Читать книгу "Феодал. Усобица - Александр Логинов"

Что бы представить себе масштабы катастрофы, угадайте сколько повозок нужно, чтобы перевезти, за одну ходку, товар с одного паузка? Не менее пятидесяти телег! А если кораблей с дюжину? Везти приходится не далеко — пределах видимости, выгрузить товар на землю, пока тащат кораблик, вернуться за следующей партией. Дурость? А вот и нет. Хорошо, если путешествуешь налегке и на одном кораблике, а если кораблей этак с дюжину? Охрана, конечно, имеется, но обычно это не больше дюжины бойцов. И гребцов по минимуму на корабле, ведь плыть по течению предстоит, пятерых матросов за глаза хватает. И вообще, купец товар везет или людей перевозит? Вот и получается волокита на волоке.

Вдруг раздался мощный рык. Это Лука неординарным образом приводил подчиненных в порядок От самого Андрея толку было — чуть. Лежал, распростершись на земле, в полной отключке. Зерцало-то выдержало, граненый наконечник вновь не смог пробить доспех, но мощный удар выбил весь воздух из грудной клетки князя. Он мог лишь открыв рот, пытаться вздохнуть, и чудом не теряя сознания. Первая стрела, так не кстати ударившая по мисюрке, его изрядно оглушила. Парни прикрыли своего князя щитами, а татарин Ахмет пытался утащить князя с открытого места, но безуспешно. Андрей весит под центнер, до кольчуга и зерцало на нем вздеты. Сеид, один из татар перешедших на службу к князю, бросился помогать Ахмету. Вдвоем они справились, затащили государя под защиту борта ушкуя. От напряжения Сеид раззявил рот — это-то его и спасло. Стрела прошила щеку насквозь, влетев в рот и выйдя у зуба мудрости. Мужик даже бровью не повел, сплевывая кровь, продолжал тащить Андрея.

Отборный мат Луки возымел действие — разбойникам дали отпор. Вернее, служилые татары не поддались панике, и стали огрызаться, как умели. А умели они стрелять из своих коротких луков не в пример лучше разбойников. Так, что почувствовав отпор, да еще когда Лука смог организовать своих воинов, разбойники, похватав товар, смылись, оставив на сырой земле с пяток своих убитых. Раненного казака-разбойника, которого Булат умудрился подстрелить на последок, попытались вынести, но татары пролили такой дождь стрел на смельчаков, что те плюнули на спасательную операцию. Просто издали всадили пару стрел в спину своему товарищу и были таковы.

Вот таким печальным было начало похода. Двое убитых среди казаков, один убитый холоп у Семена Демьяновича, сам Сенька поранен, но пустяшно — пара царапин, доспех добрый у парня. Трое тяжело раненных — это уже из дворни княжеской люди. У разбойников пятеро убитых и бог весть сколько раненных. На треп братьев и хваставство Кулчука, очнувшийся Андрей внимания не обращал. По их словам, только они подстрелили минимум половину нападавших. Когда успели, если сказали, что вытаскивали Андрея. Воевода шуганул пацанов, а Сеида отправил к Кузьме — стрела задела пару зубов, раскрошив их. Кузьма, по профессии кузнец, а по призванию ушкуйник (или наоборот, тут мы затрудняемся с выбором), как все кузнецы на Руси являлся местным светилом стоматологии. Вынув из торбы льняной мешочек, вооружился клещами и без всякой анестезии удалил остатки разрушенных зубов. Андрей обязательно бы вмешался, если бы увидел стоматолога в деле, но на князя вновь напала тошнота и голова пошла кругом.

Ватаман артели перетаскивающей корабли, незамедлительно предъявил Андрею претензию за убитых лошадей и быков. Лука Фомич чуть было не зарубил наглеца, по всему выходило, что ватажники промышлявшие волоком, жили не только на честно заработанное серебро, но прямых доказательств преступного сговора у воеводы не было.

Про серебро разбойники не знали — факт. Струг, на дне которого спрятаны сундуки, не вызвал интереса разбойников, потому в сторону посланцев церкви даже не стреляли. Вострый кнут с интересом наблюдал, как ватаман зарядил за побитых быков и лошадей шесть сомов.

