Читать книгу "Агент его Величества - Вадим Волобуев"

– Другими словами, – произнёс грузин, дрожа от негодования, – вы не считаете предосудительным убийство детей, насилование женщин, сожжение домов…

– Дело не в том, считаю я так или не считаю. Всякая война, если вы присмотритесь к ней повнимательнее, кишит подобного рода явлениями. Так почему мы должны ханжески закрывать на это глаза, рассуждая о неких абстрактных правилах войны? Впрочем, мы отвлеклись от темы, а мне бы многое хотелось узнать. Продолжайте свой рассказ.

Всё ещё клокоча от гнева, грузин вернулся к прерванному повествованию. Он так и не сказал Катакази, что не владеет английским, а тот не спрашивал, полагая это чем-то само собой разумеющимся. Так с самого начала между ними возникло недоразумение.

Минут через тридцать они остановились возле высокого деревянного дома с аккуратными карнизами под окнами и швейцаром возле входа. Рядом под навесом находилось открытое кафе. Дом был выкрашен красной краской, внутри виднелся небольшой холл с кожаной мебелью.

– Вот мы и приехали, – сказал Катакази. – Здесь переночуем, а завтра отправимся в Вашингтон.

– Почему в Вашингтон? – спросил Чихрадзе. – Я думал, в Нью-Йорк. Разве не там стоит эскадра?

– Ах, ну конечно же. Несомненно. Но сначала я представлю вас послу. Он весьма беспокоится по поводу вас.

– Очень мило с его стороны, – буркнул гардемарин.

Непонятно было, то ли он польщён таким вниманием, то ли недоволен. Они прошли внутрь и приблизились к человеку за стойкой. Катакази что-то сказал ему, тот сверился с бумагами и выдал им два ключа.

– Держите, – сказал Константин Гаврилович, передавая один из них своему подопечному. – Это ключ от вашего номера.

– Благодарю вас.

Сердце грузина взыграло. Наконец-то он будет спать на обычной постели, прикрывшись обычным одеялом!

– Возможно, здесь есть и душ? – спросил он с затаённой надеждой.

– И душ, и ванная, если вам угодно, – успокоил его Катакази.

«Я в раю», – подумал грузин.

Константин Гаврилович оказался деликатным человеком. Понимая, что гардемарину нужно прийти в себя после долгой дороги, он не стал докучать ему своей кампанией, и пообещал заглянуть ближе к обеду. Это было весьма своевременное замечание, ибо Чихрадзе уже начал ощущать позывы голода.

В два часа дня, отдохнувший и смывший с себя всю грязь, он спустился вместе с русским резидентом в ресторан. Платил, естественно, Катакази – у Чихрадзе все деньги изъяли южане. Ожидая, пока официант принесёт меню, гардемарин покосился на очень красивую девушку лет двадцати, в одиночестве сидевшую за соседним столиком. Стройная брюнетка в белом платье, она отрешённо смотрела в окно, словно не замечая прикованных к себе взглядов мужчин. Её округлое белое лицо было задумчиво, большие карие глаза безучастно гуляли по лицам проходящих людей. Высокая грудь, нависая над стоявшей тарелкой, поднималась и опускалась в такт ровному дыханию. Рядом сидела служанка – женщина средних лет с завитыми волосами, державшая в руках капот хозяйки. Мужчины пожирали глазами обоих гостий и перемигивались между собой. Удивительно, как эта красавица в белом осмелилась явиться в общественное место одна, без сопровождающих. Неслыханная дерзость по американским меркам.

Нечаянно взгляд девушки упал на него. Она слегка улыбнулась (или ему так показалось?), и сердце грузина взыграло. С превеликим трудом он отвёл от неё свой взор и опустил голову.

– Завидная барышня, не правда ли? – донёсся до него голос резидента. – Только напрасно она вышла из дому одна. Здесь этого не любят.

– Может, она ждёт кавалера, – предположил Чихрадзе, не поднимая глаз.

– Вероятно. Но ему не следует задерживаться. – Он шмыгнул носом и похотливо щёлкнул языком. – Подлинная нимфа, не правда ли?

– Вы правы.

Принесли меню. Гардемарин, раскрыв его, краем глаза следил за красавицей. Какой-то мужчина, встав из-за стола, приблизился к ней, склонился в поклоне и произнёс с улыбкой короткую фразу. Девушка ответила, кинув на него быстрый взгляд. Мужчина подвинул стул и сел, продолжая разговор. Девушка, кажется, находилась в растерянности. Взор её, старательно избегавший лица незнакомца, случайно упал на грузина, и тот понял всё. Мгновенно оценив обстановку, он решительно поднялся. Подошёл к мужчине, встал перед ним, уткнув правый кулак в стол.

– Кажется, мадемуазель не хочет вашего общества, – отчётливо произнёс он по-французски.

Мужчина вскинул брови, хотел что-то ответить, но лишь почесал висок, пожал плечами и, извинившись перед барышней, убрался. Девушка с благодарностью взглянула на Чихрадзе, что-то сказала ему, признательно улыбаясь. Чихрадзе учтиво поклонился и вернулся на своё место.

– Браво, – беззвучно похлопал ему Катакази. – Теперь у вас есть верная поклонница в этом городе. И какая!

Грузин не ответил. Он почему-то был расстроен.

Скоро к девушке присоединился ожидаемый кавалер, и они ушли. Напоследок она обернулась, пронзив сердце грузина ещё одной благосклонной улыбкой. Чихрадзе неотрывно смотрел ей вслед, чувствуя, что уплывает его сладостный сон.

– Теперь вы будете грезить ею, не так ли? – насмешливо осведомился Катакази. – Сочинять в её честь оды и петь о неразделённой любви.

– Вы что же, потешаетесь надо мной?

– Немного. Надеюсь, это не обидит вас. – Он бросил на гардемарина невинный взгляд.

– Я бы советовал вам поостеречься. Мне не нравятся насмешники.

– Бросьте, гардемарин. Не будьте таким чопорным. Всё-таки мы в Америке – стране вольных людей и вольных нравов.

Чихрадзе не разделял этого мнения. Он так грозно зыркнул на Катакази, что тот почёл за благо прекратить свои остроты.

– Ну-с, – произнёс он по окончании обеда. – Теперь отдохнём, а завтра пораньше отправимся в путь. Вы не против?

– Нет. Меня в самом деле что-то клонит ко сну.

Они поднялись в номера, гардемарин бухнулся на свою кровать и проспал добрых три часа. Разбудил его стук в дверь. Очнувшись, он устремил взгляд в окно. Там уже начинало темнеть, сквозь серый туман пробивался электрический свет из противоположного дома. Память его с трудом восстанавливала события последних часов, и должно было пройти около пяти секунд, прежде чем Чихрадзе сообразил, где он находится.

В дверь опять постучали. Гардемарин поднялся, потёр заспанные глаза, пошёл открывать. Он ожидал увидеть Катакази, но это оказалась давешняя девушка из ресторана. Не в силах поверить в своё счастье, грузин застыл как истукан. Гостья что-то произнесла мягким голосом. Грузин покачал головой, показывая, что не понимает. Тогда девушка кивнула внутрь комнаты, как бы спрашивая позволения войти. Гардемарин отошёл в сторону, пропуская её. Красавица прошествовала в номер, обдав его головокружительным запахом духов. Остановившись посреди комнаты, она обернулась и лукаво взглянула на него. Чихрадзе медленно прикрыл за собой дверь.