Читать книгу "«Б» - значит безнаказанность - Сью Графтон"

Я завела машину и, выехав со стоянки, покатила к полицейскому участку. Припарковавшись напротив участка, я прошла в здание и остановилась слева у стойки; за ней была дверь, которая вела в оперативный отдел.

Оттуда вышел какой-то полицейский в штатском, которого я никогда прежде не видела, и, заметив меня, спросил:

– Чем могу помочь?

– Я ищу лейтенанта Долана.

– Сейчас посмотрю. Хотя я только что там был, но его не видел.

Полицейский исчез. Я оглянулась. За стеклянной переборкой отдела опознаний сидела чернокожая сотрудница и, как сумасшедшая, печатала на машинке. Мысленно я снова и снова возвращалась к обстоятельствам этого дела. Теперь все стало предельно ясно. Марти Грайс отправилась во Флориду и поселилась в квартире Элейн. Несложно догадаться, каковы были ее дальнейшие действия. Она сбросила вес. Сделала новую стрижку и перекрасила волосы. Там ее никто не знал, так что ей не нужно было ни от кого скрываться. Как следует приоделась – благо у нее завелись деньжата. Я вспомнила о своей встрече с ней: распухшее лицо, синяки под глазами, залепленный пластырем нос. Не было никакой автомобильной аварии. Просто она сделала пластическую операцию – другой человек, другое лицо. Она говорила, что вышла на пенсию и больше не будет работать ни единого дня. Они с Леонардом переживали тяжелые времена, а тут – Элейн, прожигательница жизни, ни в чем себе не отказывавшая Элейн. У Марти, должно быть, все внутри переворачивалось, когда она видела свою партнершу по бриджу. Посредством убийства справедливость была восстановлена, а кража помогла создать пенсионный фонд. Теперь оставалось лишь ждать, когда освободится Леонард, вот и все. Это дело вел Долан. Если бы удалось найти орудие убийства, у него наверняка появилась бы зацепка. Пока же мне хотелось хотя бы поставить его в известность о том, что мне удалось узнать. Я решила, что хранить это в тайне было бы глупо.

Вернулся полицейский в штатском.

– Его сегодня не будет. Может, я могу вам чем-то помочь?

– Не будет? – пробормотала я, хотя меня так и подмывало выругаться, и добавила: – Ну что ж, свяжусь с ним завтра утром.

– Может, хотите оставить записку?

Я достала свою карточку и протянула ему:

– Просто передайте, что я заеду и все ему расскажу.

– Хорошо.

Я снова села за руль. Я догадывалась, где может быть орудие убийства, но сначала следовало поговорить с Лили Хоуи. Если она что-то заподозрила, то ей грозит смертельная опасность. Я взглянула на часы: 18.15. Проезжая мимо бензоколонки, заметила таксофон и, обуреваемая дурными предчувствиями, повернула туда. Мне вдруг стало страшно за Майка. Если он поймет, что его тетка жива, ему тоже придется туго. Черт, да всем нам будет не-сладко. Я дрожащими руками листала телефонную книгу в поисках других Грайсов. Наконец нашла какого-то Хораса Грайса, жившего на Анаконда-стрит, и принялась лихорадочно шарить в сумочке в поисках двадцати центов. Набрала номер и затаив дыхание стала ждать. Один гудок, два, четыре, шесть. После двенадцати гудков я повесила трубку. Вырвав из телефонной книги страницу, сунула ее в сумочку, рассчитывая перезвонить при первом удобном случае.

Села в машину и поехала к дому Лили Хоуи. Где могли быть Леонард и Марти? Успели смыться или по-прежнему где-нибудь в городе – возможно, у той же Лили? Я проскочила Каролина-авеню, и мне пришлось разворачиваться. Я ехала, вглядываясь в номера домов. Заметив нужный номер, затормозила, чем вызвала праведный гнев ехавшего за мной водителя. Проехав еще шесть домов, снова развернулась, прижалась к обочине... и внутри у меня все оборвалось – Леонард со своей подружкой как раз подрулили к дому Лили.

Я резко сползла по сиденью вниз, больно стукнувшись коленом о приборный щиток. Дьявольщина! Я приподняла голову. По-видимому, они меня не заметили – спокойно вышли из машины и, не оглядываясь, направились к дому. Постучали. Лили открыла дверь – на лице ее не отразилось никаких эмоций: ни тебе шока, ни ужаса, ни удивления. Интересно, как давно она знала, что Марти жива-здорова? Неужели с самого начала была с ними в сговоре? Я с тревогой наблюдала за домом, резонно полагая, что, пока Леонард находился там, за жизнь Лили можно не беспокоиться. Вместе с тем я понимала, что в намерения Марти вовсе не входило оставлять ее в живых. "Придется на время стать ее ангелом-хранителем, хочет она того или нет", – мрачно подумала я.

25

Дальнейшие свои действия я представляла себе довольно слабо. Колено тем временем распухло и страшно болело. Теперь, когда я точно знала, где находится преступник, мне казалось, что уезжать отсюда просто глупо. Но телефона поблизости не было – да и кому я собиралась звонить? Я уже подумывала о том, чтобы выйти из машины и подобраться поближе к дому, но подобные авантюры у меня, как правило, терпят фиаско. Когда я хочу подсмотреть в окно, оно неизменно оказывается наглухо занавешенным. В тех редких случаях, когда мне удавалось кого-то подслушать, предмет разговора оказывался не имеющим никакого отношения к делу. Не любят люди смаковать детали совершенных ими преступлений, что тут поделаешь? Попробуйте ради любопытства заглянуть в комнату, где сидят какие-нибудь злодеи – скорее всего они будут играть в восьмерку. Ни разу не видела, чтобы кто-то расчленял труп или делил награбленное. Я решила остаться в машине и ждать.

Ничто так не бросается в глаза, как человек, сидящий в машине в тихом районе. Я боялась, что какой-нибудь законопослушный домовладелец позвонит в полицию и мне придется объясняться с людьми в форме. В уме я уже заготовила сжатую версию, чтобы при случае рассказать все покороче. В доме было тихо. Я просидела час сорок пять минут. Стемнело – хоть глаз выколи. В домах начали зажигать свет; осветились окна и у Лили Хоуи. В воздухе почему-то запахло одеколоном. Я проголодалась, да к тому же мне надо было в туалет, но боялась, что, если присяду за кустиками, меня кто-нибудь заметит. В такие моменты начинаешь завидовать мужчинам – у них в этом смысле явное анатомическое преимущество.

В 21.23 дверь в доме Лили отворилась; вышли Леонард и Марти. Я мучительно вглядывалась в темноту. Никаких церемоний прощания. Эти двое сели в машину и укатили. Дождавшись, когда машина исчезнет из виду, я приблизилась к дому. Фонарь на крыльце не горел. Я постучала. Сначала было тихо, потом звякнула дверная цепочка. Лили, должно быть, тщательно проштудировала все руководства на тему "Как предотвратить изнасилование". Что ж, тем лучше для нее.

– Кто там? – раздался приглушенный голос.

– Это я. Забыла свою сумочку, – почти шепотом произнесла я.

Снова звякнула цепочка, и миссис Хоуи приоткрыла дверь. Я с такой силой толкнула створку, что едва не сломала Лили нос. Она вскрикнула, но я уже вошла и закрыла за собой дверь со словами:

– Нам надо поговорить.

У Лили на глаза навернулись слезы, и она закрыла ладонью лицо – не потому, что я сделала ей больно, просто была расстроена.

– Она сказала, что убьет меня, если я скажу хоть слово.