Читать книгу "Pasta per amore, или Макароны для Любы - Изольда Рыбкина"

— спрашивает с добродушной улыбкой Макс, когда мы уже с полчаса сидим в нашем номере.

— Я просто не голодна, а алкоголь вообще не употребляю, — серьёзно отвечает Люба, и к ней больше не пристают с этими вопросами.

С момента нашего последнего разговора на прогулке она снова закрылась и включила игнор. Если бы не девчонки, то наверняка не пришла бы к нам в комнату, а слилась под каким-то надуманным предлогом. Уверен, что её зацепили мои последние слова, и это сильно меня огорчает — всё-таки сначала думать, а потом говорить — полезный навык.

— А давайте в «Правда или действие»? — вдруг предлагает Макс. — Отличный вариант повеселиться и получше узнать друг друга.

Все соглашаются, Люба же равнодушно пожимает плечами, хотя по ней видно, что идея ей не очень понравилась.

Все рассаживаются на полу в круг, в середину Че кладёт пустую бутылку от минералки. Первое вращение и Юрке сразу выпадает Валя. Девушка кокетливо выбирает действие, и Че, не задумываясь, загадывает поцелуй. После наших недовольных воплей, он вынужден внести уточнение и загадать поцелуй в щёку. Так-то получше, а то сиди и как дурак смотри на слюнявящую друг друга парочку.

Следующий ход от Вали, и ей выпадаю я. Выбираю правду, сомневаясь в креативности её вопросов.

— Тебе нравится Люба? — хитро приподняв уголок губ, спрашивает девушка.

— Да, — отвечаю серьёзно, без намека на улыбку. Скрывать это ни от кого я больше не намерен.

Раздаются многозначительные восклицания и улюлюканья, которые наверное смущают Любу, но только не меня. Я в это время примеряюсь к бутылке, мне нужно рассчитать силу её вращения, чтобы она указала на человека, сидящего ровно напротив меня.

— Ого! Люба, держись! — смеются девчонки, а парни восхищаются моему везению и хлопают по плечу, поздравляя с маленькой победой.

— Правда или действие? — смотря прямо в серые глаза, задаю вопрос.

Люба тоже смотрит смело, не мигая.

— Действие.

Знает, что я не загадаю ей меня целовать при всех, но всё-таки решила меня проверить.

— Ладно. Тогда с тебя тост.

Максимиллиан быстро вскакивает с места, наливает шампанское и подаёт Любе. Ребята, берут свои бокалы.

— Это ещё зачем? — удивляется она и не принимает бокал.

— Как ты собираешься говорить тост, а сама не пить? Это же моветон, — то ли издевается, то ли просто шутит Кукуруза. Но в любом случае мне нравится его затея.

— Ну, хорошо, — со скрипом девушка всё же берёт шампанское. — Давайте выпьем за то, чтобы все испытания, которые нам посылает жизнь, мы принимали с благодарностью, могли находить в себе силы преодолеть даже самые трудные преграды и не повторять в будущем своих ошибок.

Слова Любы вызвали замешательство. Сказаны они были таким серьёзным тоном, что больше походили не на тост, а на последнее слово осужденного перед приговором. Все, однако, выпили, и Люба тоже, и игра продолжилась.

Когда бутылочка в следующий раз указала на Любу, то Че, кому предстояло ей загадать действие, неожиданно выдал:

— Любаня, с тебя тост!

Все присутствующие заговорщически захихикали, кажется, поняв задумку Юрика. Люба, которую «повело» уже после первого бокала, пыталась отказаться, но видно было, что ей не хватает аргументации, и она снова произнесла что-то типа:

— Желаю всем нам быть последовательными в своих действиях и не связываться с людьми, которые боятся ответственности.

Третий тост заказала ей одна из «подруг». Такие себе подруги, конечно… Но мне на руку.

— Пусть вашим мечтам никогда не помешают преда…прерас… предрассудки, ик, и не прощайте пердателей!

Пьяненькая Люба — это то неописуемое создание, в которое можно влюбиться буквально с первого слова. В данном случае «пердатели» были просто в самое сердце: как она смущалась. краснела, как мило пыталась исправиться и делала этим еще смешнее всем окружающим. В итоге Люба выпила бокал залпом, и расхохоталась. Смеясь, она случайно зацепила бутылку, и, возможно, этого бы никто не заметил, но Светка воскликнула:

— Любаша! Тебе испытывать Марио!

Все затаили дыхание. Я выбрал правду.

Люба с полминуты собиралась с духом, или просто складывала слова, чтобы правильно, без конфузов, их произнести, и наконец спросила почти трезвым голосом:

— Что может заставить тебя отказаться от мечты?

— Любовь, — выпалил ничуть не задумываясь.

— Враньё, — тихо шепнула Люба, которую услышал только я, потому что сразу же после моего ответа Че громко пробасил:

— Любовь — это «кто» или «что»? Давай конкретизируй.

— А это уже второй вопрос, — ушёл я от ответа, а Че пообещал использовать на этот вопрос свою возможность меня испытать.

Игра продолжается, но Люба напротив меня становится всё тише и отрешеннее. Кажется, что она не слышит и не понимает, что происходит вокруг. И когда на меня выпадает очередной ход, мне озвучивают тот же вопрос, я успеваю только бросить одно слово — «кто» и на лету подхватываю тело опадающей Любочки.

— Она сегодня почти не ела ничего, — стрекочут её соседки.

— Да и пила она не закусывая, — сетует Макс, пока я поднимаю девушку на руки.

— Я отнесу Любу в вашу комнату.

— Я открою тебе дверь, — спохватывается Валентина. Однако на этом её забота о «подруге» заканчивается.

Кладу Любу на кровать. Девушка недовольно постанывает во сне, скручивается калачиком и продолжает спать.

Мне не хочется уходить, в нашей комнате остались только парочки, которым я буду пятым лишним. Да и очень хочется еще немного посмотреть на спящую Любу, послушать её мерное сопение. Я присаживаюсь рядом с кроватью Любы на пол, наклоняю голову к её подушке, оказываясь в миллиметрах от её лица. От неё веет теплом и нежностью, Любочка по временам что-то бурчит во сне, я беру её ладошку и глажу, успокаивая. Прислоняю её к губам. Мягкая, хрупкая, её невозможно отпустить. И я не отпускаю.

15

Люба

Просыпаюсь от того, что кто-то громко вскрикивает. Хочу открыть глаза, но не смытая с вечера тушь не даёт сделать это с первой попытки. Кроме того, желание приподняться, тоже блокируется моими же собственными мышцами, которые словно желе растеклись по поверхности кровати.

Сфокусировав взгляд, понимаю, что на меня смотрят Светка и Валя, но что стало причиной их столь бурного удивления, я пока не знаю. Проясняется всё в тот момент, когда под моей шеей начинается шевеление и я, преодолев силу притяжения, всё-таки поднимаю