Читать книгу "Апдейт консерватизма - Леонид Ионин"

Профессор Адам Пшеворский почти два десятилетия назад выдвинул свою формулу[100]. Падения демократии, говорит он, никогда не произойдет в стране, где доход на душу населения превышает 6055 долларов — уровень дохода на душу населения в Аргентине в 1975 г.[101]Косвенно это подтверждается тем, что только в период с 1951 по 1990 г. в более бедных странах крах потерпели 39 демократий, тогда как в более богатых странах 31 демократия просуществовала 762 года, причем ни одна из них не погибла. Богатые демократические страны смогли пережить войны, бунты, скандалы, экономические и правительственные кризисы и многое другое. Вероятность выживания демократии возрастает с ростом дохода на душу населения. В странах с доходом на душу населения, не превышающим 1000 долларов, вероятность гибели демократии составляла 0,1636, что означает, что продолжительность ее существования равнялась примерно шести годам. При доходе на душу населения от 1001 до 3000 долларов вероятность гибели демократии составляла 0,0561, а продолжительность ее существования — примерно 18 лет. При доходе от 3001 до 6055 долларов вероятность составляла 0,0216, что равняется приблизительно 46 годам существования. А что бывает, когда доход превышает 6055 долларов, нам уже известно: демократия существует вечно. В случае гибели демократии, считает Пшеворский, при более низком доходе на душу населения диктатуры чаще устанавливаются именно победившей на выборах стороной, а не теми, на смену кому она приходит. В очень бедных странах вероятность установления диктатуры победившей или проигравшей на выборах стороной примерно одинакова. В странах с уровнем дохода от 1001 до 6055 долларов вероятность установления диктатуры проигравшей стороной намного выше. При доходе выше 6055 долларов ни одна из сторон не решится на захват власти.

Если верить забавным выкладкам Пшеворского, а также и Кольеру, импортированные постсоветские демократии в большинстве своем обречены, вопрос только в сроке их жизни. Для нас же сейчас важно, что импорт демократии, то есть по существу простейшая пересадка массово-демократических электоральных процедур на почву стран, обладающих, в отличие от массовых демократий, иной культурной, экономической и социальной организацией, не есть тем не менее их «завоевание» или «покорение». Даже если правящий до того режим сметен военной силой, как, например, в Ираке и Афганистане. Сами американцы утверждают, что они пришли с освободительными целями и освободили Ирак от жестокого диктатора, а Афганистан — от террористического режима талибов. Есть основания полагать, что они не кривят душой и оккупационные войска в обозримый промежуток времени будут выведены, а власть перейдет к местной администрации (дальше события будут развиваться по второму и третьему из описанных выше вариантов). Точно так же, как мы помним, Советская армия была выведена из освобожденных в 1945 г. стран Восточной Европы. Дело в том, что приход США и НАТО в эти страны — не «банальное» завоевание, а элемент реализации глобального проекта. О том, чем отличается глобальный проект от «банальной» имперской экспансии, много говорилось в разделах, посвященных геополитике. Практическая идеология глобального проекта — политическая корректность. Согласно принципам политической корректности, не США с участием НАТО оккупировали Афганистан, а международное сообщество пришло на помощь стремящемуся к свету демократии народу. Афганистану не повезло в течение менее чем полувека стать жертвой двух ориентированных на мировое господство глобальных проектов. Согласно не менее политкорректной, чем нынешняя западная, советской идеологии равенства, афганский народ стремился к свету социализма. Было бы неполиткорректно говорить, что страна не созрела для социализма. Точно так же не политкорректно сейчас сказать, что Афганистан не созрел для демократии. Это было бы похоже на рецидив колониального мышления, согласно которому есть народы, которые стоят на такой ступени развития, что не способны к самоуправлению, а потому должны управляться извне. Для политкорректного мышления это невыносимо. Поэтому необходимо считать, что афганцы, так же, как иракцы, котдивуарцы, гаитянцы (где страшное землетрясение обнаружило все убожество гаитянской демократии), могут быть такими же хорошими демократами, как англичане, французы, немцы. На практике импортированная демократия выливается в нестабильность, экономические катастрофы, падение жизненного уровня, а иногда в кровавые войны. Тем не менее идеология политкорректности остается непоколебимой, ибо при всей ее толерантной благостности она уверена в наличии многочисленных врагов — террористов, сексистов, фашистов, коммунистов, ксенофобов, гомофобов и прочих мракобесов, справится с которыми помогают гуманитарный экспедиционный корпус и гуманитарные бомбардировки.

Общество меньшинств

В одном из первых разделов книги мы определили политкорректность как идеологию современной массовой демократии, служащую, с одной стороны, легитимации внутренней и внешней политики западных государств и союзов, а с другой — подавлению инакомыслия и обеспечению идейного и ценностного консенсуса. Именно второй функции политкорректности — подавлению инакомыслия и обеспечению идейного и ценностного консенсуса — посвящена, в основном, настоящая работа. Содержательно этот консенсус формируется как идеология тотального равенства, ведущая к стиранию всякого рода различий и полному абстрагированию человеческих индивидов, обладающих равными универсальными правами, обеспечение которых является первой и главной функцией государства и политической системы в целом. В то же время политкорректность порождает новый тип социальной структуры, где ключевыми групповыми идентификациями являются категории разного рода меньшинств, рассматриваемых как депривированные и когда-то подвергавшиеся/сейчас подвергаемые эксклюзии со стороны некоего неопределенного господствующего большинства. Это господствующее большинство определяется по-разному каждым из угнетаемых меньшинств. По отношению к женщинам это мужчины, по отношению к черным — белые, по отношению к инвалидам — здоровые, к бедным — богатые, к жирным — стройные, к уродливым — красивые, к глупым — умные, по отношению к гомосексуалам — люди традиционной сексуальной ориентации и т. д. В результате общество начинает рассматриваться как общество меньшинств, в котором только меньшинства выглядят реально существующими и претендующими на универсальные права, тогда как это самое якобы господствующее большинство ведет как бы теневое существование и является лишь фоном, служащим демонстрации специфики любого рода меньшинств и обоснованию их претензий на высокий социальный статус и привилегированное место в системе распределения благ.

В результате происходят поистине эпохальные цивилизационные изменения. Мы показали, что господство политкорректности медленно, но весьма эффективно ведет к изменению некоторых основополагающих «констант» европейской цивилизации. Так, политкорректность ведет к замене истины как высшей ценности и главного критерия не только научной, но и — не побоюсь этого слова! — моральной правоты терпимостью как высшей максимой морали. Разумеется, виной тому не только политкорректность, но и общее релятивистское устремление философии XX и XXI вв., выразившееся, в частности, в идеях постмодерна, но политкорректность в этой связи можно рассматривать как дедуцированный из релятивистской философии набор моральных поучений и поведенческих образцов, подходящих к умственному уровню широких масс.