Читать книгу "Кощеевы земли - Александр Самсонов"

— Да ничего, — огрызнулся старейшина, — пусть живет, как жил. Даже Наста ему не поможет. Лесная дева — создание непредсказуемое. Захочет — вернется, а не захочет... в любом случае в деревне ему делать нечего — там точно с ума сойдет или руки на себя наложит. Да, не повезло тебе, Филя...

Отшельник с надеждой смотрел на стариков, но, когда услышал решение Акима, робкая улыбка тронула его губы.

— Спасибо, Аким Афанасьевич, век помнить буду. Ведь я боялся, что вы меня с собой заберете, а мне только здесь жить и хорошо. Я буду вам картины присылать. Я понимаю, что не мастер, да больше у меня Ничего нет. Айна и картины. В этом моя жизнь.

— Ладно, проехали. Ты говорил о каких-то следах у озера. Давай-ка прогуляемся туда и посмотрим на них. Дюже интересно. Да и начальникам от лесохозяйства охота на них поглядеть.

От хутора до дальних озер пошли вдоль ручья, протекавшего через двор. Филипп утверждал, что именно на водопое, облюбованном сохатыми, он и нашел останки животных.

— Вы все-таки ружья зарядите, а то, не ровен час, кто появится, — сразу же предупредил сельчан отшельник.

Сам художник огнестрельным оружием не пользовался, предпочитая самолично изготовленный лук. Спутники местного Чингачгука таким советом не пренебрегли, вооружившись, как на войну.

Продвигаясь следом за прокладывавшим дорогу среди густых кустов Филиппом, Аким почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд. То же самое ощутили и другие охотники. Единственным, кто не обратил на это внимания оставался художник.

— Слышь, Афанасьич, — прошептал в спину старейшине Силантий, — за нами кто-то крадется.

Басанов кивнул и, приложив палец к губам, не останавливаясь, стал смещаться чуть в сторону, пытаясь поскорее выйти на более-менее открытое пространство. Старый лесничий настороженно завертел головой, но, так ничего и не увидев среди сплошной зелени, двинулся дальше, догонять чуть выдвинувшегося вперед Акима. Венька, нервно передернув плечами, тенью последовал за ними.

Выйдя из густых прибрежных зарослей, охотники, притормаживая разогнавшегося отшельника, осторожно осмотрелись, но лес дышал спокойствием.

— Так. Никто никуда не отходит дальше трех шагов,-распорядился Аким. — Есть здесь кто, нет никого — все едино: поганое место, несмотря на красивую обертку.

На краю густого березняка в нос ударил запах гниющего мяса. Тучи мух с жужжаньем вились над лежащими в высокой траве тушами мертвых животных. Встав чуть поодаль от места побоища, отшельник показал на утоптанную тропинку среди деревьев.

— Здесь они каждый день ходили к ручью. Стадо насчитывало шесть голов, половина лежит здесь. Остальные ушли и вряд ли вернутся сюда когда-нибудь.

— Говоришь, позавчера заметил? — спросил Савелий, разглядывая мертвых лосей.

— Да, но они уже были с запахом.

— Странно. В лесу всяких мелких зверушек хватает, и крупные тоже есть. На такой «аромат» со всей округи сбежались бы и по косточкам растащили. А здесь...

Лесничий внимательно осмотрел землю в поисках следов. Создавалось впечатление, что вожделенная для лесных зверей халявная еда по неизвестной причине стала запретной, и животные это прекрасно понимали.

— Вот, смотри, — указал Силантий на помятую траву, — медведь приходил, но постоял, посмотрел и ушел. Да от такого обеда эта животина ни в жизнь не откажется. Самое то, с душком.

Огибая туши, он прошел дальше. Венька верным телохранителем следовал за ним, не отставая. Лесничий нашел еще несколько следов хищников, но ни один из них к убитым лосям так и не подошел. Всякий раз, не доходя нескольких метров до пищи, след резко разворачивался в обратную сторону и исчезал среди берез. Создавалось впечатление, что, подойдя на запах, животные сталкивались с кем-то или чем-то настолько опасным и страшным, что сломя голову бросались наутек и больше не возвращались.

Пристальный взгляд, сверлящий спину, продолжал неприятно давить на обострившиеся нервы. Аким искоса оглядел подступающие со стороны ручья кусты, ему показалось, что среди неподвижной зелени мелькнула коричневая тень. Она стремительно двигалась в направлении отошедших на значительное расстояние лесничего и его помощника.

— Силантий, справа! — запоздало закричал он вдруг и вскинул ружье.

Лесничий недоуменно посмотрел на старейшину, но мгновенно понявший все Венька, не раздумывая, разрядил карабин в колыхнувшиеся рядом кусты. Гром выстрелов смешался с пронзительным воплем и треском ветвей. Проламываясь через густые заросли, на людей выскочил невиданный доселе зверь. В два раза превосходя размером самого крупного медведя и ощерившись длинными саблевидными клыками, он стремительно приближался к замершему в оцепенении Силантию. Пули от загромыхавшего карабина старейшины вырывали из надвигавшегося тела куски плоти, но казалось, что неумолимую машину смерти не остановить. В отчаянном прыжке Венька оттолкнул лесничего из-под надвигающейся твари, но сам отскочить не успел. Удар мощной лапы смахнул человека, как пушинку. Молодой охотник с шумом влетел в зеленые заросли и затих. В отчаянии Аким застонал, но патроны в карабине закончились, и секунд, необходимых для перезарядки у него не осталось.

Тварь, недовольно рыкнув, остановилась. Взгляд ее нацелился на неловко упавшего Силантия. И в этот момент выпущенная Филиппом стрела вошла в горящий красным огнем глаз зверя. Издав душераздирающий вопль, чудовище схватилось обеими лапами за торчащее из головы оперенное древко. В это время вторая стрела вонзилась в распахнутую в крике пасть. Сделав несколько шагов в направлении стрелка, чудовище, захрипев, изогнулось и рухнуло на траву.

Пришедший в себя лесничий резво вскочил на ноги и в упор всадил всю обойму в лежащее на земле тело. От каждого выстрела в груди твари возникали отверстия размером с кулак. Но умирать она не собиралась. Жалобно постанывая и разбрасывая брызги крови, попыталась уползти к ближайшим кустам. Лишь когда к Силантию присоединился перезарядивший оружие Аким, почти добравшаяся до спасительных кустов страхолюдина затихла.

Старейшина осторожно подошел к лежащему на земле зверю. Алая кровь с бульканьем вытекала из исковерканной грудной клетки и, стекая по длинной шелковистой шерсти, капала на помятую траву. Длинный черный язык вывалился из заполненной красной пеной пасти. Глядя на поверженного, Аким содрогнулся, представив, что мог бы он натворить, не останови его несколько десятков пуль. Да если бы не точные выстрелы отшельника, то неизвестно, чем бы все закончилось. Лесничий с виноватым выражением лица помогал встать помятому Веньке. Парень, зажимая разорванную острым когтем щеку, смотрел округлившимися глазами на распластанное тело врага, словно не веря, что остался жив.

— Прости старика, — расстроенно приговаривал Силантий, поддерживая за плечо своего помощника, — я уже не боец. Старый стал, пора на пенсию. Когда тебя подлатаем, станешь на мое место. Я же все — износился.

Стоявший за спиной Акима Филипп вдруг удивленно вскрикнул. Старейшина обернулся, и вопрос застыл на его губах. Отшельник, повернувшись в противоположную сторону, показывал рукой на шевелящиеся в отдалении кусты. Едва Аким вскинул карабин, как художник с силой ударил по стволу луком, уводя пулю в землю.