Читать книгу ""Золотое" столетие династии Романовых. Между империей и семьей - Людмила Сукина"

Самой красивой из четырех девочек была Мария. Все окружающие считали ее по-настоящему очаровательной: густые светло-каштановые волосы обрамляли милое лицо, на котором сияли огромные темно-синие глаза, которые в семье называли «машины блюдца». В то же время она была самой ленивой в семье. С настоящим увлечением она занималась только рисованием. «Машка», как ее называли домашние, с детства любила разговоры о свадьбе и детях. Если бы она родилась купеческой или мещанской дочкой, то могла бы, вероятно, стать неплохой матерью и домохозяйкой. Но в семье Романовых ее в перспективе мог ждать только династический брак и официальная роль супруги какого-нибудь принца, которому, возможно, вовсе не нужно то семейное счастье, которое она могла дать.

Младшая дочь, Анастасия, нашим современникам известна во многом благодаря американскому мультфильму. Но она была вовсе не так красива и изящна, как его героиня. Маленького роста, коренастая, с темными волосами и голубыми глазами, в семье она слыла большой шалуньей. Ей были свойственны остроумие и живость характера, а также упрямство, озорство и дерзость. Благодаря способностям к языкам и музыкальному слуху у нее развилась страсть к подражанию. Она смешно, а иногда и не без сарказма передразнивала взрослых.

«Enfant terrible» («ужасное дитя») императорской семьи доставляла немало хлопот своим няням и боннам. В парке Царского Села она залезала на самые высокие деревья и спускалась вниз только по приказу отца. Будучи наказана, она никогда не плакала из гордости. Сестра Николая II и крестная Анастасии великая княжна Ольга Александровна как-то сильно обиделась на ее оскорбительную выходку и отшлепала девочку. Та только покраснела от досады и стремглав выбежала из комнаты. Не все шутки маленькой Анастасии были безобидны. Как-то дочери императора играли в снежки. Анастасия закатала в снежок довольно большой камень и бросила его в лицо Татьяне. От сильного удара старшая сестра упала на землю, только тогда испуганная малышка зарыдала.

Дочери царя росли в уединении царскосельских аллей. Они заменяли друг другу многочисленных друзей и знакомых, какие бывают у обычных людей, поэтому их отношения были очень близкими. Почти погодки, они не имели большой разницы в возрасте: старшая, Ольга, была старше самой младшей, Анастасии, всего на шесть лет. Девочки часто менялись платьями и украшениями, помогая друг другу одеваться к торжественным выходам и домашним праздникам. В юности они придумали называть себя аббревиатурой «ОТМА», составленной из начальных букв имен каждой из них. Так они подписывали совместные письма и карточки, прикрепляемые к подаркам.

В домашней обстановке фрейлины и прислуга называли великих княжон просто по имени и отчеству, но в официальных случаях к ним обращались в соответствии с полным титулом, что необычайно смущало их, воспитанных в сознании того, что необходимо быть скромными. В императорской семье, принимая ванну или застилая кровать, даже Александра Федоровна не прибегала к помощи прислуги, а девочки нередко сами и комнаты убирали. Позже, в сибирской ссылке, эти навыки им очень пригодились.

Связующим звеном с внешним миром для дочерей царя стали казаки из охраны царской семьи, матросы императорской яхты, комнатная прислуга. Великие княжны навещали семьи этих людей и делали их детям маленькие подарки. Эти подарки всегда были скромными, так как девочкам на карманные расходы полагалось только 9 рублей в месяц, которые тратились в основном на почтовую бумагу и духи.

Почти все свое время девочки проводили затворницами в Царском Селе. Отдушиной для них были субботы и воскресенья. В субботу к ним приезжала их молодая тетя – великая княжна Ольга Александровна, сестра отца. Только ей удавалось уговорить императрицу отпустить «ОТМА» с ней в Петербург. Туда они ехали в воскресенье утром на поезде. В столице заезжали в Аничков дворец к бабушке императрице Марии Федоровне на официальный завтрак. Потом ехали к Ольге Александровне для игр и танцев. К ней приглашались также их ровесницы из аристократических семей. Веселье продолжалось до тех пор, пока за ними не приезжала какая-нибудь из фрейлин императрицы и не отвозила их обратно в Царское Село.

