самоубийственное паломничество по зову своей Веры. А я – своей, вот только моя Вера, увы, так и не сумела за время нашего пути избавить меня от предательского груза сомнений.

Завеса пыли, что окутывала продолжающий рушиться кинотеатр, становилась все больше и плотнее. Пользуясь ее прикрытием, мы сломя головы понеслись вдоль улицы Курчатова к центральной площади Припяти – ловить ускользающее от нас везение. Худшего начала для этого судьбоносного дня было просто не придумать…

– Ну и встряли мы с тобой, старик, – сказал я, тяжко дыша после того, как, дав энергичный спурт, мы с компаньоном (или, может, пора называть его единоверцем?) ушли в отрыв и остановились перевести дыхание за углом горисполкома. – Похоже, апостол не просто завербовал банду Черепа на службу Монолита, но еще и превратил каждого из них в настоящую ходячую бомбу. Насосался аномальной энергии и теперь начиняет ею всех кого не лень! Видимо, от этого раскольников так распирает. Страшно подумать, каких еще фаршированных уток нажарил нам Искатель…