Читать книгу "Ричард Длинные Руки - маркграф - Гай Юлий Орловский"

Она ахнула и смотрела на меня расширенными глазами. На лице ее впервые отразился страх.

– Ты… оттуда?

– Да, – подтвердил я.

Она прошептала испуганно:

– Но там, говорят, совсем чудовища…

– Ага, – сказал я с мрачной гордостью. – Вот мы они и есть. Волки и тигры перед нами – овечки! Драконы – так вообще муравьи. Потому мой вам совет: садитесь на корабли, что у вас есть, и отплывайте на острова, где живут ваши соплеменники. Это единственный способ выжить. При нашей власти в королевстве не останется ни одного тролля, гоблина, огра или чего-то еще разумного и говорящего, что не является человеком. Да что говорить… если и среди самих человеков устроим жестокую прополку!

– К-как?

– Лучше тебе этого не видеть, – сказал я.

Уже издали она крикнула:

– Я забыла спросить… как твое имя?

– Ричард Длинные Руки, – крикнул я в ответ. – Не забудь! Это имя добавит вес твоим словам.

Она исчезла в зелени леса.

Мало ли что для меня вполне, да, вполне нормально пообщаться как с вампиршей, так и с троллихой, но в целом это нехорошо, и как майордом-христианин я должен и сам воздерживаться и пресекать подобное падение в захваченных землях, за которые теперь несу ответственность. Мне еще как-то иногда можно, хотя и нельзя, но для меня такое лишь крохотный эпизод, меня большие цели привлекают, чтоб не мельче шкафа, а вот простой народ может запасть, ощутить запретную сладость, а там и вовсе свернет с трудной стези праведного христианина на эту дорожку классных плотских утех.

Потому, сказал я себе горько, но твердо, глядя вслед шевелящимся зеленым зарослям, человек – это звучит гордо, а все остальное – под корень! Оставим только животный мир, а конкурентов человеческому пути развития – под нож. Хотя, конечно, красиво намечтать цивилизацию, где уживаются мирно люди, эльфы, кентавры и прочая нежить, но, увы, такое нежизнеспособно, и кровавые войны начнутся еще до того, как наберется достаточная мощь для Войн Магов…

Нет, надо поступать, как великий Кортес, ныне оплевываемый всякой мелкой мразью…

Я вздрогнул, как молния во тьме мелькнула ослепляющая в неожиданности мысль. Да, Кортес уничтожил великие империи кровожаднейших дикарей с их чудовищными ритуалами, но… уничтожил ли он в том значении, как понимают в «моем срединном»?

Все эти бесчисленные инки, майя и ацтеки составляют нынешнее население Боливии, Парагвая и прочих-прочих стран Латинской Америки!

Когда Амру ибн аль Ас с восьмитысячным отрядом вторгся во многомиллионный Египет и наголову разгромил войска этого народа хапи, истребил ли он их? Да, если в прошлом значении, так как тогда каждый человек был неразрывно связан с государством, с вождем, с религией, но для меня важнее, что на самом деле Амру всего лишь сменил Египту имя и религию, а сами египтяне оставили в прошлом свой язык, самоназвание и отвратительную религию, обожествляющую змей, крокодилов и кошек. Приняв ислам, кто добровольно, а кто под угрозой истребления – все стали арабами.

Другой арабский полководец Серджабиль вторгся в Сирию с четырьмя тысячами мусульман, и многомиллионная Сирия приняла арабский язык, ислам, и люди стали… арабами!

То есть арабы не истребили местное население. Они его сделали иным: навязали более высокую религию, а заодно и язык, а также сменили им самоназвание. Вот в этом и есть весь секрет мудрости…

Разозленный противоречивыми чувствами, я несся над белым заснеженным полем облаков, а когда спохватился и резко пошел вниз сквозь их толщу, внизу уже знакомые места, а вон и светло-розовое пятнышко, означающее Геннегау.

Инстинкт, подсказал внутренний голос. Как у пернатых, что находят дорогу. И даже дает команду на посадку. Ну, не совсем команду, но все же деликатно подсказывает…

Я пошел вниз, как падающая бомба, стремясь как можно быстрее выйти из зоны видимости. Сейчас день, в небе слепящее солнце, вдруг кто-то задерет голову, я начал сбрасывать скорость, когда площадка башни выросла опасно близко, в плечах стало горячо, мышцы стонут, я стиснул челюсти и терпел, чувствуя, как рвутся мелкие мышцы, что значит – нарастут вдвое толще, таков закон их роста.

Лапы ударились о каменный пол, я упал, перекатился на бок, как парашютист, сразу же сосредоточился на кодовом слове. По телу пробежала злая дрожь, хрустнули суставы, а сухожилия болезненно натянулись, но мои когтистые крылья быстро превратились в человеческие руки.

Ноги слегка подрагивали, я поднялся, перевел дыхание и, только подтянув ремень перевязи, начал спускаться вниз, как услышал звон металла.

Я поспешил вниз, на полдороге увидел бодро бегущего вверх по ступеням рослого стражника. В руке покачивается обнаженный меч, щит на локте другой, доспехи прилажены так хорошо, что не скрипят и не лязгают.

Увидев меня, оторопел.

– Ваша светлость!.. – крикнул он прерывающимся голосом. – Там вроде бы наверху что-то село!

– Правда? – спросил я.

– Клянусь! – выпалил он. – Черное, страшное!

– Уже улетело, – ответил я автоматически, затем спросил строго: – А что случилось?

Он сказал ошалело:

– Да как же… Надо же бдить!.. Я заметил и сразу кинулся… а вдруг там что всерьез… Может, почудилось, а может, и зверь какой… Вроде крупное!

– Это не зверь, – ответил я терпеливо. – Это почтовый голубь прилетал.

Он выпучил глаза.

– Почтовый… голубь?

– Ну да, – объяснил я. – А что?

– Ваша светлость, – взмолился он, – какой же это почтовый да еще голубь? Голуби разве такие?

Я сказал строго:

– Ты во всех странах бывал? Ишь, орнитолог дипломированный!.. Порода такая, понял? А то и вовсе вид. Что мохнатый, так это для морозоустойчивости. Этот голубь сизокрылый и мохнаторылый даже на Дальний Север летает, где медведи по улицам туды-сюды, туды-сюды… Почтой передают не только писульки мелкие, чтоб ты знал, но и бандероли с полезным грузом, посылки и даже контейнеры. И голубей выводят разной породы и разной грузоподъемности… Словом, ты молодец, что заметил и бросился охранять и бдить, за это тебе моя майордомья благодарность, а также поручение…

Он вытянулся, ответил бодро:

– Все выполню!

– Охраняй вход на эту башню, – сказал я строго, – не здесь, балда. Там внизу. Это секретное место для приема секретных и очень тайных агентов. Принимаю лично я! Что значит, высшая степень секретности. А тебе, значит, доверены высшие государственные ценности. Понял?

Он вытянулся, гаркнул:

– Премного благодарен!

– Молодец, – сказал я. – Это все потому, что все по бабам смотрят, а ты посмотрел на небо. Небо – это вот оно, понял? Да не на палец смотри, а куда показываю!