У девочек в Александровском дворце не было отдельных комнат. Они жили по двое. Старших великих княжон называли «большая пара», младших – «маленькая пара». Когда они были детьми, их даже одевали попарно в одинаковые платья. Девочки спали на походных солдатских кроватях. Им не позволялось менять мебель в комнатах по своему вкусу и желанию – они могли только дополнить интерьер иконами, гравированными картинками и фотографиями. Когда великие княжны подросли, в комнаты поставили столы со скатертями, украшенными оборками, и кушетки с декоративными подушками. В общей большой комнате, разделенной занавесками, была устроена ванная и гардеробная. В ней стояла большая серебряная ванна, которой пользовались все девочки. Девушкам-подросткам разрешили вместо холодной утренней ванны принимать на ночь теплую с душистой эссенцией. Все барышни в императорской семье пользовались не очень дорогими духами фирмы «Коти»: Ольга – «Чайной розой», Татьяна – «Корсиканским жасмином», Анастасия – «Фиалкой», а Мария – «Сиренью».

Когда Ольга и Татьяна стали подростками, круг их обязанностей и жизнь несколько изменились. Каждая стала шефом-полковником одного из гвардейских полков и должна была присутствовать на парадах и смотрах, облачившись в женский вариант полкового мундира с длинной юбкой вместо бриджей, верхом на лошади, сидя боком в дамском седле. В сопровождении отца они получили возможность посещать театр, а под наблюдением фрейлин – играть в теннис, совершать конные прогулки и танцевать на домашних праздниках со специально подобранными скромными и знающими свое место офицерами. В 20 лет Ольга Николаевна получила в свое распоряжение часть своего состояния, которую тратила в основном на благотворительность.

В 1914 г. Ольга и Татьяна должны были начать светскую жизнь. Но война положила конец блестящим придворным балам и праздникам, поэтому официально вывезти их в свет было негде. Девушки остались запертыми в Царском Селе со своей семьей. Они так и не познали радости жизни молодых особ из высшего общества.

Цесаревич Алексей занимал в семье особое положение не только по причине гемофилии, но также из-за того, что ему со временем был уготован императорский престол. Его берегли и заботились о нем с особой тщательностью. До пяти лет он был на попечении матери и многочисленных нянек. В пятилетнем возрасте по рекомендации докторов к нему приставили двух дядек-матросов: Деревенько и Нагорного. Деревенько обладал особым даром обхождения с цесаревичем. Когда мальчик мучился от очередного приступа гемофилии, он мог устроить его настолько удобно, что тому сразу становилось легче.

Когда приступов не было неделями, а иногда и месяцами, Алексей вел себя так же, как и остальные дети. Живой, веселый и непослушный по натуре, он больше всего походил на сестру Анастасию. Его любимой проказой было ворваться в комнату, где занимались его сестры, и нарушить строгий порядок урока. В возрасте трех лет ему нравилось бывать на семейных обедах, чтобы ходить вокруг стола и общаться с гостями, а также лазать под столом, как это делают маленькие дети.

В обычной обстановке семейной жизни он во всем слушался старших сестер и даже, пока был маленьким, донашивал их одежду. Но со временем цесаревич понял, что занимает другое положение, что по своему статусу он выше сестер. Когда он появлялся с родителями на людях, его приветствовали возгласом: «Наследник!» Именно он в торжественных случаях сидел или стоял рядом с отцом, а не одна из его старших сестер. Алексей еще, конечно, был ребенком, и многие его поступки, когда он стремился показать свою значительность, выглядели забавно. Однажды группа офицеров гвардейского полка, где он числился шефом, пришла поздравить его с днем рождения (ему исполнилось шесть лет). Он немедленно прервал свою веселую игру с сестрами и важно произнес: «Сейчас убегайте, девочки, я занят. Кое-кто желает видеть меня по делу».