Читать книгу "Время перемен - Кэтрин Куксон"

– Да, интересно.

– Тебе известно, что в нем? – Дэн прищурился.

– Да, она обсуждала его со мной.

– И будущую судьбу Лоренса?

– Да.

– Как же она себе это представляла? Уверен, что твое теперешнее предложение в ее планы не вошло.

– Нет, об этом Кэти не подумала. Она решила, что имение должно быть продано, и кто-то из вас, ты или Джон, возьмете Лоренса к себе.

– Боже! – Дэн опустил голову и отвернулся. – Так вот, что тебя подтолкнуло решиться на такой шаг.

– Нет, не только это. Я предложила бы такой вариант в любом случае, поскольку уверена: как бы ни воспринял это Джон, Дженни сразу упадет в обморок. А Барбара… ну, если она не может выносить собственного сына, едва ли захочет заботиться о таком, как Лоренс. Все это я говорила Кэти, но она считала, будто ты, Дэн, сумеешь переубедить Барбару… Она тебя очень любила, ты был ее любимым братом.

– О, Бриджи, не заставляй меня стыдиться себя самого, – печально произнес Дэн, качая головой.

– Извини, но я не думала ни о чем подобном. Но раз уж разговор коснулся Барбары, хочу спросить тебя: ты пытался втолковать ей, что навестить Бена – ее долг, как бы она к нему ни относилась.

– Нет, Бриджи, потому что уверен – это бесполезно.

– Она все такая же?

– Даже еще хуже. Она все больше уходит в себя. За месяц мы не обменялись и десятком слов.

– Мне искренне жаль, что все так сложилось, Дэн.

– Пусть тебя это не волнует, Бриджи. Я уже настолько привык к такой жизни, что не знал бы, как себя вести, если она вдруг изменилась бы.

– Дэн.

– Да, Бриджи.

– Ты позволишь задать тебе нескромный вопрос?

– Ты прекрасно знаешь, что можешь спрашивать о чем угодно.

Последовала пауза.

– Она продолжает с ним встречаться?

– Насколько я знаю, да, – ответил он, тоже помолчав. – Барбара время от времени уезжает, иногда не ночует, но в последние годы это случается все реже.

– Годы, долгие годы. – Бриджи нетерпеливо тряхнула головой. – Все это тянется четверть века, даже больше. Такое положение противоречит ее натуре. Я предполагала, что Барбара порвет с ним, когда он откажется оставить семью, а Майкл именно так и поступил. Мне казалось, она не сможет продолжать оставаться на вторых ролях. Я думала, Барбара образумится, убедившись, что он совсем не бог… И все же виню себя во многом из того, что произошло. В первую очередь, мне не следовало вмешиваться, пусть бы она вышла за него замуж. Извини, Дэн, но мне на самом деле не следовало становиться у нее на пути.

– Что сделано, того не вернешь, Бриджи. Все в прошлом, и в очень далеком. И не нужно винить себя. Ты оказалась только частью всей этой путаницы, как, собственно, и я.

– Дэн, ты вел себя честно и открыто и поступил благородно.

– А что понимать под благородством? Ведь все дело в том, с какой стороны на него смотреть. В моем благородном поступке было больше корысти. Мне нужна она, я хотел ее больше всего на свете. Даже когда все это началось, я продолжал хотеть ее. Мне кажется, поворотным моментом стал тот день, когда Барбара заметила, что Рут беременна и захотела ее вышвырнуть. Я понял, она считала меня легковерным дураком, и еще меня возмутила ее самоуверенность и несправедливость к Рути. С тех пор душа моя зачерствела.

– Что с ней будет дальше, Дэн?

– Не могу сказать, Бриджи.

Бриджи взглянула на свои руки: пальцы мелко подрагивали. Она сцепила их и крепко стиснула.

– Дэн, она очень несчастна. Ее окружает стена глухоты, а рядом нет никого: ни мальчиков, ни тебя, ни меня.

– У нее есть все, что ей необходимо, Бриджи, по крайней мере, я на это надеюсь. Возможно, тебе покажется странным, что об этом говорю я, но это действительно так. Надеюсь, что встречи с ним дают Барбаре то, что ей нужно в жизни.

Бриджи взглянула на него и поняла: он говорит правду. Такова любовь. И если когда-либо мужчина по-настоящему любил женщину, то это был Дэн. Любовь его жила и теперь. Бедный, бедный Дэн…

Глава 3

Было подсчитано, что 1 июля 1916 года[9]погибло девятнадцать тысяч английских солдат и пятьдесят семь тысяч ранено. За всю войну не было еще дня, когда потери оказывались такими огромными. Солдаты поднимались в атаку волна за волной, а пулеметы немцев косили их как траву. Окрестности реки Соммы стали кладбищем армии генерала Китченера. Трагедия имела свой отзвук в Британии. И все же люди продолжали петь и смеяться. Они посмеивались над «Стариной Билли», – творением художника-карикатуриста Бэрнсфадера. На плакате был изображен средних лет солдат с пышными усами, лицо его выражало стойкость и вызов смерти. Надпись под карикатурой гласила: «Если знаешь цель получше, к ней и иди».

Если бы «цель получше» означала дом, многие были бы готовы дорого за нее заплатить.

Ситуация на море была не лучше, чем на суше. Флоты Германии и Великобритании затеяли игру в прятки у полуострова Ютландия. Почему же Британия не показывала свое превосходство на море? Но нация унывать не собиралась. Звучали бодрые песни «Долог путь до Типперэри», «Сестра Сюзи шьет солдатам рубашки», «Пусть ярко горит огонь в очагах»…

И как-то незаметно подошло Рождество.

Нигде настроение не было таким бодрым, как в Хай-Бэнкс-Холле. За осенние месяцы пятнадцать офицеров, попрощавшись с товарищами и расцеловавшись с персоналом, отправились в военное управление, чтобы узнать о своей дальнейшей судьбе. Год назад любой из них, не задумываясь, готов был «перепрыгнуть канаву» (так они именовали Ла-Манш), но теперь никто не горел желанием пересечь пролив.

В последние месяцы «Бункер» работал с повышенной нагрузкой. Количество коек в нем удвоилось. Но общая атмосфера в особняке в рождественскую неделю 1916 года была приподнятой, царившее здесь оживление напоминало суету в сельском доме в преддверии праздника.

За день до торжества все пациенты, за исключением обитателей «Бункера» и Владельца Замка (как беззлобно окрестили Бена), были заняты предпраздничными хлопотами. Кто-то резал остролист, из которого потом плели рождественские венки, часть пациентов клеила гирлянды, другие затем их развешивали.

Больше половины украшений уже заняли свои места. Не только на полке над камином, но и по всем углам вестибюля можно было видеть вырезанные из дерева фигурки животных и птиц всевозможных пород и размеров. Одни были вырезаны без особого изящества, другие – с особой тщательностью, однако все работы отличало поразительное умение автора передавать движение.