Читать книгу "Агенты СИНЛАРа - Анна Тин"

Даже Шенгуф, вернее Канго, слушал все это неподвижно. Чудовищное безразличие к собственной участи охватило его, и, как ни странно, он успокоился. Как будто все эти годы ждал именно такого финала своей истории. Несмотря на несколько бессонных ночей, небезопасных в его возрасте, физически он ощущал себя лучше. Он был уверен, что его убьют сегодня, и стоически ждал этого момента. Но даже в этом его обожаемое божество, К'Тааг, предавшее его, как когда-то он предал Джан-Тунара и потом последнюю волю его, решил обмануть его ожидания.

— …Имя Шенгуфа отныне мертво, — заключил безжалостный, не знающий усталости, голос: — И обращаться с ним надо так, как будто его больше не существует. Никто не смеет давать ему кров или пищу, служить ему или допускать, чтобы он служил кому-либо, говорить с ним или отвечать ему. Но горе тому, кто тронет его тело, пока его дух сам собой не покинет эту оболочку. Бог Каменных Небес запрещает убивать его, дотрагиваться до него или бросать в него камни. Его нельзя умерщвлять никаким оружием, и тот, кто нарушит волю Величайшего, будет проклят страшной болезнью и мучительной смертью. Ибо К'Тааг покарал его смертью еще при жизни, и он должен испить эту кару.

— Ступайте же! — завершил призрак очень долгую речь: — Повернитесь и бегите отсюда! Ибо все здесь теперь принадлежит только мертвым, а живые должны уйти.

И, точно услышав эти слова, изображение гигантского насекомого на небе, вместе с его роем, стремительно, со свистом, визгом и скрежетом, набрало высоту, сжалось до маленького пятна и исчезло как раз там, где была граница между темной и светлой сторонами неба.

— Идите! — пронзительно вскричал призрак Джан-Тунара, и тут же паника захлестнула ошеломленную толпу и вывела ее из оцепенения. Все слилось в беспорядочном бегстве, когда люди, толкаясь и давясь, кинулись к воротам крепости. Вот когда понадобилась ширина проспекта! Жрецы, воины, горожане, начальники и подчиненные, младшие и старшие, все стремились прочь, прочь от увиденного и услышанного. Человеческая волна вылилась из распахнутых ворот за циклопическую стену и рассеялась по улицам, сомкнувшись в одном потоке с мирянами, спешащими по домам. Жители Лантера еще не успели добраться до окраин, когда чернота над городом уже рассеялась и небо снова залило ровным предзакатным светом от горизонта до горизонта.

На совершенно безлюдной и разгромленной дворцовой площади исчез также мертвый император — вместе с призрачной свитой и троном.

Только Шенгуф-Канго, по-прежнему голый, стоял в большом круге из пепла. Свита скрылась где-то в городе, покинув его навсегда. Как ни странно, ему не было холодно или жарко, и дрожь, что пробегала по телу, была чисто нервной. Он ощущал себя совершенно пустым. Ни одной мысли, чувства, желания или понятия в нем не осталось. Вокруг него возвышались великолепные покои и строения Дворца с надежно спрятанными запасами еды и одежды и где теперь не было слуг. Зато были мертвецы — его терпеливые и надежные спутники, которые никогда его одного не оставят. Внезапно он что-то вспомнил и нахмурился. Потом медленно произнес вслух, как будто в никуда:

— Я же сам… Я же САМ говорил ИМ об ИСКУПЛЕНИИ!

И бывший Повелитель захохотал. В полный голос, внезапно вернувшийся к нему. И в гулкой пустоте гигантской площади гремело эхо, искажая звук. Нельзя было понять, смеется он или рыдает.

* * *

Я заметила похожее состояние и у остальных Смотрителей Небес, но рискнула спросить только у Уло. Тем более что зашел он ко мне одним из последних и я, как и другим, вручила ему запас смеси для метаболической коррекции. Я сделала ее по просьбе Стива, поскольку сами по себе подземные жители слишком долго привыкали бы к условиям поверхности. Пока, для пробы, мы, с их собственного согласия, выдали эликсир только тем гшаммцам, что работали вместе с нами в Ширтахо. Но мы договорились и о дальнейшем, на случай, если все пройдет удачно. Через поколение этот вопрос будет снят сам собой, но для тех, кто хотел теперь жить на свету, без нашей помощи это было бы нереально. Хотя формальные проблемы были сняты, Дух Джан-Тунара вполне добровольно и даже охотно даровал всем Смотрителям особые привилегии, а его шокированные и кающиеся подданные готовы были в точности выполнять указания. Пещерные обитатели, однако, не торопились расселяться по поверхности. Они собирались поселиться у основания плато, вблизи входов в свои надежные убежища, там, где Стивен намеревался строить СИНЛАРский маяк, поскольку База теперь была намерена возобновить интенсивное наблюдение на Гшамм.

Так вот, несмотря на полный успех нашего предприятия, все Смотрители пребывали в подавленном настроении, и я теперь хотела бы выяснить — отчего.

* * *

Уло был одет в изготовленные по его рисункам из наших материалов одежды, по земным меркам, длинные и нелепые, но очень нравящиеся ему самому. Он взял у меня контейнер, молча выслушал инструкции по пользованию и намеревался уйти к «Цветку», поскольку именно Нат вызвалась довезти их всех туда, куда они пожелают. Но времени до отлета еще было достаточно, и я жестом остановила его.

— Послушайте, Уло…

— Да? — без особой охоты отозвался он.

— У меня к вам есть один странный вопрос…

— Какой?

— Отчего вы все совершенно не рады спасению собственного мира от паразита К'Таага и имперского бреда заодно?

Мимика в виде подергивания носом аналогична по смыслу человеческой улыбке:

— Мы очень рады.

— Правда? Тогда я совершенно ничего не смыслю в эмпатии… — ядовито заметила я. Он ощутил мой сарказм:

— Мы рады, но… Мне очень трудно это объяснить.

— Попробуйте. Я, конечно, не столь гениальна, как Повелитель Камня, но все же постараюсь сообразить.

— О, тут дело не в разуме, а в эмоциях. Кончился старый мир, начинается новый. И мы еще совершенно не знаем, какой он, этот мир. Тысячелетиями мы жили в подземельях, думая, что над головой — Камень и что Вселенная ограничена в своем объеме. Что нет других разумных рас, а посланники Центра Мира — это наши предки и герои. Теперь все другое. Над головой — бесконечное небо. Вселенная населена бесчисленными разумными расами, иногда подобными нашей. Раньше мы были совершенны и приспособлены к тому, что есть плохо и хорошо на нашей планете. Теперь же все слишком изменилось…

— Это мы тоже продумали. Мы старались не выходить за ваш адаптивный запас…

— За что?!

— За ваши возможности изменяться.

Уло махнул рукой сверху вниз:

— Я понимаю. Я же говорю, это не разум, а чувства. Они иногда противоречат друг другу. На самом деле умом мы все очень довольны, и это просто отмирает наша прежняя жизнь… Старые страхи, иллюзии. Но это пройдет.

— Вам будут помогать. Так что вас не бросят, если, конечно, вы опять не наделаете глупостей.

Он опять подергал носом:

— Мы постараемся. И потом… Я кое-что понял, пока работал с вами.