Читать книгу "Синдром Настасьи Филипповны - Наталья Миронова"

— Что это? — спросила Юля.

— Это ты. Такой я тебя увидел в первый раз. Это анкилозавр. Травоядное животное, вполне мирное и безобидное. Обитало на Земле где-то сто миллионов лет назад. Никогда не нападало первым.

— Никита… — начала было Нина, но Юля оценила шутку.

Она засмеялась. Засмеялась своим хриплым, надтреснутым, спотыкающимся смехом, но от души. Она вскочила с пуфика, на котором сидела, выдерживая Нинину экзекуцию, и впервые в жизни поцеловала чужого мужчину.

— А меня? — раздался Данин голос в дверях. — Это, между прочим, я анкилозавра нашел и распечатал!

— Мы пахали, — проворчал Никита, но Юля поцеловала и Даню тоже.

— Я для него рамку сделаю, — пообещал Даня.

— А сейчас все вниз, — велела Нина. — Я загляну к Элле Абрамовне и тоже спущусь.

— Я с тобой, — сказала Юля.

— Ладно. А вы двое — вниз.

Элла спала, но стоило дочери заглянуть в комнату, как она проснулась.

— Юленька!

— Мам, ты спи. Я пойду вниз, надо же людей поблагодарить.

— Нет, я тоже сейчас спущусь, я уже выспалась. Не ждите меня, идите.

Нина с Юлей спустились в холл. Все зааплодировали, увидев Юлю в новом платье. Она тотчас же, автоматически, приняла строгий облик манекенщицы, но все-таки улыбалась теплее, чем обычно. Публика была уже вполне разогрета, поэтому Никита с Даней открыли рояль, подтащили банкетку и выдали свой классический репертуар. Вашкевич попросил гитару. Оказалось, что в Никитином хозяйстве имеется и гитара. Вашкевич тоже прекрасно исполнял блатные песни — настоящие тюремные, а не расхожий эстрадный набор.

Потом все стали потихоньку расходиться.

— Зайдите к нам в театр, — пригласил Юлю Николай Галынин. — Мне нужен инструктор по гимнастике — актеров в тонусе держать.

— Спасибо, я пока не решила, чем буду дальше заниматься.

— Юля, тебе обязательно нужно поговорить с Даниной бабушкой, — сказала Элла, пока они ехали домой.

Скорпионья натура тотчас же отреагировала:

— Я не сумасшедшая.

— Никто и не говорит, что ты сумасшедшая. Но тебе обязательно надо с ней встретиться. Хоть поблагодарить за ту ночь, когда она нас приютила.

— Ладно, я позвоню.

— Нет, ты не просто позвонишь, ты договоришься о встрече.

— Мам, ну о чем я буду с ней говорить?

— Для начала послушаешь, что она тебе скажет. Вижу, я тебя слишком избаловала. Всю жизнь тебе потакала.

— Я в чем-то провинилась? — обиделась Юламей. — Меня даже суд оправдал!

— Это не значит, что ты ни в чем не виновата. Ты пошла работать в этот проклятый клуб только назло Дане! А что он тебе плохого сделал?

— Ничего, — буркнула Юля и всю оставшуюся дорогу до дому молчала.

Она не могла не признать правоту матери, но и переломить нечто бесовское, сидевшее у нее внутри, заставлявшее ее коверкать собственную жизнь и мучить окружающих, тоже не могла. Слезы невольно навернулись ей на глаза. Она чувствовала себя скверной, гадкой, но не знала, как выйти из тупика, в который сама раз за разом себя загоняла.

— Мам, давай не будем ссориться, — сказала она дрожащим голосом, когда шофер «РосИнтел» подвез их к подъезду.

— А-ад-ну минуточку, — профессиональным голосом предупредил сидевший впереди охранник. — Посидите пока в машине.

Он вышел из машины, проверил подъезд до самого последнего этажа и только после этого разрешил им войти, но все равно проводил до дверей квартиры.

Дома их ждал новый сюрприз.

Час был уже поздний, но Элла по привычке проверила электронную почту и обнаружила письмо от Феликса. Он сообщал, что вернулся в Москву насовсем. Более того, он писал, что разводится с женой и собирается наконец познакомиться с дочерью. Элла решила отложить тяжелый разговор до утра, но Юля сразу заметила: что-то случилось.

— В чем дело? — спросила она.

— Давай завтра поговорим. Это долгий разговор.

— Нет, давай сейчас.

— Юля, я даже не знаю, как его начать. Скажу честно: я боюсь тебя. Не знаю, что ты отчебучишь на этот раз.

Это было ужасное признание. Юля так и не нашлась с ответом.

— И все-таки, о чем речь? Давай чаю выпьем.

Они прошли на кухню, Юля включила электрический чайник, достала чашки…

— Ну, я слушаю.

— Речь о твоем отце. Мы о нем никогда не говорили, но он очень хороший человек, и он хочет познакомиться с тобой.

— Ну и где он раньше был, этот хороший человек? — угрюмо спросила Юля, разливая чай.

— В Южной Африке. Ты его однажды видела, мы о нем говорили. Он работал нашим консулом в Йоханнесбурге. Он был женат. Я нарочно родила от женатого, чтобы у него не было никаких претензий…

— Но теперь претензии появились, — язвительно заметила Юламей.

— Он пишет, что разводится с женой.

— Мам, ну зачем он нам нужен? Нам и вдвоем хорошо. До сих пор мы прекрасно без него обходились.

— Потому что нам многие помогали, — строго напомнила Элла. — Нина, Даня, Никита… Ты хоть знаешь, что это Никита оплатил услуги Вашкевича?

— Нет… — подавленно ответила Юля, вспомнив, как просила Никиту помочь совершенно посторонней девушке, дочери Головничего, и он ей обещал. — Я позвоню ему и поблагодарю. Но я не понимаю, зачем нам нужен этот дядька. Он-то нам точно не помогал!

— Он помогал как никто, — сказала Элла. — Мы об этом уже говорили, но ты маленькая была, не помнишь.

— Ну ладно, то дело давнее, — не отступала Юля, — но теперь-то зачем он тебе нужен?

— Я люблю его, — призналась Элла.

— Любишь? Но ты же уже старая! — бухнула Юля.

Элла не обиделась. Она засмеялась:

— А кто мне всю жизнь твердил, что я новая?

Юля страшно смутилась:

— Ну… я не совсем то имела в виду. Я хотела, чтобы ты всегда была со мной.

— Никуда я не денусь, не бойся. Но я прошу тебя держаться с ним хотя бы вежливо. Запомни: без него тебя бы не было. Я имею в виду не… сам акт деторождения, а то, что без него я бы просто погибла. Умерла бы с голоду.

Юля промолчала, но было видно, что она не убеждена.

— Ты что же, переписывалась с ним все это время?

— Да. Вот уже три года. Нет, четыре.

— И ты ему все рассказывала? — придирчиво продолжала Юламей. — Обо мне?

— А что тебя так удивляет? Ты его дочь.

Больше Юля ничего не сказала. Тяжело промолчала. Они легли спать, так ни о чем и не договорившись.