Читать книгу "Эра надежд - Андрей Величко"

Он влепил мне оплеуху, я подставил другую щеку и, когда солдат открылся, размахиваясь для второго удара, провел неплохой правый в печень. Такая трактовка христианства понравилась зрителям, а я еще посоветовал им зайти в Фоменковский храм к помощнику настоятеля, гауптштурмпастырю отцу Илиодору. Он очень сведущ в заинтересовавших вас тонкостях христианства, у него есть чему поучится, несмотря на его вроде бы хилое сложение, заверил я легионеров.

Интересно, во что выльется попытка проповедования конфуцианства в этой среде?

Ну а насчет отсутствия у легионеров своих интересов в Китае и около я говорил чистую правду. Им не нужны будут даже деньги, лишние они просто передадут нам. И будут, не щадя своих жизней, воевать там, где им прикажет страна, которой они принесли клятву, то есть Австралия. Всякие же тонкости типа того, кто и сколько заплатил за врученное им оружие, вряд ли заинтересуют гордых сынов Южной Америки.

Однако охмурение китайского посланца оказалось нелегким делом. Причем после первых же своих слов я с удивлением услышал, что Сын Неба, оказывается, в полном соответствии с заветами Конфуция борется за мир во всем мире! При этом полагаясь не только на армию, но и на изначально присущую каждому императору, хоть и в разной степени, магическую силу «дэ».

Да… надо же, а нам-то с Ильей казалось, что только Австралия додумалась до миролюбия как основы своей внешней политики! А тут на тебе – чуть ли не конкурент. Правда, не совсем, потому как средства для достижения искомого мира применялись очень разные. В частности, Илья на магическую силу совершенно не полагался, о чем я и сообщил удовлетворенно улыбнувшемуся доктору.

Далее Ю Пэнчунь просветил меня относительно взглядов китайского руководства на проблемы вооруженных конфликтов. Они, надо сказать, радикально отличались от европейских. Там ведь до начала войны подразумевалось, что сходятся примерно равные в юридическом смысле противники, и война покажет, кто из них сильнее по факту. Китай же считал, что бывают либо бунты забывших свое место стран из второго круга, либо их превентивное усмирение. То есть любая война изначально рассматривалась как полицейская операция, потому и отношение к солдатам было примерно как к жандармам в Российской империи.

Вот тут я и влез с предложением вместе с пулеметами получить право на вторичный наем арауканов. Ведь их родина при всем желании не сможет взбунтоваться против Поднебесной!

Доктор Ю быстро оценил всю красоту предложенной идеи. Будучи умным человеком, он понимал, что справиться с европейцами будет не так просто, если не предпринимать радикальных военных реформ, но это противоречило чуть ли не всем заветам Конфуция подряд. А тут – в полном соответствии с оными – делать не придется почти ничего!

В общем, на этом беседа, хоть и продолжала иметь вид переговоров, свелась к уточнению деталей предстоящего найма.

Собеседник услышал, что арауканы в силу общей дикости считают врученное им оружие своим, и с этим ничего не поделаешь. То есть они, отслужив четыре года, заберут винтовки и пулеметы с собой. Австралия готова взять на себя связанные с этим издержки, то есть поставлять новое оружие для каждой последующей партии солдат, причем за цену, равную стоимости четырехлетней амортизации стволов. Правда, в моем варианте эта цена все равно раза в три превышала себестоимость. Но в качестве ответной любезности Китаю предлагалось освоить производство гильз.

Я показал собеседнику собственно гильзу и выточенный из дрянного железа шаблон для проверки ее геометрии.

Доктор Ю повертел в руках латунную бутылочку и сказал, что для мастеров Поднебесной это не составит никакого труда. Действительно, даже если на изготовление одной гильзы у одного мастера будет уходить целый день, то десять тысяч человек, например, обеспечат такие объемы выпуска, которых арауканам хватит для завоевания всей Южной Америки вплоть до Мексики.

В завершение беседы доктор Ю вручил мне письмо от их императора к «вану Иль-Я» – так там был назван наш монарх. В двух экземплярах – на китайском и на испанском. В послании Сын Неба поздравлял Илью со вступлением на правильный путь и выражал надежду, что тот в кратчайшие сроки проведет в своей стране соответствующие реформы, после чего Австралия сможет с полным правом влиться в число вассалов Поднебесной. Я заверил доктора, что Илья будет очень благодарен за оказанное доверие, и на этом первая австралийско-китайская дипломатическая встреча завершилась.

Глава 28

Кроме переговоров с китайским эмиссаром от меня требовалось утрясти несколько вопросов, связанных с новым статусом острова Себу. Первый из них – кого утвердить губернатором нового образования – в принципе был решен давно, и здесь мне оставалось только торжественно вручить дону Себастьяну грамоту за подписью его величества Ильи Первого. Правда, перед этим в ней следовало заполнить одно пустое место, чего, к некоторому моему удивлению, так сразу не получилось.

Дело было в том, что особый район, образованный специальным указом Филиппа Пятого, не имел четко очерченных границ. В королевской бумаге было сказано – «Остров Себу и прочие острова, к нему прилегающие». Я решил посоветоваться с доном Себастьяном и купцом Гонсало, и тут выяснилось, что они представляют себе понятие прилегания очень по-разному.

Купец поначалу вообще заявил, что, строго говоря, остров Себу находится почти в центре Филиппинского архипелага. А если не рассматривать Лусон, на котором стоит Манила, то и тем более, то есть без всяких «почти». Так что Гонсало предложил считать прилегающими все острова, кроме того самого Лусона.

Однако эти планы не встретили у дона Себастьяна ни малейшего понимания. Он был в курсе, что выделяемые ему средства уже утверждены и от размеров подконтрольной территории не зависят. Должностной оклад – тоже, премии же будут выплачиваться исходя из поддержания порядка на вверенных островах. В силу чего он считал, что к острову Себу прилегают только торчащие кое-где у самого берега скалы, даже не имеющие названия, а все остальное – совершенно отдельные территории, не имеющие к особой зоне никакого отношения.

Услышав подобное, почтенный Гонсало поначалу онемел, а потом возмутился:

– Как, вы не собираетесь включать в особую зону даже остров Мактан?

Мне подумалось, что, по крайней мере, тут купец прав. Этот островок размером шесть на десять километров находился прямо напротив порта Себу, в силу чего тут и получилась удобная закрытая гавань. В нее был достаточно широкий вход с юго-запада, а на северо-востоке пролив между островами становился совсем узким, мелким, да еще с подводными камнями, так что там могли плавать только лодки. Стоп, а до чего это у нас дошел купец?

– Да на нем же Магеллана убили! – вещал он. – Оставим без вхождения в зону – так дождемся, что еще кого-нибудь…

– Постойте, это какого Магеллана? – заинтересовался я. – Уж не Фернандо ли?

Оказалось, что так оно и есть. Почтенный Гонсало в красках рассказал мне эту историю, причем с такими подробностями, будто она происходила у него на глазах.