Читать книгу "Чувства и искупление - Балдаччи"

его не злить, — посоветовал директор, крепко хватая девушку за локоть.

Она прошла через вход, охраняемый гвардейцами, как в тумане, и не слышала перешептывания придворных за гулом собственных каблуков и хаотичных мыслей. Дворец короля внутри выглядел еще богаче, чем снаружи, и от роскоши и света у Реи зарябило в глазах. Богатая лепнина и красное дерево украшали коридоры, через которые Фабиан вел девушку в общий зал, а на потолках висели люстры из настоящего хрусталя. Рея то и дело оглядывалась по сторонам, рассматривая обстановку, и любопытство ненадолго пересилило испуг.

— Сюда, — скомандовал Фабиан и буквально втолкнул ее в дверь, аккуратно заходя следом.

Огромный холл с фресками на стенах и большими панорамными окнами практически пустовал. Король Радмир одиноко восседал на золотом троне в сопровождении слуг, Главы Совета короля и верных гвардейцев, окружавших зал по периметру. Рея неуверенно сделала несколько шажков, чувствуя, как ноги одеревенели, а ледяные руки бесполезно повисли вокруг тела, и выдержка Фабиана постепенно начала таять.

— Смелее, — шепнул он ей на ухо, с силой подводя девушку к трону.

Рея робко закусила губу, забывая все приличия и нормы этикета, и просто встала напротив Радмира, потупив взор. Король жестом приказал всем покинуть помещение, и в огромном зале остались только несколько гвардейцев, Рея и Фабиан. Глава Совета короля презрительно окинул девушку взглядом и вышел за дверь последним.

— Подойди, дитя, — ласково произнес король, и Рея решилась поднять голову.

Его медовые карие глаза смотрели будто сквозь нее, а красивая меховая накидка придавала мужественности строгому лицу, обрамленному густой бородой. Он не был молод. Тонкие линии морщинок уже скопились на лбу и висках, в коротких каштановых волосах отчетливо проступала седина, и заметно потускневшая кожа впала на щеках. Единственным увесистым украшением ему служила скромная корона с несколькими драгоценными камнями, а на пальцах поблескивали два фамильных перстня. Рея подошла ближе, прямо и гордо смотря на короля, и тяжелая складка пролегла между его бровями.

— Vakorak Roland?[1] — поджав губы, спросил Радмир.

— Bir, mar mithalar,[2] — Фабиан покорно выступил вперед, склонив голову.

— Zelkro,[3] — вздохнул король, махнув рукой. — Vrekturtaba lisora.[4]

Фабиан кивнул, пронзая взглядом Рею, которая не понимала ничего из разговора двух мужчин и насторожилась при упоминании Роланда. Директор тихо приблизился к ней, прошептав:

— Король просит, чтобы ты продемонстрировала магию двух стихий.

Рея собиралась возразить, но что могла одна девушка против целой армии гвардейцев, заполонивших дворец, и других магов, которые безропотно подчинялись королю? Роланд оказался прав, утаивая ее способности и держа рот на замке, только вот она подвела его и скорбно пожинала плоды, стоя в злосчастном зале королевского дворца.

Она сглотнула, выставив руки вперед, и аккуратно с идеальной точностью заставила металлический кувшин со столика короля летать, словно пушинку. А затем, посчитав, что безобидного представления недостаточно, Рея с особым рвением и мстительностью выплеснула из носика воду, которая облила ковровую дорожку и почти коснулась безупречно чистых туфель Радмира. Фабиан заметно побледнел, в то время, как монарх оставался невозмутим. Рея незаметно спрятала руки за спину, чтобы не привлекать лишнее внимание, потому что магия заискрила на кончиках пальцев, вызывая слабое жжение. Такая реакция от использования сразу двух стихий появилась у нее впервые.

— Kiar, dor tarlan. Zel anda rinam,[5] — Радмир тяжело поднялся с трона, заваливаясь на бок, и к нему сразу подбежали двое гвардейцев.

— Varicunaizortop, dor sivin taliar nalis,[6] — обнадежил его директор, пытаясь оправдаться.

— Martallor naveks, Fabian. Vorkalis,[7] — хмуро выдал король и, хромая, покинул зал.

Рея скептически скривила губы, подозревая, что мужчины не погоду за окном обсуждали. Фабиан будто оцепенел, пригвожденный к месту грузом взваленных королем обязанностей, и ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Он сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев, а затем в приказном тоне сказал Рее следовать за ним обратно в экипаж.

Коридоры проносились перед ее глазами даже быстрее, чем когда она только шла в зал на аудиенцию к королю, и девушку мучили вопросы. Зачем директор доложил Радмиру о ее даре? Почему короля заинтересовала новая сила обычной студентки? Фабиан несся вперед, подстегиваемый негодованием и гневом, — эмоциями, которых девушка никогда не замечала за ним, — и переполненный яростью директор выглядел пугающе непредсказуемо. Рея едва поспевала за мужчиной, мысленно оставаясь на чеку и опасаясь, что еще может сотворить раздосадованный обезумевший маг. Прямо у выхода ее привлекла серебряная статуя Лорелеи, которая заботливо тянула к ней руки, и девушка проводила скульптуру долгим завороженным взглядом.

Они сели в экипаж на те же места, и Фабиан не проронил ни слова, пока повозка везла их к школе. За окном сгущалась тьма, к которой старательно присматривался директор, и Рея в который раз взывала к Роланду, предчувствуя всем своим существом проблемы и неприятности.

Когда повозка остановилась, девушка с облегчением вылетела из нее, собираясь покинуть общество директора навсегда, но он цепко остановил ее, предвидя бегство студентки. Рея с силой сжала челюсть, чтобы не выдать в адрес Фабиана ругательств, и настырно вырвала руку из его хватки. Директор не выразил недовольства и, удостоверившись, что у девушки нет желания бросать его в реку, отдал кучеру несколько монет и поманил ее за собой.

— Не торопитесь уходить. Мне нужно обсудить с вами важное дело, — в его голос вернулась привычная холодная вежливость, и Рея, пересилив себя, снова пошла за ним. Она надеялась, что просьба директора станет в жизни последним важным делом, связывающим ее с ним.

В кабинете Фабиана почти ничего не поменялось с ее недавнего визита, и мерно отстукивающие время часы в разных местах комнаты вместе с шорохами артефактов вновь породили в груди девушки опасения и панику. Уильям же вел себя беззаботно и спокойно, как ни в чем не бывало, и сел на свое излюбленное кресло, любезно предлагая Рее чай, от которого девушка мгновенно отказалась.

— Присядьте, Рея, — Уильям указал на стул рядом с его столом. — Разговор будет долгим.

Она прошла к отведенному месту на негнущихся ногах и села на край стула с дрожью в коленях, но упорно держала спину прямо, чтобы не потерять лицо. Инстинкты кричали о надвигающейся буре, но Рея, собрав волю в кулак, смело ожидала