— Пускай будет шесть сомов, — легко согласился воевода. — Но серебра не дадим. Забирай сброю и всю одежу с убитых татей.

Такой расклад ватамана не устроил. Надо было видеть его рожу, вмиг покрывшуюся красными пятнами.

— Так ить это на…, - начал было возмущаться казачок, но вмиг примолк, прикусив язык, чувствуя, что едва не сболтнул лишнего.

— Что ить? Никак знакомцев узрел среди покойничков? — напирал Лука на ватамана.

— Окстись. Впервые вижу, — замахал руками ватаман.

— На ладони глянь, — зашептал на ухо князю Кузьма. — Мозоли видишь?

— И что? — не понял Андрей.

— А то! Лук он в руках чаще держит, чем сиськи своей бабы, — прошептал Кузьма. — Тать это. Ей богу тать.

— Это ничего не доказывает, может у него и бабы-то нет, — возразил Андрей.

— Я с купцом потолковал, — продолжал спорить Кузьма. — Так вот, он говорит, что впервые видит этого ватамана.

— А что раньше купчина молчал? — Андрей невольно повысил голос.

— Так мало ли что. Может, его недавно ватаманом выбрали, — развел руками Кузьма.

Вострый кнут наблюдал за Андреем с ехидной ухмылкой на губах, но борода скрывала это. Как же, такой удачливый князь, все у него ладно получается и, так сел в лужу! Товар потерял, людей у него побили…

— Значит так, — Андрей прервал препирательства Луки с казачком. — Или ты забираешь, что даем или, — Андрей сделал пузу. — Отвезем тебя с твоими людишками на суд к князю…

— Наместнику. Он в старой Резани сидит, — перебил князя Кузька, самый младший из троицы боярских детей. За что моментально схлопотал крепкую затрещину от старшего брата.

Это вызвало веселый смех дворни собравшейся вокруг Андрея, что разрядило обстановку. Повесить казачка, на основании только лишь одних подозрений Луки, Андрей не вправе. Вина не доказана. Князь своей волей мог вершить суд только над пойманными с поличным, а так… какие никакие, а законы на территории княжества действовали. Поди, потом объясняйся с Великим князем.

— Уговорили, — согласился ватаман с предложением, что вызвало у дворни новую волну хохота.

Заночевали тут же. Вострый кнут вытащил из своей котомки черную рясу, накинул поверх доспеха и всю ночь, на пару с Ерофеем, читал молитвы за упокой убиенных рабов божьих. Перевоплощение воина в монаха не вызвало удивления у присутствующих, к такому повороту событий все отнеслись равнодушно. Лука на вопросы Андрея отмалчивался. Всякий раз, когда князь пробовал заводить разговор о воинах-монахах, он словно натыкался на каменную стену. Андрей в очередной раз плюнул, разговорить Луку не получалось, Кузьма же, когда Андрей завел разговор с ним, вдруг вспомнил, что у него есть срочные дела и растворился в темноте ночи. Какие ночью могут быть дела?

Андрей попил горячего взвара приготовленного Кузьмой, но все равно долго не мог заснуть, ворочаясь на шкуре. Спать приходилось в спартанских условиях, но он уже за год почти привык к таким ночлегам. Из ума не выходила ехидная усмешка Вострого кнута или если хотите отца Филарета. Вот как к нему обращаться? Отец Филарет или Константин Васильевич Вострый кнут. Судя по отчеству, не из простых, родовит боярин.

Утром Андрей обнаружил пропажу своих татар. Исчезли все поголовно. Вместе с ними пропали кони. Шум, гам поднялся до небес. Ватажники рвались к князю, а дворня их не пропускала. Дело кончилось тумаками. Воины накостыляли самым шумным и все успокоились. Однако, работа не встала. Лука посвоевольничал, вместо посеченных быков и лошадей запряг в упряжки ватажников. Те было принялись протестовать против своеволия воеводы, но обнаженные мечи и сабли воеводских людей быстро привели ватажников в чувство.